Читать книгу "Пока ты не спишь - Мишель Бюсси"

Полное самоотречение… Доведется ли ему еще хоть раз встретить столь же абсолютную покорность? Конечно нет, ни одна баба не способна на такое, как ее ни пытай.

Любовь к ребенку – вот что возвышает женщин. Но она же делает их уязвимыми и предсказуемыми.

Зерда шагнул вперед, предварительно убедившись, что Малон по-прежнему сидит на лестнице, играет со своей крысой и мечтает о пиратах. Руку с пистолетом он держал за спиной.

У него еще будут женщины – даже если придется покупать их ласки.

Любовь к деньгам тоже возвышает женщин. Других. В другом месте.

Он снял оружие с предохранителя.

– Я не сделаю ему ничего плохого, Аманда. С его головы даже волос не упадет, обещаю тебе.

Он закончит дело достойно. Чисто. Быстро. Она не успеет ничего понять. Ее не судили и не приговаривали к смертной казни через расстрел: «Готовсь! Целься! Пли!» Аманда – «хлебная крошка» на его пути Мальчика-с-пальчик.

Сделать дело и смыться.

– Я знаю, Алексис, – ответила Аманда. – Знаю, что ты не тронешь этого малыша.

Она улыбалась. Зерда почувствовал облегчение. Хорошо, что она так это воспринимает.

Воспринимает что? Свою смерть? Убийство?

Он не успел решить, что именно.

– Не тронешь, потому что не успеешь.

Аманда выстрелила. Четыре раза.

Две пули попали Зерде в грудь, третья прошила плечо, четвертая ударила в фанерную стену, в метре справа.

Он упал, не успев ни среагировать, ни что-либо понять.

Мгновенная смерть.

Дальше Аманда действовала на автопилоте, составляя в уме список действий, как поступала каждый день, обдумывая многочисленные домашние дела. Спрятать в правый карман револьвер. Она выбросит его в море, как только окажется на улице. Сунуть в левый билеты на самолет. Это программа минимум.

Отвлечь внимание, как сделал бы Зерда, – программа максимум. Запутать следы. Чтобы полицейские провозились тут как можно дольше.

А потом бежать.

* * *

– Я устал, Мама-да…

Они не преодолели и четверти пути наверх. Аманда потянула Малона за руку. Еще одна ступенька – из трехсот оставшихся. Ветер легонько подталкивал их в спину.

– Мама-да, я хочу отдохнуть, хочу вернуться в дом, мой дом на берегу моря. Хочу подождать маму.

Аманда молча дернула сына за руку. Следующая ступенька.

298

– Мы уже долго идем, слишком высоко!

297

– Пусти меня! Руку больно!

296

– Я тебя не люблю. Я только маму люблю. Хочу к маме!!! ХОЧУ К МОЕЙ МАМЕ.

296

Аманда внезапно разжала пальцы и вырвала у него игрушку. Ее холодная ярость так напугала Малона, что он не издал ни звука.

Она размахнулась и зашвырнула Гути так далеко, как смогла. Он ударился о землю, отскочил к голым ветвям орешника и повис на колючках ежевичника – головой вниз, с разведенными лапками.

Гути!

Онемевший Малон смотрел на плюшевого любимца сквозь пелену слез.

Аманда твердой рукой ухватила пять маленьких пальчиков – как будто прихлопнула за один раз пять муравьев или гадких мошек. И произнесла три слова – всего три! – через долгие паузы, а ветер отнес их к скале, чтобы отзывались эхом, пока они не окажутся на верхней ступеньке:

– Я – твоя мама!

III. Анжелика

Пятница

День любви

61

Аэропорт Гавр-Октевиль,

пятница, 6 ноября 2015, 15:20

Анжелика совсем измучилась. Сохранять позу, в которой она находилась, было невыносимо трудно. Бедра, ягодицы и спина опирались на картонные коробки, грозившие обрушиться от малейшего движения подобно карточному домику.

Она должна сохранять равновесие, как акробат на проволоке, натянутой над пустотой. При малейшем шорохе Анжелика упиралась ладонями в стены, чтобы перераспределить вес.

Вслепую. Канатная плясунья с завязанными глазами – это придает номеру остроту…

Она готова терпеть хоть до скончания века. Ноги затекли, пальцы онемели? И что с того? Тимо уже трое суток теряет кровь, ему точно хуже, чем ей. Воняет аммиаком, лавандой и дерьмом? Какие мы нежные! От Тимо уже три дня исходит запах смерти, и ты прижималась к любимому, чтобы заглушить его, так что…

Нужно выдержать еще несколько бесконечных минут. Здесь, в этом сортире. Как Тимо, запертый в машине на парковке.

Светящийся циферблат ее часов показывал 15:23.

Она вызовет «скорую», как только окажется в безопасности.

Чьи-то шаги. Двери открылись, закрылись, хлопнули. Ни слов, ни смеха, ни музыки – только шум, шорохи и вздохи. Затаить дыхание, замереть – на всякий случай, мало ли что… Никто не знает, что она здесь, и все-таки…

В темноте перед ее мысленным взором проходили картины случившегося. Довильский налет; Илона и Сирил убиты у нее на глазах, их тела лежат перед водолечебницей; пуля пробивает заднее стекло «опеля зафира», дождь из осколков стекла; толпа стервятников вокруг; она спокойным, естественным движением стряхивает бриллиантовую крошку с волос сына, как конфетти после карнавала.

Время ускорялось. Она вспоминала лицо Алексиса Зерды, его испуг и злость на Илону и Сирила – уже мертвых, между прочим! Гнев на Тимо и его шлем, отскочивший на тротуар перед ипподромом, – на раненого Тимо, между прочим!

Вечером Зерда вышел прогуляться по пустынному пляжу, а вернувшись, заявил, что полицейские без труда вычислят его, раз уж им известны личности трех налетчиков.

«У них нет доказательств, Алекс, – собравшись с силами, пробормотал Тимо. – Я буду молчать, если меня схватят».

Он сказал так не из страха, что Зерда бросит его подыхать как собаку, а может, и прикончит. «Да, мой любимый дурачок искренне переживал за эту мразь, – думала Анжелика. – Мол, прости, что получил пулю в легкое, уронил шлем, оказался не на высоте гениального плана, разработанного мозгом банды!» А этот самый «мозг» даже не смел встретиться с ним взглядом.

Анжелика мгновенно поняла, куда смотрят гадючьи глаза Зерды, – на ее сына.

На Малона. Теперь она должна звать его Малоном.

Он долго пялился на мальчика двух с половиной лет. Таким же взглядом этот человек смотрит на легавых и осведомителей – на всех, кто угрожает его свободе.

Малон знал Алексиса в лицо.

Если сыщики доберутся до ребенка и покажут ему фотографию – любую, снятую в Потиньи, футбольном клубе, шахтерском баре, – Малон кивнет и скажет «да». Трехлетний мальчик не может давать показания в суде, но следователя его слова убедят. Он распорядится задержать подозреваемого и поставит всех на уши, чтобы доказать его вину.