Читать книгу "Пятая космическая - Вячеслав Шалыгин"

– Все верно. – Павел прижал ее покрепче. – Ты повзрослела и нашла новый смысл в жизни. Когда люди идут вперед, развиваются, именно это и должно происходить. Я тоже многое понял за эти дни.

– Тоже нашел новый смысл?

– Можно сказать и так, – Павел приподнял подушку и сел, опираясь на спинку кровати.

Яна взглянула на экранчик компа. До начала смены оставался целый час, можно было еще чуть-чуть поваляться.

– Чем ты займешься после войны? – неожиданно спросила она.

– Тем же, чем и занимался7 – Павел удивленно взглянул на девушку. – Почему ты спросила?

– Мне нужно доучиться. – Она вздохнула. – Я хотела сделать это в своей академии. Если ты продолжишь службу, мы расстанемся на два года.

– Нет, мы больше не расстанемся, – твердо возразил Преображенский. – Думаю, наша армия будет расквартирована на Земле, значит, мы сможем жить вместе.

– Земля большая. – Яна вздохнула. – Если твоя бригада будет стоять где-нибудь в Африке, нам удастся видеться только по выходным.

– Моя бригада – бывшая Гордеевская. – Паша ободряюще улыбнулся. – Вот увидишь, Иван Иванович поручит нам охранять покой столицы. Я почти уверен.

– Стокгольм – тоже не Одинцово, далековато.

– Ты не поняла – я имел в виду Москву.

– Ты думаешь, Гордеев... станет президентом и перенесет столицу в Москву?

– Готов спорить.

– На что? – Яна приподнялась на локте и хитро прищурилась.

Взгляд Павла невольно скользнул вниз и остановился на плавных изгибах ее красивой груди.

– Ну-у... на любое желание.

– Сутки в постели!

– Вон отсюда, ненасытная блудница! – Павел рассмеялся.

– Слабо? – Яна ущипнула его за бок.

– Согласен. Если ровно через год президент Гордеев не переедет в Кремль, мы отметим это печальное событие эротически марафоном, зато, если переедет... ты выйдешь за меня замуж.

– А уж тогда прощай, свобода и феерический секс, здравствуйте пеленки и супружеский долг. – Яна вздохнула. – Согласна.

Она поцеловала Павла и, увернувшись от его объятий, упорхнула в душ. Минут десять она с наслаждением плескалась под горячими струйками, и вышла из ванной посвежевшая и влажная, как Афродита. Павел невольно ею залюбовался.

– У тебя такая осанка... ты будешь настоящей княгиней.

– Паша! – Яна смутилась. – Давай пока не будем об этом, ладно? Только ты пойми меня правильно, я люблю тебя, но все вокруг так неустойчиво. Я немножко суеверна и не люблю загадывать. Давай жить настоящим, хотя бы пока не кончится война.

– Ты опасно разумная женщина. – Преображенский кивнул. – Хорошо, давай так и поступим.

Яна обмоталась широким полотенцем и принялась сушить волосы.

– Послушай, Паш, а откуда вообще взялась эта ваша игра в дворян? По-моему, уже даже в Европе никто не помнил своих корней, а тут вдруг, раз, и половина армии в «Возрождении»! Чья это была идея?

– Не знаю, – Павел осторожно опустил ноги на пол и медленно встал, опираясь о спинку кровати. – Виктор Арнольдович творит чудеса. У меня действительно ничего уже не болит. Только слабость. Может быть, это Гордеева придумка, хотя, наверное, идея витала в воздухе уже давно. Немало традиций перекочевало из военных академий. Там «игры в рыцарство и дворянство», как ты говоришь, это норма поведения.

– Неужели? – Яна хмыкнула. – У меня есть друзья-курсанты. Мои одноклассники. Шалопаи были, что в школе, что после нее. И академия, если честно, манер им не прибавила. Во всяком случае, особого прогресса я не заметила.

– Манеры не главное. Вот у меня в батальоне был ротный Бубликов... погиб, к сожалению... так у него манеры были еще те, но он все равно был отличный офицер и храбрый воин. Главное в том, что у человека в душе, а не на языке. Бубликов любил крепкое словцо, выпивку, да и за женщинами был не прочь приударить, но это были его личные дела, никак не мешавшие службе. Коэффициент надежности у капитана был сто в кубе. Или Блинов – человек начитанный, грамотный и не нахрапистый, но такой же твердый. Или возьми меня и Бориса. Внешне – десантура, солдафоны, но это не значит, что мы дуболомы и невежды. Разве что чуть-чуть.

Он улыбнулся.

– На комплимент напрашиваетесь, ваша светлость? – Яна улыбнулась в ответ. – Косая сажень в плечах – еще не признак тупости. Кстати, у тебя на лице написано, что ты не головорез и корни имеешь, а вот Борис Александрович... как-то не тянет он на князя. Какой-то простоватый у него хабитус.

– Ну и что? Родословная для «Возрождения» – не главное. Не имел бы он ее, все равно рано или поздно заслужил бы титул. Дослужился бы до полковника и автоматически стал бы дворянином. В этом отношении правила просты. Это, кстати, и есть первый из аргументов, убеждающих служить «Возрождению». Хотя и не главный. В общем, важно, что у человека внутри, а не снаружи. И «Возрождение» предлагает людям не кодекс поведения, а новое видение мира, новую шкалу ценностей, если угодно. Вернее – не новую, но современную.

– Если я правильно понимаю – с военным уклоном?

– Необязательно. Просто пока членов «Возрождения» больше всего в войсках. Придет время, станет больше гражданских – после войны. Ты видела эмблему «Возрождения»?

– Нет.

– Это старинный орден, на котором начертан девиз – «Честь и польза». Вот в этом и заключается смысл «Возрождения». Адаптированное к современным условиям жизни «возрожденное» дворянство призвано не манерничать, а втолковать людям, что такое честь и для чего она нужна человеку. А польза Отечеству должна изжить в людях алчность. В идеале, конечно.

– Ты правильно оговорился. – Яна выключила фен и принялась одеваться. Выглядело это не менее эротично, чем раздевание. – Девиз хорош, но это еще не идеология. Кроме лозунгов требуются конкретные обещания. Ты не объяснишь какому-нибудь американскому брокеру, что приносить пользу Земле для него выгоднее, чем играть на котировках акций в пользу себя любимого и своей семьи.

– Да на здоровье, пусть богатеет. В этом тоже заключается польза Отечеству. Никто не призывает вкалывать задарма, отдавая все свои деньги на нужды государства. Речь идет о честном заработке, вот и все. В этом и заключается и честь и польза.

– И все-таки вы идеалист, сударь. – Яна оправила одежду, подошла и поцеловала Павла в щеку. – Задание на ближайшие двенадцать часов – отдохнуть, собрать вещи и побриться!

– Какие у меня вещи? – Павел развел руками. – Все на «Каллисто».

– Вот пусть Слава их тебе и привезет. Или ты собрался лететь на побывку в тапочках и госпитальной пижаме?

– Домой можно и так. – Павел усмехнулся. – Хорошо, позвоню Воротову, прикажу доставить парадный мундир. Чтобы тебе было не стыдно гулять со мной по Изумрудному.