Читать книгу "Криминалистка - Мария Ветрова"

— А кто при чем?

— Никто: так получилось… Надеюсь, Грифель это понимает… Ну, затянула она немного с горпрокуратурой и Петровкой, вроде как сама хотела до сути докопаться, прежде чем дело отдавать… Как говорит сама Костицына — «слегка заигралась»… От профессиональных ошибок не застрахован никто, тем более что Маша в его «серию» ни по каким параметрам, кроме способа убийства, не вписывалась… А до Нины Арутюновой мы, если на то пошло, и докопались-то буквально несколько дней назад… Конечно, именно в этот момент и следовало объединяться с Петровкой, причем по-срочному. Так ведь именно это и сделал Грифель, хотя и неофициально.

— Старый стукач, — пробормотала я, а Володя усмехнулся.

Спустя несколько минут мы уже парковались возле нашего подъезда, и мое немножечко успокоившееся сердце вновь рвануло вперед, словно я только что сдала стометровку… Я внезапно вспомнила, что меня еще и какой-то «сюрприз» дома ждет, который бабуля с тетей Люсей приготовили, и мне совсем не по себе стало.

— Ну, ты опять позеленела, Белоснежка, — сказал мне Володя уже в лифте. — Клянусь, я все сделаю сам — наилучшим образом, тебе даже рта не надо будет открывать, я… Вот увидишь! — И он решительно нажал наш звонок, потому что мы уже несколько секунд стояли перед дверью.

Потом дверь открылась… Я, наверное, никогда в жизни не забуду этого мгновения, никогда!..

Потому что открыла ее не тетя Люся, а моя дорогая, золотая, драгоценная, единственная в мире бабуля! Сама!!! С палочкой, но сама, с улыбкой и сияющими голубыми глазами — бабуля!..

Вот какой сюрприз ждал меня дома, и я не выдержала, расплакалась — самым постыдным образом, почти так же всхлипывая и квакая, как совсем недавно делала это маленькая Светка… Только она выла и рычала — отдельно ото всех в своей комнате, а я — до ушей зарывшись в Володину дубленку и свитер… И Володя, при бабусе и при тете Люсе, выскочившей в прихожую, гладил и утешал меня, как маленькую, и называл «Белоснежкой», «миленькой», «солнышком» и «Катюшкой». Ясное дело, что ни о каком «осторожном» объяснении после этого и говорить не стоило: все всё поняли, глядя на нас, распрекрасно — не глупые же, а вполне мудрые, старые женщины…

Уж не помню, как мы оказались в гостиной, и я впервые за кучу времени увидела бабусину кушетку без постели и вспомнила, какая у нее на самом деле красивая обивка… Вот ведь какие глупости приходят в такие минуты в голову! А потом я опять увидела бабулю, сидящую напротив меня в кресле с очень задумчивым и немного насмешливым выражением лица — в точности, каким оно было у нее всю жизнь до болезни. А рядом стояла тетя Люся, глядевшая на меня с сочувствием. Она сказала:

— Знала бы, деточка, что ты такая нервная, по телефону бы сообщила… Это тебя твоя работа довела!

Она покачала головой. А бабушка вдруг усмехнулась и сказала:

— Ну, голубки, я вас слушаю… Похоже, вы в обмен на наш сюрприз привезли свой собственный?..

Тетя Люся ничего не поняла и посмотрела на нее удивленно, даже рот слегка приоткрыла. А Володя — такой храбрец еще несколько минут назад — вдруг покраснел не хуже, чем я сама краснею от стыда. Но тут же, очевидно вспомнив, что я все еще всхлипываю и при этом только на него и надеюсь, взял себя в руки и сказал:

— Анна Петровна, поедете жить с нами в Москву?..

Стало тихо. Потом охнула тетя Люся. Бабуля продолжала молчать. И Володя сказал еще:

— И вас, тетя Люся, мы тоже с собой зовем… Я понимаю, что вы с Анной Петровной друг без друга — никуда… Между прочим, всю жизнь мечтал, что у меня будет большая семья! Все детдомовцы со временем обзаводятся большими семьями… Поедете?..

Своим семейным счастьем я обязана тете Люсе. И я буду помнить об этом всегда! Потому что бабушка все молчала и молчала, все разглядывала и разглядывала Володю. А тетя Люся сказала вот что.

— Надо же! — произнесла она вначале, а потом повернулась к бабусе. — А что, Петровна?.. Вместе-то и в Москву можно… Соглашайся, пока зовут: парень он, по всему видно, сурьезный…

И уж вовсе деловитым тоном спросила:

— Заявление-то когда подавать думаете?

Тут я поняла, что хватит Володе за нас двоих отдуваться, пора и мне что-нибудь сказать.

— Уже… Подали… На тридцать первое декабря назначили…

Тетя Люся взяла да и рассмеялась. А бабушка, наконец, заговорила, причем абсолютно спокойно, хотя я понимала, чего ей это спокойствие стоит, и прямо умирала от мысли, а вдруг ей опять станет плохо?.. Но ей, слава богу, не стало! Потом я узнала, что такое, как говорят врачи, «скачкообразное» исцеление после инсульта случается редко, особенно у старых людей, и до сих пор радуюсь тому, что в эту редкую категорию мы каким-то чудом попали…

Так вот, бабуля наконец заговорила.

— Вся в мать, — сказала она довольно-таки осуждающе. — Ну в точности… Та вот так же, вместо того чтобы учиться пойти, за три дня замуж выскочила… И ровно через три месяца твой папенька — был таков!.. А она в результате на своем курсе старше всех оказалась… Так одиночкой и промоталась всю жизнь…

Я затаила дыхание, потому что о моем отце в нашей семье не говорили никогда, эта тема находилась под запретом. Зато Володя, как и следовало ожидать, молчать не стал.

— Анна Петровна, — сказал он с оттенком обиды в голосе, — я не такой, я хороший и надежный… Мне в прошлый раз показалось, что вы это заметили!

И тогда бабушка наконец улыбнулась:

— Да ну? Ишь ты, хороший… Вот поживем — тогда и увидим…

Это была победа! И Володя не замедлил ею воспользоваться.

— Значит, едем в Москву? — Он подмигнул тете Люсе, и та широко улыбнулась. А бабушка, как обычно, начала возражать — насчет того, что поначалу нам с ним устроиться надо, с квартирантами вопрос утрясти, а уж потом — видно будет… Но с Володей этот номер не прошел. — Значит, решено — едем! — подвел он итог и обнял меня за плечи. — Вот видишь, Белоснежка?.. Я же говорил — все будет в порядке, не нужно было так трястись и зеленеть от страха… И со Светланой Петровной тоже все устаканится!

— А что со Светой? — сразу насторожилась бабушка.

— У нее неприятности, служебные. — У меня тут же испортилось настроение, едва-едва наладившееся. — Понимаешь, бабуль, ее… Кажется, ее временно отстранили от должности… Но временно!..

Тетя Люся всплеснула руками и заквохтала, как курица, а бабуля нахмурилась и покачала головой:

— Что такого страшного могла сделать Светлана, если ее так наказали?

— Ничего! — сказали мы с Володей хором. А продолжил уже он один.

— Не волнуйтесь, Анна Петровна, произошло обыкновенное недоразумение, каких в нашей работе — пруд пруди… Отстранили ее всего на неделю, да и то временно. Пока все выяснится.

— Дай-то Бог, чтоб выяснилось, — произнесла бабуля с сомнением в голосе. Но мы с Володей вдвоем начали ее так бурно уверять, что выяснится, а потом к нам еще и тетя Люся присоединилась, что вскоре эту тему исчерпали полностью. — Лучше скажите, сколько вы еще тут пробудете, — все еще насмешливо поинтересовалась бабуся в своей манере тех лет, когда была абсолютно здорова.