Читать книгу "Чревовещатель - Ксавье Монтепен"

Пока суд будет рассматривать дело о разводе, госпожа Метцер сможет, покинув супружеское жилище, укрыться в монастыре. Если Даниель вздумает воспротивиться этому, он, Жорж Прадель, отправится к нему и скажет: «Берегитесь! Ваше недостойное поведение ставит вас вне закона. Если вы не вернете свободу ангелу, который носит ваше имя, то я, как честный человек, прострелю вам голову».

Лейтенант думал также о Ришаре Эллио. «Совсем ли я его удавил? Умер ли он? Если он жив, я найду предлог и оскорблю его. Я буду с ним драться, я убью его». Али тем временем заметно замедлил свой бег. Восточный жеребец проскакал менее чем за три часа двенадцать миль, отделявшие Буджарек от городка, находившегося почти на полдороге между Алжиром и Блида. Наконец, благородное животное устало. Однако конь все скакал, хотя пот покрыл его черную шерсть, грудь белела от пены, и дыхание со свистом вырывалось из горящих ноздрей. Вдруг он запнулся и чуть было не упал. От Жоржа не укрылись эти признаки утомления.

– Бедный Али! — прошептал он, гладя рукой шею коня. — Я жестокий хозяин! Еще усилие, мой друг, и мы исполним первую часть нашей задачи.

Жеребец, будто поняв эти слова, снова помчался. Через несколько минут они доехали до городка, и Али сам остановился у гостиницы, где лейтенант отдыхал несколько дней тому назад и где конвой дилижанса, курсировавшего между Блида и Алжиром, менял лошадей.

Близился рассвет. Заспанный слуга отворил ворота и очень удивился при виде всадника с бесчувственной женщиной в объятиях.

– Милосердный боже! — закричал он. — Уж не умерла ли эта бедняжка?!

– Нет, она спит, — ответил Жорж. — Две комнаты, — прибавил он, сунув пять франков слуге, — место в конюшне для моей лошади, и ни слова кому бы то ни было о присутствии этой дамы в гостинице.

Пять минут спустя лейтенант положил на кровать все еще спавшую Леониду, вышел из комнаты, заперев дверь, сунул ключ в карман и пошел удостовериться, что его верный Али ни в чем не нуждается.

– Вы ночевали здесь, — заметил слуга, — когда ехали в Блида. Я узнал вас и вашу лошадь. Добрая лошадка займет отдельную конюшню, не очень большую, но ей там будет удобнее. Представьте себе, господин путешественник, ведь наши конюшни переполнены. Кроме лошадей для дилижанса и конвоя, у нас содержатся сменные лошади самого богатого алжирского банкира Ришара Эллио и лошади для его конвоя!

Али привели в узкий хлев, обычно служивший приютом для коровы и осла, которых слуга выгнал без церемоний. Арабский жеребец жадно напился холодной воды с тремя пригоршнями ячменя, наелся овса и опустился на солому. Жорж вернулся в гостиницу и тихо вошел в комнату госпожи Метцер. Полуотворенная дверь соединяла смежные комнаты. Молодой человек устроился в старом кресле и глубоко задумался.

Время шло. Темнота сменила сумерки и сама была прогнана восходящим солнцем. В ту самую минуту, когда лучезарный свет разлился по окрестностям, Леонида проснулась и глубоко вздохнула.

LVII

Лейтенант подошел к госпоже Метцер, молодая женщина, приподнявшись на постели, осматривалась вокруг с удивлением. Увидев Жоржа, она не смогла сдержать жест изумления.

– Это вы! — вскрикнула она. — Где я?

– Вы в безопасности, — ответил офицер. — В двенадцати милях от Буджарека.

– Я спала? Что случилось?

Жорж взял стул и, сев возле кровати, на которой лежала Леонида, рассказал ей все вкратце. Когда офицер закончил, она приподнялась, взяла его руки, прижала их к своему трепещущему сердцу и пролепетала:

– Я обязана вам спасением! Вы сберегли мою честь! Как мне благодарить вас, мой единственный друг?

– Позволив мне беспрерывно доказывать вам свою преданность, — ответил Жорж, — позволив мне любить вас издали, молча, уделив мне небольшую долю нежности в ответ на мое бесконечное обожание.

– Ах! Вы знаете, что нежность, долю которой вы просите, принадлежит вам безраздельно.

Произнеся эти слова, она тут же пожалела об этом. Она выдала свои чистые, целомудренные чувства. Стыд охватил ее, она быстро отвернулась и спрятала в подушках вспыхнувшее лицо. Жорж питал страсть слишком глубокую и слишком чистую, для того чтобы воспользоваться этим признанием. Он сказал взволнованно:

– Отринем печальное прошлое и оставим в стороне неприятные воспоминания. Будущее принадлежит нам.

Госпожа Метцер приподняла голову и, бросив на Жоржа взгляд, исполненный признательности, прошептала:

– Что мы будем делать?

Лейтенант объяснил, что он видит спасение Леониды только в разводе, и мы не удивим наших читателей, сказав, что он без труда убедил в этом молодую женщину.

– Да, — ответила она, — вы правы. Вы показываете мне единственно честный путь, открытый мне. Но я не хочу огласки. Я умру от стыда, я чувствую, если обо мне скажут: «Эта женщина бросила мужа, чтобы следовать за любовником!» Я вернусь в Алжир в дом моего мужа и выйду оттуда, высоко подняв голову, когда судьи позволят мне укрыться в монастыре до тех пор, пока их вердикт не сделает меня свободной.

Уверенность госпожи Метцер была заразительной. Притом Жорж был убежден, что позволение удалиться в монастырь будет дано молодой женщине незамедлительно. Но каким образом ей вернуться в Алжир и поселиться в супружеском жилище? Было два способа: или нанять экипаж, или занять место в дилижансе, разумеется, если там не окажется Даниеля, погнавшегося за женой. Жорж отправился искать экипаж. Проходя через двор, он увидел, что конюхи и слуги тащат за ворот и угощают пинками какого-то негодяя подозрительной наружности, которого они нашли в конюшне, где находились свежие лошади для конвоя дилижанса.

– Ты забрался к нам воровать овес, мерзавец! — кричал слуга. — Чтобы духу твоего здесь не было!

Бродяга бросился бежать. Лейтенант ушел из гостиницы, не обратив внимания на эту сцену. Он обошел городок и вскоре убедился, что никто не повезет, даже за значительную сумму, госпожу Метцер в Алжир. Недавнее нападение разбойников внушало всем в провинции страх. Оставался только дилижанс. Выехав из Блида на рассвете, он должен был приехать на почтовую станцию около полудня, сменить лошадей и к ночи прибыть в Алжир. Жорж пришел сообщить Леониде о результате своих поисков.

– Решено, — ответила она, — я поеду в дилижансе. Но, если не будет места или, к несчастью, мой муж окажется среди пассажиров, тогда как быть?

– Я буду сопровождать конвой до самого Алжира.

– А разбойники?

– После заката их опасаться нечего. Ночью грабителей не бывает, в это время никто не ездит. А присутствие господина Метцера в дилижансе кажется мне невероятным. Он теперь в Буджареке ухаживает за Ришаром Эллио, если я не совсем удавил негодяя.

– Господь не допустит смерти грешника, — прошептала Леонида.