Читать книгу "Рыцарь ночного образа - Теннесси Уильямс"

Пожилой неухоженный мужчина, одетый с жалкими потугами на аккуратность и респектабельность. Он в изумлении ходит вокруг бассейна с мусором. Внезапно он останавливается, затем снова устремляется вперед, падает на колени. Вокруг люди, но они смотрят на него, не двигаясь.

Входит Олли и помогает пожилому человеку встать.

— В чем дело, папаша?

Старик смотрит на него, не видя его и не произнося ни слова.

— Все в порядке, а?

Старик качает головой, затем легонько кивает и идет вперед.

— Куда вы, папаша? Вы уверены, что знаете, куда идете?

Старик, пошарив в кармане, достает ключ от дешевого гостиничного номера.

— А, отель Риц. Только для мужчин. Ха! Риц! Папаша, отель Риц Только Для Мужчин находится вон там, куда я показываю. Видите? Видите?

Старик снова сначала качает головой, отрицая, затем кивает, соглашаясь.

— Нет, папаша, вы не видите, пойдемте вместе, отведу вас в ваше стойло в этой чертовой конюшне. Когда мы будем на месте, папаша — я дам вам вот эти пять долларов, возьмите себе напрокат электрический вентилятор. Этого хватит, чтобы пользоваться им целую неделю. Поняли?

Старик снова сначала отрицает, потом кивает.

— Нет, не поняли. Папаша, у вас тепловой удар. Смотрите. ПЯТЬ ДОЛЛАРОВ! ВЕНТИЛЯТОР! Их дают здесь напрокат, я знаю, я жил здесь, пока не нашел работу в этом городе. Свет видите? Синие неоновые буквы на углу? РИЦ. Только для мужчин. Доллар пятьдесят. Давай, папаша, ты доберешься…

Старик качает головой, затем кивает с робкой улыбкой, поворачивается и идет в указанном направлении. Он не обращает внимания на желтый свет, который сменяется красным; завывание сирены, визг тормозов, крики людей. Старик на земле, но толпа скрывает несчастный случай.

— Попал под «скорую помощь», о Господи. Она его сбила, она его и заберет. Ну и папаша! Ну и город…

Слезы наворачиваются Олли на глаза, он резко смахивает их. Мужчина среднего возраста с вороватым взглядом останавливается рядом с ним.

— Ужасно, правда?

— Да, все, и вы в том числе…

Ухмыляется мужчине и идет к скамейке.

Звучит голос рассказчика: «Здесь было столько их, увечных, подозрительных, уже давно не молодых, с их одиночеством и криком, застрявшим в глотках, немых, за жатых железной рукой фанатизма и закона. Невозможно воспроизвести все их голоса или разложить все их фото, как цыганскую колоду грязных поношенных карт предсказывающих одно и тоже будущее и им, и нашему молодому герою. Вы видели, как мальчик с неистовой горячностью защищает окруженную, постоянно штурмуемую крепость своей мужественности и своего мужества. Конечно, он должен знать, он должен понимать, испытав Бог знает сколько страха — да, страха, даже ужаса — что игру можно выиграть только тем способом, которым он играет уже столько времени — он должен немного сдаться, а потом немного еще, и еще, и еще, пока, наконец… но об этом он не может даже подумать, не испытав приступа тошноты… Решение? Ну… Конечно, в его жизни должно произойти еще одно крушение, после которого он не только не потеряет руку, но — ВЫИГРАЕТ! Ставка, на которую он играет, не сознавая этого — та, которую его друзья уже сорвали когда-то в туннеле — забвение!

И вот сейчас наступило время, когда —…»

Палуба экскурсионного парохода, плывущего вокруг Манхэттена. Звучит голос экскурсовода:

— Скоро перед вами откроется великолепный вид на самую знаменитую в мире статую, Статую Свободы, подаренную нашей стране правительством Франции в одна…

Олли и девушка лет под тридцать стоят невдалеке друг от друга у борта парохода. Не поворачивая головы, Олли оценивает девушку: «Не свинья. Определенно не свинья. Надо что-нибудь у нее спросить, например, нравится ли ей поездка». Подвигается поближе к девушке и говорит вслух.

— Вам нравится поездка?

— О да, очень. А вам?

— Да, вы знаете, хоть какой-то отдых от жары.

— Да, да, вы правы. Я в газете прочла сегодня утром, что люди просто падают в обморок на улицах.

— Да, некоторые из них и не выходят из обморока.

— Это называется тепловой удар.

— Ага. Вы, наверное, видели, как пожилые люди высовываются из окон, чтобы не задохнуться в своих квартирах.

— Вы здесь живете, или приезжий?

— Я здесь по делам. А вы здесь живете, или приезжая?

— Я… э… здесь работаю. На фирме Уорлд Уайд Мовинг. Маленькая работа на большой фирме.

— Вы одна?

— В городе?

— На пароходе.

— Одна… чтобы бежать от жары, вы знаете…

— Могу я предложить вам выпить?

— Немного позже я бы выпила, сейчас нет. Мне хочется дождаться прекрасного вида на Статую Свободы.

— Да вот она, вон там. Она что-то меньше, чем я ожидал, и зеленая, как лягушка, но мне нравится то, что она символизирует. Свободу человека… девушки, конечно, тоже. Но сейчас свобода — это большой, большой секрет.

— Вы бы не согласились снять меня моим «Кодаком», чтобы я могла послать домой фотографию?

— Свобода лучше на открытке.

— Наверное, но —…

— Для ваших родителей будет большей радостью видеть вас вместе с —…

— Да, я именно это имела в виду. Ой, извините —…

— Ничего, немного трудновато одной рукой держать «Кодак» и снимать одновременно, но я справлюсь. Повернитесь немного ко мне лицом.

Он отходит от борта, она поворачивается. У нее трепетная улыбка. Он щелкает затвором.

— Вам удалось поймать и меня, и статую Свободы в —…

— Да, в кадре будете и вы и мисс Свобода, причем вы — не зеленая.

Он возвращается к борту. Она присоединяется к нему, но становится на расстоянии полуметра. Он сокращает это пространство между ними.

— По-моему, нет камеры лучше, чем этот старомодный «Кодак». Или —…

— Что?

— Ничего. Проехали. По-моему, я совершал эту экскурсию уже раз пятьдесят.

— Вы в Нью-Йорке все лето?

— Все лето, осень, зиму и весну.

— О… Вы здесь работаете?

— Да. На кладбище.

— Извините, вы думаете, это честно — так прижиматься ко мне?

— Милая, тесные контакты на этом пароходике не могут повредить вам. Вы уже согласны выпить?

— Да, сейчас было бы здорово.

Они идут в трюм пароходика…

Спальня девушки в доме рядом с трущобами. Свет — только от шкалы радиоприемника. Мы видим две фигуры на постели и слышим, как девушка удовлетворенно вздыхает, тяжело дышит. Внезапно двумя этажами ниже слышится звон разбитого окна, свисток полицейского, разъяренные голоса людей. Воет сирена полицейского автомобиля. Голоса звучат громче.