Читать книгу "Пираты Офшорного моря - Евгений Сухов"

Остановив машину у обочины, Рамзиль вышел из салона.

Глава 28НЕПРИЯТНОСТИ НЕ НУЖНЫ

– Останови, – вдруг неожиданно велел Ефимцев.

Глеб Кирсанов удивленно посмотрел на шефа – не самое подходящее место для парковки: вокруг ревели мчащиеся машины, оживленный перекресток.

И уже спокойно, тоном, не терпящим возражений, Ефимцев добавил:

– Прижмись к тротуару. Я хочу пройтись.

– Хорошо, Павел Егорович, – сбросил скорость Кирсанов.

Умело перестроившись, он прижался к обочине, включив аварийные сигналы. Машина сопровождения где-то затерялась в потоке транспорта. Ефимцев распахнул дверь.

– Сейчас подъедет охрана, – сказал Кирсанов, пытаясь задержать генерального директора.

– Нет желания ждать, – отмахнулся Ефимцев.

– Может, мне пройтись с вами? – выкрикнул Глеб в раскрытую дверь.

– Этого еще не хватало! – раздраженно сказал Павел Егорович. – Побудь пока в машине, дождись остальных. А то могут машину оттащить на штраф-стоянку, что мне прикажешь тогда делать? Новую, что ли, покупать?

– Нет, но…

Громко хлопнула дверь, оборвав Кирсанова на полуслове, и Павел Егорович, не оглянувшись, пошел по тротуару.

– Черт возьми! – невольно выругался Глеб, слегка стукнув по рулю.

Машина сопровождения подъехала через несколько минут. Афанасий Авдеев, начальник службы безопасности, вышел из салона и направился к нервно покуривающему заместителю.

– Где Ефимцев?

Отшвырнув сигарету в сторону, Глеб произнес:

– Не знаю… Пошел в ту строну, – махнул он рукой по направлению к перекрестку.

– Ну а ты что? – спросил Афанасий с укором. – Почему не пошел за хозяином?

– Он мне не велел, – отвернулся Кирсанов.

Взгляд начальника охраны был непереносим. С таким выражением лица обычно обвиняют в преступлениях против человечества. Но самое большое, что он мог сделать, так это просто прогнать его с работы. Служба у Ефимцева не особенно обременительная, платит хорошо, а потом, близость к начальству как-то добавляла к чувству собственной значимости дополнительный процент.

Но уж если расклад не удался, то цепляться за место не имеет смысла. Не тот случай, чтобы гнуть шею.

– А я ему нянька? – глухо отозвался Кирсанов, невольно вызвав у начальника охраны слабую улыбку. И уяснив, что малость погорячился, произнес несколько помягче: – Сказал, чтобы я при машине оставался, мало ли чего, – кивнул на белый «Рейндж Ровер», помигивающий аварийными сигналами. – Вот теперь охраняю да еще и вас дожидаюсь.

– Хорошую отмазку выбрал, – безрадостно протянул Авдеев, прикидывая, куда мог податься генеральный директор. – А телефон он взял?

– Нет, на сиденье лежит, – кивнул Кирсанов на кресло.

В двух кварталах от этого места проживала давняя юношеская любовь Ефимцева Полина, на которой он когда-то едва не женился. Что-то у них там не сложилось, и девушка вышла замуж за своего школьного друга. Родила ему двух сыновей-погодков, а вскоре они разошлись.

Четыре года назад Ефимцев совершено случайно повстречался с прежней возлюбленной на одном из раутов, организованных мэрией. Как выяснилось, десять лет назад она перебралась в Москву и теперь стала весьма успешной бизнес-леди, продавая французскую косметику. С тех пор Ефимцев наведывался к ней регулярно, причем эту связь он старался скрывать ото всех. Он никогда не приходил к ней прямым путем, а как влюбленный мальчишка соблюдал конспирацию, добирался окольно: сначала наведывался в один из соседних домов, потом проходил через проходной двор и только после этого входил в ее подъезд.

Афанасий Петрович знал об этом увлечении шефа, но никогда не давал ему знать об этом даже намеком. Но тем не менее выставлял своих людей даже в проходном дворе, опасаясь случайностей. И вот теперь ниточка оборвалась, и генеральный остался без прикрытия.

Рядом невесело топтался Глеб Кирсанов, ожидая распоряжений. Посмотрев в его напряженное лицо, начальник охраны увидел отражение собственных хмурых мыслей.

В принципе Ефимцев мог пойти куда угодно. Авдеев даже допускал, что генеральный директор мог просто пройтись по улице, организовать, так сказать, небольшой выход в народ за новыми впечатлениями: одно дело, когда посматриваешь на прохожих из окон дорогого автомобиля, и совсем иное, когда продираешься по многолюдным улицам, ненамеренно расталкивая плечами прохожих.

Наверняка Павел Егорович получит немало впечатлений от встречи с горожанами.

– Вот что сделаем, Глеб… Знаешь, где живет Полина?

– Конечно.

– Давай, езжай туда. Может, сумеем перехватить его. Не хватало, чтобы Ефимцев влип в какую-нибудь скверную историю перед самым отлетом в Лондон.

– Понял, – кивнул Глеб. – Лучше доехать на машине.

– Вот и действуй! А я проеду здесь, может, где-нибудь пересекусь с ним.

* * *

Обернувшись, Павел Егорович увидел, что Глеб Кирсанов нелепо топчется у машины. Переживания его понятны: машину оставлять нельзя, но и ехать дальше тоже невозможно, все-таки по тротуарам как-то не принято.

Хмыкнув, Ефимцев пошел дальше.

Поначалу он хотел прямиком направиться к Полине. Последняя их встреча прошла как-то скомканно, да и расстались они весьма прохладно. А все потому, что женщина просила от него больше, чем он мог ей предложить. Ошибка Полины заключалась в том, что она продолжает вести себя так, как будто бы между ними не было разлуки в четверть века. А ведь у каждого в это время была собственная насыщенная событиями жизнь: обязанности, семья, какие-то увлечения на стороне. Почему же она обо всем этом вдруг как-то сразу позабыла и принялась изображать из себя юную вузовскую красавицу, за которую билась едва ли не половина курса?

Менять привычный образ жизни на ее потускневшие прелести – увольте! Если бы Полина соизволила выйти за него замуж эдак лет двадцать пять тому назад, в то время, когда он ее так настойчиво добивался, а потом по капризу судьбы они бы вдруг разбежались, тогда, возможно, в нем проснулись бы какие-то обязательства. Не исключено, что он предпринял бы даже попытку войти в одну и ту же воду дважды…

И все-таки, вопреки здравому смыслу, ноги сами собой несли его к дому Полины, и сейчас Павел Егорович молился о том, чтобы она оказалась дома.

Осмотревшись, Ефимцев шагнул на «зебру». До противоположной стороны улицы оставалось каких-то метра три, когда к перекрестку, едва притормозив, подъехал мини-вэн. Нетерпеливо просигналив, тот промчался перед самым Ефимцевым, задев стопу. Невольно стиснув зубы от боли, Павел Егорович успел ударить по затемненному стеклу автомобиля. Машина остановилась всего-то в нескольких метрах, прижавшись к обочине. Дверца иномарки распахнулась, и из нее, злобно посмотрев на разъяренного Ефимцева, вышел высокий хмурый кавказец в темных брюках и рубашке с короткими рукавами.