Читать книгу "Афганские каскадеры - Сергей Соболев"

В какой-то момент в поле зрения Котова попал странный типок. С виду ему лет шестьдесят… Рослый, но сутулый, если не сказать горбатенький… Довольно широкий в плечах, но с большим животом… Длинные седеющие волосы торчат в разные стороны; красный с прожилками нос указывает на то, что сей субъект давно поклоняется Бахусу…

Он весь обвешен камерами. И недешевыми, кстати. Но человек с наметанным взглядом, а таковым себя Котов мог считать с полным на то основанием, приглядевшись, заметит, что этот чел мало что смыслит в том ремесле, представителем которого он хочет казаться. Как можно снимать с ракурса, засвечивающего картинку? Ничегошеньки же не будет видно. И таких проколов Котов успел заметить у него несколько.

Анатолий отвлекся от этого субъекта. Ненадолго, всего секунд на десять. А когда он взял в кадр вход в пещеру, неподалеку от которой тот стоял, седого брюхана там уже не было – виднеется лишь одинокая фигура охранника.

Анна произносила в диктофон какие-то слова: это часть ее ремесла, она должна вести себя профессионально, изображая на виду у всех журналиста. Но что-то сильно смущало ее, отвлекало ее мысли. Странно… В ее практике крайне редко случается, чтобы она не могла заставить себя полностью сконцентрироваться на порученном ей деле.

Козакова подошла к заросшей мхом стене башни. Погладила ладонью холодный влажный камень, на котором сохранились щербины и сколы – следы пулевых отметин.

Подумала, что, когда вернется в Москву, надо будет отыскать жену Николаева. Узнать, не нуждается ли в чем, есть ли близкие и не нужна ли им помощь.

Надо будет сходить на могилу к этому забытому страной герою, возложить цветы. И к мемориалу воинам-афганцам – тоже. Нельзя забывать героев, пусть даже кому-то очень хочется, чтобы о той войне забыли.

(71)

18 августа.

11.00–12.00. Отбили очередной штурм противника. Если бы не звено родненьких «крокодилов», отработавших по духам, концентрировавшимся за выступом перед финальным натиском, мы бы не выстояли. Эту нашу позицию в районе сторожевой башни атаковали одновременно с трех сторон: от «зхорбской» дороги с юго-востока, вдоль подошвы горы с противоположного направления, и через речку, фронтально. Кроме того, «духи» пытаются просочиться к нам через ходы и пещеры, а их здесь столько, что прикрыть нет никакой возможности. Штурмовали отчаянно, и накрошили мы их немало. Отбивались гранатами, но они уже на исходе. Боеприпасы тоже заканчиваются, уже давно используем захваченные у «духов» трофеи.

Наши общие потери на этот момент: девять «двухсотых» и пятнадцать с тяжелыми и средними ранениями. С легкими ранениями, травмами и контузиями почти все. Меня повторно перевязали; рана беспокоит, но терпимо. В строю тридцать восемь бойцов.

Примечание. На стенах той пещеры, где мы собрали раненых, заметил несколько пиктограмм. На них изображен «огненный змей». Такую же точно пиктограмму я видел на каменном знаке в форме пирамидки, установленной на невысоком кургане в пустыне, где мы устраивали привал во время месячной давности рейда. Это километрах в тридцати от Лашкаргаха, на северо-запад от форта Гиришк. Наверное, в доисламские времена в этих краях бытовал культ Огненного змея. Культ очень древний, пожалуй, древнее зороастрийского. Возможно, сюда, в эти пещеры, уходили те, кто не хотел подчиниться новым веяниям. Те, кто не хотел жить под зеленым знаменем ислама… Они же, эти древние люди, построили здесь сторожевую башню, которая пригодилась и нам.

Я, как и многие наши ребята, воспитан в духе атеизма. Но в какой-то момент неожиданно для себя стал молиться, стал мысленно просить высшие силы, чтобы помогли нам выбраться из этой западни. Я обращался даже к Огненному змею, изображенному на древних пиктограммах: просил у древнего божества не сердиться за наше невольное вторжение и, если это возможно, помочь нам отбиться от наседающих «духов».

(72)

15.00. «Духи» опять начали обстрел. Их силы оцениваем как примерно десятикратные. Слышим их переговоры. Они забивают наши частоты, глушат, мешают вести обмен с оставшимися на горе бойцами, у которых есть связь с командованием по КВ. Над ущельем пролетел вертолет; сделав облет на довольно большой высоте, он более не возвращался. Один из «каскадовцев», наблюдавший за вертушкой в бинокль, сказал, что это «Пума», он такие аппараты уже видел. Скорее всего это пакистанцы заволновались и выслали геликоптер для воздушной разведки.

16.00. Осмотрели трупы, оставленные моджахедами в ближних к нам пещерах. Отловили двух живых, ликвидировали на месте. В район подтянулись «черные аисты», эти будут переть напролом. Среди убитых, кого успели осмотреть, обнаружили троих в полевой форме пакистанского спецназа. Это плохая новость. Если подтянутся армейские подразделения, если пригонят по дороге бронетехнику, нам придется совсем несладко.

18.00. Отбились… Еще один «двухсотый» и несколько раненых и контуженых. С горы нас на этот раз поддержали, там держат позицию не только мои ребята, но и высажен в помощь еще один десант.

19.00. Прибыли двое наших с устным приказом кэпа. Выяснилось, что наш командир вернулся в Лашкаргах в день нашего вылета, а утром восемнадцатого, то есть сегодня, его с группой высадили на том месте, где высаживали нас. В десять вечера должна спуститься группа из двадцати бойцов. В полночь атакуем позицию духов на северо-западном направлении, там у них выставлен лишь заслон, а численность этого их отряда не превышает тридцати-сорока голов. Там есть ровная площадка, а само место это прикрыто двумя скальными выступами. С наступлением рассвета по дефиле в переданных штабу кэпом координатах отработают два звена наших «Ми-24». За ними ожидается вторая волна вертушек: три «Ми-8» и звено «крокодилов» для оказания огневой поддержки в ходе эвакуации.

20.00. Смеркается. Перевязываем раненых, перекусываем, чем осталось. Последние часы в этих давших нам приют пещерах. Нам понадобятся все наши силы: раненых и мертвых придется выносить на себе…

К наступлению полудня площадка возле сторожевой башни и весь пологий каменистый берег реки были уже плотно уставлены разнокалиберным транспортом, среди которых выделялись машины с дипномерами.

Церемония проходила на берегу притока реки Зхоб, в том месте, где предполагается соорудить дамбу. Примерно с полсотни мужчин, среди которых китайские бизнесмены, местные чиновники и сотрудники посольств нескольких стран невысокого ранга, собрались возле привезенных в это место загодя двух бетонных блоков, между которыми организаторы протянули алую ленту. Здесь же соорудили небольшой деревянный помост с импровизированной трибуной. Сама эта церемония носила не столько торжественный, сколько деловой характер. На все про все отводилось по утвержденному регламенту час времени.

Канадский журналист Эндрю Маховски пропустил самое начало официальной церемонии закладки первого камня – он в это время сидел в салоне «круизера» и о чем-то шептался с женщиной, облаченной в мусульманские одежды. Та тщательно осмотрела содержимое только что принесенной «канадцем» сумки. Кстати, точно такой же с виду, как та, в которой были объективы, та, с которой он вошел в пещеру около часа тому назад (ее Ивану пришлось бросить в один из карстовых провалов, как и было велено).