Читать книгу "Армагедец - Харик Бу"

— Я тоже поеду домой, — поддержал закадычного приятеля Васек, в последнее время совсем перешедший на русский язык. — Не знаю, что потом будет, а тут пив вализы грошей[51]…

— А ты в доллар переводи, больше войдет, — беззлобно посоветовал Михалыч и многозначительно кивнул Бичо, который традиционно заведовал алкогольными напитками.

Рюмки были наполнены вновь, и поделыцики уважительно замолчали, давая тостующему время сосредоточиться.

— Знаетэ, что тормозит прогресс болше всего? — неожиданно заявил кавказец, поразив приятелей столь широкой для тоста постановкой вопроса. — Нищета, — и коротким движением опрокинул рюмку.

— Это почему же? — после непродолжительной паузы, вызванной вполне естественным желанием закусить, продолжил поднятую тему Михалыч.

— Нэ знаю, — отрезал Бичо. По всему было видно, что настроение у него хуже, чем обычно, и даже спиртное не оказывало желанного умиротворяющего и веселящего действия.

— Ну, ты совсем скис, дорогой друг. Что тебе еще надо? Работа идет, деньги есть, смотри стол какой.

— Стол хороший, это правда, но что-то мнэ нэ так, нэ по себе. Может, в Харков поеду к этому доктору, а может, завязывать нам надо с этим артефактом, пока чего не вишло.

— Ну, дорогой друг, ты даешь, — у собеседников даже челюсти отвисли от удивления. — Это как же завязывать, чего нам бояться?

— Знаетэ, почему я сюда приехал, — потемнев лицом, спросил кавказец после небольшой паузы. Он никогда не говорил об этом, и даже на вопросы в лоб не отвечал, отшучивался, а потом в себе замыкался. Так и повелось, что этой темы больше не касались.

— У меня артель била, там, дома. Нэ поделился с кем надо, много хотэли. Все потерял, еле от мэнтов откупился, дом отцовский продал, как после этого людям в глаза смотрэть?

— Так вроде ж ничье это, — обронил Васек, у которого от нежданной тревоги кусок колбасы стал поперек горла, и после приступа кашля добавил: — Никто ж не говорит, что это его, а мы что, мы ничего.

— Хреновые дела, если так. — И Михалыч со вкусом и пространно выругался. — Вот же зараза, засядет такая мысль в голову и жизнь отравит совсем. Что же теперь делать?..

— Да уже нэ свернешь, нэ убежишь. Ну, так что, давай традиционный.

— Чтоб у нас все было и нам за это ничего не было, — на сей раз без обычного энтузиазма, хотя и в тему провозгласил Михалыч, но былое спокойное веселье не вернулось под скромные своды. Что-то сломалось бесповоротно.

С того памятного дня вся троица стала еще осторожнее, даже ходили оборачиваясь, как в дурацких фильмах про шпионов. Заработанные деньги, стали казаться уж слишком большими, головы гудели от мыслей и вовсе не привычных: в каком банке открыть счет, в какой валюте держать. Вот уж действительно «нэ мала баба клопоту».[52]Доллар, евро, рубль, гривня, курсы валют, маржа, депозитный счет, процентные ставки…

На ставшую привычной работу теперь ходили с каким-то усилием, словно неведомая опасность витала в воздухе. Остановиться, бросить все не хватило сил.

Одним ясным, но уже совсем прохладным октябрьским утром в поле, около сарайчика с той же табличкой «наладчик», появился незнакомец. Возник неожиданно, словно из-под земли вынырнул, — никто не заметил.

Был он достаточно рослым, жилистым, а выделялся разве что донельзя растрепанной шевелюрой. Дело было как раз в тот момент, когда все вместе выносили и укладывали в старенький газик металлические листы. Как специально. Лучше нет момента, чтобы накрыть с поличным.

— Ах, зараза, что же вы наделали? — без всяких предисловий воскликнул незнакомец, присел на корточки около баула, набитого микросхемами, ковырнул в нем рукой и схватился за голову. Он так и сидел рядом с полуоткрытой сумкой. Потом глянул на часы, которые красовались на левом запястье, нажал несколько кнопок, внимательно всматриваясь в циферблат, и снова охнул.

— Как же вы ее обнаружили? Так ведь хорошо спрятал! — Он недоуменно смотрел на горе-предпринимателей.

— Да вот… — начал было Васек, нашедший в себе силы сознаться. — Я и увидел первым.

— Да знаю я это теперь. Как назло, часы потерял, будь все неладно.

Незнакомец, казалось, говорил сам с собой, почти не обращая на них внимания. Потом поднялся, заглянул еще раз в сумку, почти доверху набитую варварски вырванными блоками и микросхемами, пнул ногой в сердцах, зыркнул так, что у всех похолодело в груди.

— Что же вы наделали, вандалы. Как же так можно? Чтобы я вас здесь не видел более! Живо убирайтесь! — Незнакомец прошел в сарай, гулко хлопнув дверью, даже не потрудился обернуться или сумку забрать, будто и не сомневался в том, что его приказ будет немедленно выполнен.

— Так что же получается, эта штуковина его? — не обращаясь персонально ни к кому, спросил Михалыч опасливым полушепотом.

— Слюшай, я чэловек нэ нэрвный, но у меня до сих пор под сэрдцем противно. Его это все, а мы разобрали-разломали.

— Ладно. Хуже, чем есть, уже не будет. Давайте сматываться. Честно говоря, и у меня что-то сердце ноет. Как глянул, так и похолодело, — признался Михалыч.

Васек в разговоре участия не принимал, но по суетливым движениям и торопливому, испуганному взгляду было и без слов понятно, что и он не на шутку встревожен таким развитием событий.

Буквально через десять секунд «газик» сорвался с места, только отпечатки протекторов на сырой бесплодной земле, словно следы на месте преступления.

В два часа ночи Михалыч вышел к сараю, ставшему за последние месяцы привычным местом общих сборов, и неожиданно увидел друзей-приятелей.

— Ну что, и тэбэ не спится, дорогой. Что дэлать бу-дэм?

— А почему мы решили, что этот патлатый и есть хозяин артефакта, — привычно обозначил проблему Михалыч, за несколько часов отошедший от недавних потрясений.

— Он хозяин, точно он, нэ может бит иначе, — грустно, будто думая вслух, заметил кавказец.

В этот момент словно дальний гром прокатился над степью. Вся троица выскочила наружу, на воздух. Ночь была безлунная, ясная и бесчисленные звезды, как сотни и тысячи лет назад, безразлично смотрели из непостижимого далека на затерявшуюся где-то на задворках Галактики планету, греющуюся в лучах заштатного желтого светила.

Два еле заметных следа, будто тусклым фонариком прочертили небо от едва видимого Млечного Пути, почти за горизонт, к старым выработкам, куда они столько месяцев ходили как на работу. Все трое молча ждали продолжения, словно понимали, что оно непременно будет и что-то еще более невероятное обязательно должно произойти. Они даже не успели продрогнуть, когда спустя минут десять-двенадцать теперь уже три неясных следа, заметно ускоряясь, пронеслись в обратном направлении, и далекий победный гром снова расколол небо.