Онлайн-Книжки » Книги » 📔 Современная проза » Тибетское Евангелие - Елена Крюкова

Читать книгу "Тибетское Евангелие - Елена Крюкова"

195
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 71 72 73 ... 84
Перейти на страницу:

Так подкрепляли себя веселыми разговорами, преодолевая тяжелый перевал.

И однажды Черная Борода сел на землю, и хватал воздух ртом, и хрипло дышал: задыхался. И сказал я: Друг! Помолись, не переступил ли ты Порог?

И ответил так Черная Борода: Где ты, Исса мой, там и я, слуга твой.

И подул с дальнего перевала холодный ветер, и достиг наших лиц, и заклубились тучи, и свежесть пахнула в лицо Черной Бороде, и улыбнулся он, и наполнился силой он, и встал он.

И так пошли мы дальше, ибо каменный гребень пройден был, и тропа спускалась вниз, и вдали, в нежно-синем тумане, уже видели крыши Лхасы.


И еще через день, сбив ноги в кровь, разделив на троих последний кусок черствой горской лепешки, вошли мы в Священный Город.


Мы видели жилье святых людей. Мы наблюдали: монастыри лепятся к скалам, как ульи.

На улицах Лхасы нам кланялись незнакомые люди. Я шел, неся улыбку на лице, чтобы улыбка освещала мой путь и землю у меня под ногами.

Люди видели улыбку, понимали: не разбойник я.

Нищих домов больше, чем богатых. Двери низкие. Гололобые мальчики играют близ домов в пыли, бросают кости, чертят палочками на земле круги и стрелы. Птицы сидят на крышах. Есть крыши черепичные; есть соломенные; а есть каменные.

На каменной крыше монастыря монах, облаченный в густокрасное одеяние, играет на длинной, громадной дудке. Дудка так велика, что он не может держать ее в руках. Раструб дудки лежит на камнях. Монах надувает щеки, они похожи на мячи. Резкий звук разрезает надвое слух.

Хотели есть. Постучались в дверь наугад. Нам открыл дверь старик. Он был горбат и раскос. Лицо его напоминало бубен. Он сразу понял, что мы голодны. Жестом пригласил в дом. Сели за стол. Жена старика подошла к столу и беззастенчиво глядела на нас. Стара, но красива. Ее сморщенную шею обнимали бусы из крупной, гладко обточенной бирюзы.

Будете ли горячее питье, спросила жена старика.

Мы ответили: Да, будем, с радостью!

Красивая гордая старуха быстро приготовила еду, ее здешние жители едят утром, днем и вечером: насыпала в миску муку, налила молока, быстро и ловко смешала смуглыми морщинистыми пальцами молоко с мукой. Порвала тесто на мелкие белые шарики. Катала их в темных ладонях и выкладывала на глиняное блюдо.

Блюдо подвинула к нам. Сказала так: Ешьте! Вам нужны силы, чтобы еще идти.

И сказал, поглощая белые мучные шарики и запивая их горячим зеленым чаем, где плавали куски бараньего жира: Женщина! Откуда знаешь, что нам еще идти надо?

Усмехнулась старуха. Поправила на черепашьей шее бирюзу. Раскосые глаза, я думал, черные, а оказались синие. Небесные.

Так сказала: Знаю все про тебя. В небе тебя увидала. Ты можешь не питаться пищей человеков. Ты знаешь хлеб небесный.

И тогда вскочил со стула. Стул упал. Глядел прямо в глаза старухе. В ее небо глядел.

И так сказал: Ты! Старая женщина! Зачем ты при всех сказала то, что надо таить глубоко в себе?

Не сказал это, а крикнул.

Черная Борода вскочил. Розовый Тюрбан бросился ко мне. Дрожь прошла по моему телу. Хотел говорить и не мог.

Старуха пристально глядела на меня. Старик подошел. Оба они на меня глядели.

И сказал я так: Мать! И сказал так: Отец!

И заплакали они, и красными от слез стали скулы их.

И упал перед ними на колени.

И схватили они меня за руки мои, и поднимали с полу меня. Руки их ощупывали меня. Они не знали мой язык; я едва говорил на их языке. Но я доподлинно знал: это отец мой и мать.

Твой отец в Назарете, так Черная Борода сказал. Твоя мать далеко за горами, за морями, так мне Розовый Тюрбан сказал. Что твой язык плетет узоры, так спросили они.

Молчал. Старик, мой отец, и старуха, моя мать, обнимали меня. Нежными были иссохшие, старые пальцы ее. Красной краской были разрисованы ладони ее. В ушах у нее висели на толстых серебряных нитях тяжелые камни цвета забытого моря.

Старик сказал: Приготовлю тебе омовенье! Тебе и спутникам твоим!

А старуха сказала: Лепешки вам в путь приготовлю.


И мылись в маленьком каменном сарае близ дома; и горяча была вода, и красно светилось распаренное тело мое. И тер пучками влажной травы спины и исхудалые ребра, и твердые плечи, и крепкие зады друзей моих, братьев моих.

И так сказал: Братья! Ибо вы братья мои. Отдыхайте! Долог был путь, но близок конец пути.

И, чистые и розовые, явились в дом; и плясали вместе со стариком и старухой старинную горскую пляску; и плакал я от радости, видя свет старых родных глаз.

Закончилась пляска, поклонился старой матери моей, поцеловал ее в небесные глаза: в один и в другой.


Переночевав в доме стариков, двинулись в путь.

Вышли на улицу — монах стоит перед нами. Желто-шафрановый донгак, вишневая накидка зэн до пят. Слишком нежное лицо. Щеки соком свеклы намазаны. Глаза блестят безумьем!

Сделал шаг — а монах мне подножку. Упал в пыль. Лицо разбил. Лежу в пыли!

Розовый Тюрбан и Черная Борода бросились к монаху. За руки схватили.

Кричат так: Ты! Нечестивец! Нашего друга искалечил!

Засмеялся монах. Зубы белые. Слишком нежная шея. Извернулся. Ногой Черную Бороду в живот ударил. Черная Борода вцепился ему в ворот желтого донгака. Ворот рванул. Донгак по шву разорвал.

И я увидел женскую грудь.

Не монах! Монахиня!

Откуда ты, так спросил.

Запахивала на груди разорванную одежду. Ссутулилась. Видел я: стыдно ей.

Не стыдись, женщина, так сказал. Зачем ты сделала то, что сделала?

Знаю, кто ты, сказала так. Я хотела тебя остановить. Чтобы ты запомнил меня. Ты разбил лицо; у тебя на губе останется шрам. Когда поглядишься в зеркало — увидишь рубец, вспомнишь меня.

И сказал так: Зачем мне помнить тебя? Кто такая ты, чтобы я помнил тебя? Тысячи тысяч людей прошли перед моими глазами.

Монахиня подошла ко мне. Рядом с собой я слышал дыхание ее. Сквозь разорванное полотно видел юную голую грудь ее.

Я богиня горы Кайлас, так сказала. Слушай и запоминай, что скажу. Иди в Ладак. Потом в Лех. Потом в монастырь Хемис. Прими участие в празднике Чам. Проповедуй монахам, ибо они еще звери, а ты уже не человек. Потом, после праздника Чам, иди к Священному Озеру. Там ты увидишь Будду. Там будешь говорить с ним. Так я тебе говорю, богиня горы Кайлас. Я живу здесь, в Лхасе, под видом монахини. Верь мне.

Поднялся, отряхнул плащ от пыли. Друзья стояли рядом. Слышал тяжелое дыхание их. Слышал легкое дыхание сумасшедшей женщины, называющей себя богиней горы Кайлас. И так сказал: Хорошо, богиня. Я изберу твой путь. Он единственный. Другого нет у меня. Другой жизни нет у меня. Она одна. И мы с тобой одно. Не два. Одно. И повторила монахиня: Не два! Одно! И засмеялась радостно, громко. И стояли Розовый Тюрбан и Черная Борода, и горели сначала ненавистью, потом весельем, потом любовью глаза их.

1 ... 71 72 73 ... 84
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Тибетское Евангелие - Елена Крюкова», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Тибетское Евангелие - Елена Крюкова"