Читать книгу "Стальной лев. За Родину! За Троцкого! - Иван Евграшин"

На острие атаки красных находилась Четвертая армия Восточного фронта под командованием Михаила Васильевича Фрунзе. В течение дня белогвардейцы пытались как-то сопротивляться, но вспомогательный удар из района Белебея разорвал фронт их обороны, а после усиления натиска на направлении главного удара привел к полному развалу всей обороны противника. Если до этого момента части колчаковцев пытались отходить организованно, то теперь в их рядах началась паника и они просто начали разбегаться в разные стороны или сдаваться в плен.

Декабрьская приостановка наступления Красной армии в направлении на Уфу ввела противника в заблуждение, и оборонительные позиции за городом, на которые белогвардейцы смогли бы отойти, созданы не были.

Уфа была занята 7 января 1919 года. Части Четвертой армии ворвались в город на плечах отступающего противника, не позволив тем самым колчаковцам собрать силы для обороны города.

В тот же день наступление было продолжено в направлении Уфа – Златоуст.

За Четвертой армией подтягивались другие соединения Южной Ударной группы Восточного фронта, для передвижения которых из Перми были переброшены все ненужные там паровозы и вагоны.

Подавляющее превосходство Красной армии как по численности, так и по силам и средствам не оставило никакой надежды белогвардейцам.

Красные рванулись вперед, как стрела, спущенная с тетивы мощного лука.

Впереди нас ждал Златоуст.

Эпилог

9 января 1918 года.

Поезд-штаб Троцкого. 00:45.

Я сидел в кресле у стола и пил чай после ужина. День выдался трудный.

С момента начала наступления пошел четвертый день. Войска под командованием Фрунзе уже подошли к Златоусту. Сопротивления они почти не встречали. Если же встречался хоть сколько-нибудь крепкий узел обороны колчаковцев, Михаил Васильевич немедленно подтягивал к этому месту четыре бронепоезда, эшелон с артиллерией и еще один, на котором перевозили аэросани, и начинал долбить из всех орудий до тех пор, пока обороняющиеся не поднимали руки вверх. Этому очень способствовало и внезапное появление на флангах или в тылу узла обороны десятка пулеметов, которыми были вооружены аэросани. В этом случае сопротивление прекращалось практически сразу. После этого передовые части продолжали свое движение. Бронепоезда следовали за ними.

Боевое охранение осуществлялось с помощью аэросаней, которые могли двигаться по любой более-менее ровной поверхности. Их разделили на два отряда. Пока один действует, второй отдыхает. Однако задержек было немного, поэтому Михаил Васильевич уже сообщил, что он думает взять Златоуст уже завтра. Точнее, сегодня, если учесть, что телеграмму он прислал мне 8 января, то есть вчера.

В Перми все происходило по плану. Сталин, Лашевич и Шапошников прекрасно нашли общий язык и показывали отличный результат. Они очень вовремя усилили нажим на теперь уже отступающих колчаковцев, добились того, что Верховный Правитель не мог снять с пермского направления ни одного полка. Наоборот, для того чтобы спасти свои отступающие части от окружения, белогвардейцам пришлось усилить группировку на кунгурском направлении. Причина была проста. В Кунгуре в настоящий момент был сосредоточен Кунгурский корпус Красной армии, состоящий из трех полнокровных дивизий, который создавал угрозу прорыва как на Чусовой, так и на Екатеринбург напрямую. Корпус фактически находился на фланге колчаковцев. Шапошников и Лашевич прекрасно разыгрывали свои карты. Сталин же, преодолев предубеждения перед военспецами, осуществлял общее руководство пермской операцией и делал это блестяще.

Для рывка на Омск тоже было все готово. Сформированная Особая бригада следовала за первым эшелоном наступающих частей Красной армии. В самом Омске тоже были готовы к восстанию и к проведению диверсий для срыва оборонительных мероприятий противника.

Беспокоиться особо было не о чем. Поразмышляв еще некоторое время, я разделся, выключил свет и лег спать.

Пока засыпал, думал о том, насколько хороша все-таки Любовь Владимировна. Потом, поняв, что такие мысли ни до чего хорошего не доведут, вспомнил, что позавчера получил письмо от жены. Сон понемногу начал уходить.

Пока я был занят организацией наступления, агитацией, поездками и интригами, подумать о том, что у товарища Троцкого есть жена и двое детей, точнее четверо детей, времени не было. Теперь оно появилось.

Наталья Седова была второй женой Троцкого. От первой жены, Александры Соколовской, с которой он познакомился в революционном кружке на Юге России, у него было две дочери: Нина и Зина. Бежавший из царской ссылки в Сибири за границу и живший в эмиграции, Лев Давидович вынужден был оставить свою первую семью. Однако на протяжении всех последующих лет он неизменно сохранял со своей первой женой и дочерьми самые близкие и теплые отношения. Это тоже необходимо было учитывать.

С Натальей Ивановной Лев Давидович встретился в Париже в 1903 году. У них было двое сыновей – Лева и Сергей. Первому было двенадцать, а второму десять лет. Троцкий любил Наталью, и у них был счастливый брак. Теперь же передо мной в полный рост вставала проблема взаимоотношений с Натальей Ивановной.

«Так вот о какой Наташе были тогда мысли, – подумал я, вспомнив события, с которых началось мое пребывание в этом мире и в теле Льва Троцкого. – И что теперь делать с ней? Она же сразу поймет, что ее Льва нет, а приехал совершенно чужой человек. В этом случае произойти может все, что угодно».

Я ворочался в постели и размышлял о том, как можно решить эту проблему. Вариантов было не так уж и много.

Во-первых, можно было ее попросту убить. Например, аккуратно отравить или что-то в этом роде. Но убивать женщину, да еще и мать двоих детей, просто за то, что она оказалась моей женой, мне претило. По этой же причине я отмел все варианты, связанные с доносами, провокациями и обвинениями в контрреволюции.

Во-вторых, можно было, сославшись на то, что я влюбился, оставить жену и детей. При этом странности моего поведения можно списать все на тот же злополучный удар головой. Этот вариант мне нравился все больше и больше. Необходимо было только все красиво обставить. Тут я опять вспомнил о Любе Кудрявцевой.

«В конце концов, может мужчина в тридцать девять лет, на фоне происходящих потрясений, влюбиться без оглядки в молодую девушку? Почему нет?» – сказал я себе и начал думать о том, как совместить приятное и полезное. Мне действительно нравилась Кудрявцева, а тут такой повод.

Я опять начал засыпать и тут внезапно вспомнил, кто такой профессор Котляревский, и от осознания этого меня прошиб холодный пот. Я рывком поднялся с постели, включил лампу, накинул халат и, усевшись в кресло, крепко задумался.

Я вспомнил, что в течение 1918 года в Москве возникло несколько довольно крупных антибольшевистских организаций. Одной из самых мощных среди них был «Всероссийский национальный центр», образованный в мае-июне 1918 года по инициативе членов ЦК партии кадетов. Отделения были во многих городах, но самое крупное и подготовленное было в Москве. Задачи, стоявшие перед «Национальным центром в Москве», требовали привлечения в организацию специалистов. Именно поэтому в ней оказалось немало профессоров московских высших учебных заведений.