Читать книгу "Артефакт - Дмитрий Иванов"

– Здесь… У тебя.

Я даже обернулся, так «близко» это прозвучало.

– В отеле, – пояснил он и снова закашлялся.

– В каком?

– Хочу заглянуть к тебе в гости…

– Конечно.

– Завтра.

– Почему не сегодня?

– Я устал… Лучше завтра… Так ты готов со мной встретиться?

– Еще бы! – оживленно откликнулся я, хотя оживление это было скорее данью вежливости: слишком неоднозначно он расставлял ударения… Готов ли я, на самом деле? И к чему?..

– Я приду с миром, – успокоил он меня, – нам все равно нужно поговорить, прежде чем что-то решать.

– Буду рад тебя видеть, – на прощание сказал я, и это действительно было сказано искренне.

* * *

Далекие раскаты грома разбудили меня среди ночи. На стене плясали огненные сполохи. Подойдя к окну, я увидел багровое зарево, вздымавшееся над крышами. Трудно было понять, насколько далеко пожар, но он явно подбирался ближе – ветер сразу же принес запах гари, стоило мне открыть окно. Звуки, которые я принял за раскаты грома, были канонадой, так что на дождь рассчитывать не приходилось. Внизу, словно ущелье, зияла погруженная в кромешный мрак Кирочная. Я обернулся: копия Клее, ожившая в красноватых отблесках зарева, разъедала темноту своими ядовитыми красками. Только что она делала в спальне?

«Они не остановятся»… – мрачно подумал я и поймал себя на том, что рассуждаю в точности, как Кегля. И кто же такие эти «они», в конце-то концов?..

– Вставай! – потряс меня за плечо Виталик, и я с удивлением открыл глаза.

– Твой друг пришел, – сказал он.

* * *

– Прости… – выдохнул Насим, справившись, наконец, с мучительным приступом кашля. На нем был осенний плащ, несмотря на теплую погоду, и он наотрез отказался снимать его даже в комнате.

– Все-таки тебе нужно выпить чего-нибудь горячего… – озабоченно заметил я.

Насим раздраженно отмахнулся.

– Это я втянул тебя в эту историю… – сказал он сбивчиво, словно боялся не успеть до начала нового приступа.

Кегля и Ирка с видимым любопытством вслушивались в его французскую речь, но только я понимал, что он говорит, так что его последняя фраза никого, кроме меня, не застала врасплох.

– Ты?.. – только и сумел выдавить я.

Сумбурный круговорот моих мыслей, так долго вращавшихся вокруг болезненного вопроса: «Кто же все-таки эти ОНИ?» – застыл в благоговейном предвкушении: наконец-то передо мной сидел человек, готовый дать на него ответ… и даже взять на себя ответственность…

– В точности такое же выражение было у моего отца, когда он увидел у меня на шее медальон, – меланхолично улыбнулся Насим и снова кашлянул.

– Что он говорит? – нетерпеливо встрял Кегля: очевидно, выражение моего лица его тоже впечатлило.

– Да… Почему ты не переводишь? – поддержала его Ирка.

– Я все расскажу, – пообещал я. – Дайте мне сначала самому разобраться, – и отправил Ирку на кухню приготовить для Насима отвар, тем более что она хвалилась каким-то волшебным рецептом…

– Мой отец родом из тех мест. Он был одним из послушников. Понимаешь, о чем я? – продолжил Насим.

– Пока нет.

– Наш род принадлежал к касте жрецов. Я никогда ничего об этом не слышал. Знал только, что отец бежал из Сомали под предлогом религиозных преследований, хотя он никогда не был религиозен, сколько я помню… Там ведь силен ислам, но… В общем, он был атеистом и меня воспитывал в том же духе. Мать иногда пыталась как-то повлиять на него – она католичка, ты знаешь, – но он был тверд… После того как я приехал домой с медальоном на шее, отец сильно изменился. Он ничего мне не сказал, но с тех пор целыми днями молился, хотя, кажется, так и не принял никакого вероисповедания, так что ему было совершенно все равно, где молиться. Потом он заболел… Перед смертью отец рассказал мне, что это за медальон, но я ему не поверил… Я подумал, что он бредит… Но потом, когда начался весь этот кошмар, и я понял, что медальон с ним связан, я переменил свое мнение…

Насим снова закашлялся, и Кегля выжидательно взглянул на меня, очевидно, рассчитывая, что я хоть что-то перескажу ему, но я только помотал головой.

– Как я уже говорил, – продолжил Насим, – отец был послушником – одним из троих, кого готовили к ритуалу. Они жили в небольшом монастыре, в глухой деревушке. Монастырь этот простоял там тысячи лет. Он ничем не выделялся, не обладал какими-то богатствами, и, похоже, это была одна из причин такой невероятной долговечности, но совсем не главная… За последние несколько месяцев я убедился, что в этом мире нет никаких случайностей, просто некоторые закономерности человеку не разглядеть… В общем, их никто не беспокоил. Горстка людей, объединенных некой священной миссией и сакральной тайной, из века в век скромно исполняющих свой долг. Они никому не мешали и не кичились своей тайной, они лишь берегли ее. Но у этой горстки всегда была поддержка, я думаю – в инстанциях настолько высоких, что любые другие инстанции просто не имели над ней никакой власти…

Ирка, наконец, принесла свой отвар и подала кружку Насиму. Он сделал несколько маленьких глотков горячего питья, от которого по комнате распространился запах мяты, и кивнул Ирке с благодарностью.

Мне, конечно, не терпелось услышать продолжение истории, которую он так живописно излагал, но я себя сдерживал – слишком уж непосредственно она меня касалась, чтобы торопить события…

Насим заговорил снова:

– Все бы, возможно, так и продолжалось, но до деревушки добралась современная цивилизация, и люди, которые хранили тайну, попали под ее сокрушительное влияние: некоторые из них вдруг засомневались в самом существовании тайны – ведь только непосредственное участие в священном ритуале давало истинное знание тайны, а вовсе не рассуждения о ней. Даже те, кому выпало быть свидетелями и соучастниками ритуала, не обладали достоверным знанием тайны – они могли лишь доверять избранным… А постороннему взгляду ритуал вообще казался бессмысленным и зверским – настоящим безумием… Особенно с точки зрения цивилизованного человека.

Насим смолк, посмотрел на меня испытующе и выпил еще отвара: вроде бы это зелье действительно ему помогало.

– Кое-что я об этом слышал, – сказал я, – и точка зрения цивилизованного человека мне пока ближе…

– Понимаю… – кивнул он, – только это не решение вопроса…

– Продолжай, – сказал я.

– Ритуал был примитивно прост, – продолжил Насим. – Всякий раз, когда очередной хранитель печати чувствовал, что вскоре ему придется оставить этот мир, трое избранных воспитанников выстраивались возле ложа умирающего, и он бросал печать к их ногам. Воспитанники были вооружены ножами, и между ними завязывался бой. Кто выходил победителем – тот становился новым хранителем печати. Вот и все… Но в живых должен был остаться только один.