Читать книгу "Медные трубы Ардига - Владимир Михайлов"

Ага, скорее всего, они предупредили оператора о возможности такого нападения… но не только. Вне всякого сомнения, тут установлено немало следящих камер – в здешнем центре безопасности наверняка все просматривается, а уж мостик с пультом – во всяком случае. Да и на этот самый пульт тоже выводятся те же самые картинки, чтобы и оператор мог взглядом контролировать происходящее во всех углах своего мирка. Да, наверное, так оно и есть.

Но сейчас меня, – продолжала Лючана торопливо разматывать клубок мыслей, – они, вероятно, не видят. Если бы я была в кадре – оператор, выйдя из-за пульта, хотя бы мгновенный взгляд бросил в мою сторону, не утерпел бы. А будь я видна на его экране – вообще не стал бы высовываться. Может быть, этот пятачок, на котором я стою, находится в мертвом, непросматриваемом пространстве, а может, именно эта камера барахлит или же я просто сливаюсь со стеной – тут, пожалуй, одно из самых темных мест. Конечно, его наверняка можно осветить, вон и слева, и справа наверху – целые гнезда прожекторов, словно на стадионе. Но почему-то ими никто не пользуется…»

3

На самом же деле оператору, о котором думала Лючана, в это время было не до нее. Он должен был быстро разобраться в только что возникшей, достаточно неприятной ситуации.

Пульт, за которым он находился и работал, кроме контроля и управления процессами, происходящими в реакторах и во всех ветвях Магистрали, ведал еще и деятельностью придонных уборщиков, когда они не управлялись людьми, а действовали автоматически, по заложенным в них программам. От уборщиков зависело количество сырья, поступающего в цех, подвергавшегося первичной обработке, затем окончательному доведению до кондиции и затем – отправке по основной Магистрали на ПЗБ – посадочно-загрузочную базу. Попав туда, продукт либо прямо грузился на прибывший за ним из какого-либо другого мира корабль – если это было удобрение, товар официальный и совершенно невинный; либо же непосредственно на ПЗБ проходил еще одну переработку, а именно – смешивался с элементом, везде обозначавшимся только одной буквой «З», после чего тоже грузился (но уже на другие корабли) и отправлялся по адресу, который тоже был известен лишь немногим; оператор, например, его не знал – да и не хотел узнать. Его делом было – обеспечивать постоянное и равномерное поступление сырья, своевременную и правильную его обработку и доставку на ПЗБ. Прочее не должно было его волновать – и действительно не волновало.

И вот сейчас именно в его ведомстве происходил сбой: один из заготавливавших сырье уборщиков по непонятной причине, едва начав работу, прекратил ее. Сразу же предпринятые попытки вернуть машину к выполнению программы пока ни к чему не привели. И оператор должен был исправить положение, пользуясь лишь теми возможностями, какие предоставляли ему расположенные тут приборы и механизмы.

Так что сейчас времени на то, чтобы разглядывать стены и углы, у него просто не оставалось. В конце концов, есть группа безопасности – вот они пусть этим и занимаются.

4

Пока я собирался выйти из уборщика, мой временный напарник уже начал действовать, тем самым подтверждая богатство своего опыта.

Он схватил Маху за плечо (чересчур крепко сжал: его костюм усиливал, наверное, приложенное усилие, так что женщина скривилась, но не издала ни звука) и проговорил тихо, но с напором:

– Подруга, связь отсюда с перехватчиками есть?

Она кивнула.

– Соединись с ними. Скажи: ты с арестованным сейчас выйдешь из уборщика, пусть приготовятся принять нас на борт. Арестованным, как уже решено, буду я.

– Напарник, – я счел своим долгом предупредить его, – крупно рискуешь. Они там тебя повяжут и понавесят на тебя все на свете. Подумай!

– Пусть тандык думает, – ответил он легкомысленно. И я невольно вспомнил, что так по-симонски называется обыкновенная лошадь.

– А потом? – спросила Маха, словно бы и не слышавшая моего предостережения.

– А потом, – произнес он неопределенно, – будем решать задачи по мере их возникновения.

– Но ведь корабль, о котором он говорил, он же и в самом деле может нас уничтожить! – Она кивнула в мою сторону. – Я для него останусь опасной, а теперь и ты тоже! Он непременно постара-ется…

– Он не будет рисковать, – уверенно ответил Дикобраз. – Хотя бы потому, что драться с шестью перехватчиками непросто, даже если этот корабль так силен, как он рассказывает. Исход боя предсказать трудно. А если он потерпит неудачу – что станет с его женой? Я понял так, что она и в самом деле его интересует. Верно, парень?

– Да ладно, – сказал я ему, хотя и не очень дружелюбно. – Мне будет не до вас. Живите дальше.

– Спасибо, благодетель, – поблагодарил он очень серьезно. – Но ты погоди исчезать. Сперва обеспечим всеобщую безопасность.

Моя преследовательница, поджав губы, покачала головой, осуждая то ли поведение напарника, то ли свое собственное, но сделала так, как было сказано: включила связь и настроилась на известную ей частоту. Мы оба внимательно следили за каждым ее движением.

«Страж-один на приеме».

– Группа внешней безопасности, медиат-два Маха. Объект операции мною захвачен, сейчас находится в придонном уборщике. Намерена перевести его на один из перехватчиков, по вашему указанию. Прошу разрешения. Затем доставите меня с ним на базу. Приказание у вас имеется.

«Нам только что сообщили об изменениях. Мы получили другой приказ».

– Вот новости! – очень недовольным голосом (это у нее получилось прекрасно) проговорила Маха. – С какой это стати? Он что, больше не нужен? Я могу и отпустить его – или пустить в размол… – Похоже было, что женщина действительно вошла в роль.

«Ни в коем случае. Мне приказано помочь вам завершить операцию, и сделать это быстро: я тоже должен присоединиться к эскадрилье, она уже уходит».

Одного взгляда на экран было достаточно, чтобы убедиться: пять кораблей уходили, развернувшись «все вдруг».

– Господи, – воскликнула Маха совершенно естественно, – что же там такое приключилось? Из-за чего такая суматоха?

«Кто-то ухитрился сбежать из-под ареста. Какая-то бабенка».

– Сбежать? С базы? Невероятно.

«Увела капсулу. Или собирается угнать. Оттого и суета: кто знает, что ей придет в голову. Рубанет сверху по большой трассе – и вся кухня застопорится. Или доберется до своего корабля и атакует транспорт, когда он станет садиться. Вот и приказано найти ее и захватить – или, если будут сложности, уничтожить».

При этих последних словах мое настроение, только что поднявшееся чуть ли не до точки кипения (потому что сбежавшая могла быть только Лючаной, ее почерк узнавался в осуществлении этого действия, или, во всяком случае, так мне казалось, и уже чудилось, что до нашей встречи оставалось всего ничего), тут же упало до нуля и грозило опуститься еще ниже. Если разрешено ее уничтожить, то и переговоров никаких не будет, никаких попыток захвата, при которых всегда остаются шансы выкрутиться. Просто возьмут в прицелы – и все… Нет, этого никак нельзя допустить.