Читать книгу "Анахрон-2 - Елена Хаецкая"

В разгар беседы явился Вамба. Согнал с табуретки скалкса, уселся сам. Скалкс с мясорубкой уединился в углу на полу.

Идиллия. Ужин в семейном кругу.

Вамба заговорил о чем-то совсем непонятном. Убеждающе говорил, ухал, рычал. Наконец не поленился — принес клочок бумаги, неумело накарябал танк. Сигизмунд не сразу врубился, что это танк — нарисовано было в очень непривычном ракурсе. А потом понял и засмеялся.

Вавила тоже хохотнул. Мол, дурак Вамба. Еще бы в самолеты поверил! И вертолеты! Где это видано? Чтоб по воздусям-то? А вот автомат — это да. Автомат существует. Реальный, научно доказанный факт.

Тут скалкс оторвался от мясорубки и хозяину возражать начал. Мол, где у Вавилы глаза были, когда такая штука вон там за окном пролетала? Он, Дидис, видел. А Вавила в это время бездарно дрых. И Вамба дрых. А Дидис своими глазами видел.

Вавила высказался в том смысле, что вырвет сейчас Дидису зенки, чтоб лишнего не видели. Впрочем, раба угроза не устрашила. Как ни в чем не бывало опять уткнулся в дивный прибор мясорубку.

Лантхильда, ставя на стол чашки, вмешалась в разговор. Завела что-то совсем сложное и, похоже, для Вавилы обидное: мол, у моего махта-харьюшки всего-то в хлеву припасено — и танков, и самолетов-вертолетов, да только все не про Вавилу.

Вот так и поужинали.

Уже засыпая, Сигизмунд вдруг подумал: а ведь Наталья, похоже, тоже по самому краешку абсурда ходит. Евгений сам по себе фигура сюрреалистическая. Странно утешенный этой мыслью, он и заснул.

* * *

Указ губернатора о налоге на подвоз граждан частным транспортом жил и действовал ровно три дня. Потом умер естественной смертью.

Сигизмунд зарабатывал извозом. Отбомбившись, ехал прямиком домой. В конторе делать было решительно нечего. За две недели поступил всего один заказ. Создавалось впечатление, будто гамельнский крысолов увел из города всех тараканов, а заодно и все деньги. Здесь «Морена» не была исключением. Бизнес замер везде и повсюду. Костлявая ручонка голода протянулась даже к горлу операций с недвижимостью.

С наступлением весны атмосфера в Петербурге резко переменилась. Будто страницу перелистнули.

Город покрылся пеплом скуки и застоя. Сделался провинциален и почти невыносим.

Виктория подрабатывала в трех лавочках одновременно. Переводила на шведский и норвежский разные деловые предложения. Искренне веселилась. Все эти деловые предложения, по глубочайшему убеждению Виктории, пойдут сразу в мусорную корзину. Потрудившись на Западе не один год, она хорошо представляла себе, как там дела НЕ делаются.

Взять хотя бы бордели. На Западе человек будет много лет подряд посещать один и тот же бордель — и всегда за одну и ту же цену. В борделе его будут хорошо знать. Будут делать ему подарки на день рождения. Но никому и в голову не придет спросить с него меньше, а сам он не станет требовать скидок. У нас же, сняв девочку, новый русский отмаксовывает кучу денег, зато начиная со второго раза норовит пользоваться ею на халяву. Мол, я теперь «постоянный клиент».

В бизнесе — то же самое. Наиболее выдающиеся опусы Виктория зачитывала Сигизмунду с Аськой. Комментировала.

Аська поддерживала беседу. Рассказывала, что вот и один знакомый наемный убийца жаловался. Заказов не стало, прежние заказчики облагородились, стали законопослушными и цивильными, новых нет. Цены падают.

Подняли кварплату. Стон прошел по Святой Руси. Ветераны и пенсионеры бросились в бухгалтерии и выстроились в очереди — за компенсацией. Кое-кому дали. Родители Сигизмунда, окрыленные успехами соседей, тоже попытались было, но получили отказ. Кто посмелее — те просто перестали платить.

По вечерам Вика все чаще уединялась с Лантхильдой в «светелке» и подолгу с ней о чем-то беседовала. Просила у Сигизмунда видеокамеру — мол, артикуляцию надо бы записать — но камера принадлежала Генке, а ехать сейчас к тете Ане Сигизмунд не хотел.

Вандалы стремительно приобщались к благам цивилизации.

Сигизмунд добыл им в «секонд-хенд-паласе» у Сашка более-менее сносные теплые куртки. Сашок был весел и оживлен. Вот у кого дела хорошо пошли, так это у него. Однако ж не зажлобился.

— Разбирают все, — поделился он с Сигизмундом. — Выметают подчистую. До чего народ довели! А иногда ничего шмотки бывают, приличные. Я тут даже благотворительностью занялся. По средам выдаю пенсионерам тряпье бесплатно. До пяти кэгэ — приходи и бери по пенсионной книжке. Некоторые ушлые старушки по пять оборотов за день делают, выйдет, а потом опять зайдет. И еще хитрит, панамку какую-нибудь нацепит, чтобы я ее не узнал… — Сашок хохотнул. — Пусть их. Они все неликвиды у меня вычищают… А, Гошка? Думали ли, что до такого доживем? Ну, блин!.. Во дела пошли!.. Ты бизнесмен, я театры спонсирую… барахло им отдаю, они его на декорации стригут. Тьфу! — Сашок вдруг разозлился. Постоял, подумал, рот покривил. — Знаешь что, Гошка, я тебе скажу? Линять отсюда надо.

— Куда линять?

— Во-во, и я о том же. Нас нигде не ждут. Нам — так, старое тряпье скидывают. Ну ладно, бывай.

Обрядив вандалов в обноски с американского плеча (неплохие обноски — тут Сашок, надо отдать ему должное, постарался), Сигизмунд покатал их по городу. Медного Всадника показал. Исаакий продемонстрировал. Вандалы щупали огромные колонны, восхищались.

Родовичи — особенно Вавила — настырно требовали, чтобы Сигизмунд дал порулить. Пришлось решительно пресечь. Однако поездкой все равно остались довольны. Вечером шумно обсуждали, Вавила показывал, как рулят, Вамба хохотал, вспоминал что-то.

Вамба настойчиво интересовался у Сигизмунда, нельзя ли еще пару-тройку автомобилей прикупить. Больно уж вещь хорошая.

Вообще же поведение вандалов ставило Сигизмунда в тупик. Они не были похожи на растерянных людей, которые боятся будущего в незнакомом мире. Ни фига подобного. Похоже, они чувствовали себя в мегаполисе как на курорте. Радостно осваивались с действительностью, впитывали информацию, пользовались благами. То и дело любопытствовали насчет цен и перспектив добыть то или это. И — ни малейшего страха.

— Виктория, — заговорил как-то Сигизмунд с Викой, — ты бы у них узнала, как они жить-то собираются? Раз уж такие дела… А то свалились мне на голову и не шевелятся…

— Ты, Морж, сиди на жопе ровно, — отвечала ученая-филолог. — Они варвары. С их точки зрения, верх невежливости завалиться в гости и сразу же — о делах. Даже несмотря на то, что ты их пригласил.

У Сигизмунда отвисла челюсть.

— Я? Я их пригласил? Ты это… Ты чего? Это они?..

Вика глядела на него усмешливо и отстраненно.

— Не знаю уж, что там у вас с Вамбой… Они говорят: стоял ты у них в овраге, недалеко от этой самой Быстротечной, зазывал… Руками махал, жесты приглашающие делал… Вот они сюда и ломанули.

Сигизмунд убито молчал. В голове — будто все извилины в манную кашу смяли. Стало быть, в овраге. Недалеко от реки Быстротечной. Зазывал, значит. Вандалов. В Санкт-Петербург, колыбель трех революций. Четвертую, блин, делать. Крейсер «Аврору» утопить, в Эрмитаже нагадить…