Читать книгу "Битва за бездну - Бен Каунтер"

Боевые братья выполнили приказ, и они все вместе направились к двум циклонным торпедам, все еще закрепленным на транспортировочных платформах.

Сверху, с мостков, застучали выстрелы, но большая часть лазерных и твердых зарядов била по ящикам и подъемникам. Цест заметил, как случайный выстрел угодил в нагрудную пластину брони Лексинала и тот покачнулся. Второй выстрел, из установленного где-то наверху орудия, разбил ножную броню, и Астартес упал. Боковым зрением Цест успел увидеть, как на неподвижного Ультрамарина набросилось сразу несколько охранников. Лаз-болт ударил ему в плечо, и Цест, резко свернув, вставил в болт-пистолет новую обойму, а потом разрядил ее в подбежавших солдат. Двое скрылись в кровавом тумане, один упал, зажимая руками пробитый живот, остальных он не увидел. Лексинал уже поднимался на ноги, когда снаряд ударил в стоявший рядом топливозаправщик. Последующий взрыв окутал его ослепительным пламенем, а взрывная волна швырнула назад, на самую середину палубы.

Капитан Ультрамаринов отвел глаза и прошептал обет на битву, а затем снова ринулся вперед.

— Установить взрывчатку, — приказал Цест, когда они наконец подошли к первой партии циклонных торпед.

Питарон, расстегнув магнитную клипсу, снял с пояса мелта-бомбу, а Экселинор приготовился прикрывать боевого брата болтерным огнем.

— Бриннгар! — закричал в вокс-передатчик шлема Цест, пригнувшись рядом с Экселинором и стараясь связаться с Космическими Волками. — Бриннгар, ответь!

Но вокс молчал. Или воин Волчьей Гвардии погиб, или попал в другую часть корабля, куда не доходит сигнал.

— Взрывчатка установлена, — доложил вернувшийся Питарон.

В то же мгновение в шею ему ударил тяжелый снаряд, и броня не выдержала. Ультрамарин, схватившись за рану одной рукой, держа в другой детонатор мелта-бомбы, упал на колено. Кровь уже залила ему нагрудник.

Тельца Ларрамана в организме Астартес способствовали остановке кровотечения и скорейшему свертыванию крови, но рана оказалась серьезной. Питарону не могла помочь даже усиленная физиология космодесантника.

— Возьми, — прохрипел Питарон, захлебываясь кровью.

Цест взял детонатор и задержал руку Питарона в своих ладонях.

— Тебя не забудут…

Он внезапно умолк. Окружающий воздух стал неожиданно холодным, и датчики шлема зафиксировали резкое снижение температуры. На одно ужасное мгновение Цесту показалось, что помещение палубы разгерметизировалось и космос готов поглотить их всех.

Но вместе с холодом появились голоса, и тысячи воплей наполнили его мозг.

Это не космос проник на палубу, чтобы их заморозить. Это была более страшная угроза. Колючие щупальца, испытывающие психическую защиту его сознания, напомнили Цесту ощущения при их последней встрече с Мхотепом на борту «Гневного».

«Псайкер!» — внезапно осознал он.

— Псайкер! — громко закричал Цест, стараясь привлечь внимание Экселинора. — Это психическая атака!

Один из охранников с «Яростной бездны», пошатываясь, вышел на открытое пространство. Его автоматическая винтовка свободно болталась в опущенной вдоль туловища руке, а второй рукой несчастный пытался вырвать себе язык.

Цест убил его выстрелом в грудь. Охранник дернулся, упал на пол и затих. Обернувшись, Цест увидел, что Экселинор медленно поднимает болтер к виску.

— Нет! — закричал капитан, стараясь привести своего боевого брата в чувство.

— Голоса в голове… Я не могу заставить их замолчать, — прошептал Экселинор в микрофон вокса, не опуская руку с болтером.

— Борись! — приказал Цест.

Он ощущал, как остатки его сознания постепенно поглощаются невидимой силой варпа. Надо выбраться отсюда, и как можно скорее. Капитан Ультрамаринов схватил Экселинора за руку и потащил к выходу, а окружающий мир уже потускнел и закружился.

— Идем, — шептал он, хотя пол под ногами закачался и стены начали медленно таять.

Несмотря на все усилия, Цесту не удалось удержать сознание. Последнее, что он помнил, — это его пальцы, сжимающие детонатор, а потом колоссальный огненный столб.

— Они считают его живым, — негромко произнес Задкиил, стоя рядом со своим троном. — Соискатели так долго были частью корабля, что считают его продолжением своего тела. Нет. Это их хозяин, а они — всего лишь присосавшиеся паразиты. В их головах не должно быть ни одной самостоятельной мысли. Сначала надо свести врагов с ума, а потом уже их уничтожить.

— Какие будут приказы, адмирал? — Голос сержант-командира Рескиила, пробившийся через вокс, прервал монолог Несущего Слово.

— Ты обеспечил охрану территории вокруг орудийной палубы? — спросил Задкиил, представив себе воинов Рескиила на пересечениях коридоров.

— Да, мой лорд, — ответил Рескиил.

Ему было приказано не штурмовать орудийную палубу, а только перекрыть все выходы. Задкиил не собирался подвергать психической атаке своих воинов.

— Но мощный взрыв внутри разрушил многие переходы, и мы не в состоянии к ним приблизиться.

— Есть вероятность, что Астартес могли покинуть палубу? — Раздражение Задкиила отчетливо слышалось даже при передаче по вокс-каналу.

Ответ Рескиила поступил после непродолжительной паузы:

— Да, есть.

— Найди их, Рескиил. И как можно скорее, иначе лучше не показывайся на капитанском мостике.

Задкиил отключил связь и повернулся ко второму отряду Несущих Слово, собравшихся за его спиной.

— Обеспечьте охрану орудийной палубы по правому и левому борту. Войдите внутрь и посмотрите, что осталось от запаса циклонных торпед.

— Слушаюсь, мой лорд, — раздался в ответ дружный хор голосов.

— И быстро! — бросил Задкиил.

На этот раз ответом был удаляющийся топот.

Диверсанты должны быть остановлены. Несмотря на психическую атаку, Задкиил хотел быть уверенным, что больше не произойдет никаких неожиданностей. Ничто не должно помешать бомбардировке Формаски. Без этого этапа невозможно продолжать операцию. Он не позволит Кор Фаэрону забрать его душу в случае провала. Успех неизбежен. Так должно быть. Так записано.

Аборигены Макрейджа, люди, которые жили на планете до того, как туда пришли корабли Великого Крестового Похода, верили в существование разнообразных кар в аду. Они считали, что грешники распределяются по разным кругам и подвергаются разным наказаниям в зависимости от своих злодеяний. Чем дальше углублялся умерший, тем более страшным мучениям он подвергался, пока не доходил до самого центра, куда попадали худшие из худших — изменившие Королю-Воину Макрейджа и предавшие свою семью. Там их ждали невообразимые мучения, которые даже не упоминались в древних преданиях.

Эти верования уживались и с Имперскими Истинами, правда лишь в форме легенд и сказаний. Круги ада Макрейджа стали предметом эпических трагедий, нравоучительных сказок и красочных проклятий.