Читать книгу "Четыре жезла Паолы - Алла Гореликова"

Опуститься здесь было негде. Чуждый Жизни адский огонь, казалось, бушует особенно яростно возле выхода синих кристаллов. Словно задушить хочет — так, как уже задушил дающее им силу Небо. На чистых гранях не оседал пепел, брызги лавы скатывались, не оставляя следа, но вокруг только и было, что дым, пепел и лава. Израненная земля стонала, взрезавшие ее трещины то выпускали пузыри огня, то плевались ядовитым паром. Паола судорожно закашлялась, перегнувшись пополам и едва не упав; отлетела немного, с трудом увернувшись от плеснувшего в нее лавового языка; снова закашлялась — грудь словно огненным обручем охватило, сжало, и молодая жезлоносица торопливо махнула себе на исцеление: кто знает, чего тут надышалась.

Стало легче. Девушка сморгнула слезы и медленно, лавируя между дымными столбами и яростно плюющимися трещинами, полетела вокруг кристаллов. Быть может, все-таки найдется клочок твердой земли…

Она описала примерно половину круга, когда порыв ветра разогнал дым, и вдалеке, едва заметные на горизонте, серые сквозь серый от пепла воздух, вдруг показались горы. И Паола ахнула, узнав…

То самое место.

Вот здесь стоял ее жезл, ее первый жезл. Пробивалась у его подножия зеленая трава, готовился распустить бутоны колокольчик, и белая бабочка… Почему-то именно эта бабочка вспомнилась так явственно, что казалось, руку протяни — дотронешься. Паола до крови прикусила губу. Огляделась. Теперь, сквозь дымные столбы и огненные фонтаны, ей виделась совсем другая картина. Вон там был их лагерь. А дальше, где кипит злым алым огнем лавовое озеро, — ложбина… там Гидеон и Фабиан угощали ее, уставшую, вином и поджаренными лепешками… два ее рыцаря, оба погибшие ради того, чтобы она поставила еще один жезл.

Паола вновь обернулась к кристаллам. И в этот миг опал, растекшись лужей, лавовый фонтан, и она увидела — вместо ее жезла стоит чужой. Отливающий адским пламенем, источающий тот самый жар, от которого земля горит, расходится ранами-трещинами, наполняется огненной лавой вместо воды.

Боль и ненависть вскипели в душе, обожгли, забурлили не хуже той лавы. Паола выругалась сквозь зубы, грязно, по-солдатски. Всхлипнула, прикусила губу и махнула на демонский жезл, всю себя вложив в одно желание — исчезни! Сгинь с лица моей земли.

Ее — их — не учили убирать чужие жезлы. Маги Гильдии едва коснулись этой возможности. Объяснили единственное: в столкновении с чужой магией победит лишь та, чья воля, силы и желание сойдутся в одну точку и ударят слитно и мощно, подобно бьющему в цель копью воина веры. Но сейчас Паола не вспомнила тот урок. А вспомнила бы — навряд ли бы у нее получилось. Всю себя не отдашь по приказу — только по велению души.

Слова Ольрика всплыли в памяти чуть позже. Когда демонский жезл оплыл, словно горящая свеча, и растекся лужей багровой лавы.

Руки тряслись, голова кружилась, и тонкий предобморочный звон заглушал клокотание лавы. Знала бы, что столько сил уйдет, испугалась бы, наверное.

Хорошо, что не знала.

«Подобно бьющему в цель воину веры», — прошептала Паола и хрипло, горько рассмеялась.

Воин веры не щадит себя в битве, не помышляет о спасении тела, но одной лишь души. Она, Паола, не думала о душе, уничтожая чужой жезл. Вообще ни о чем не думала. Иначе сообразила бы, что исчезновение жезла не останется незамеченным. Что врагу и искать ее не придется. Она сама сообщила Проклятым: «Я здесь». Можно сказать, во весь голос крикнула.

Теперь вопрос лишь в том, как скоро ее здесь накроют.

Паола нашарила в сумке тряпицу с белоярником, выудила сразу две веточки. Слабый запах на мгновение разогнал сернистую вонь. Девушка жевала с трудом, даже на это сил не хватало. Но постепенно становилось легче. Ушла обморочная слабость, руки перестали трястись. Синева кристаллов манила обещанием Неба. Мало убрать чужой жезл. Но хватит ли сил поставить взамен — свой?

Должно хватить.

Слышишь, Ола, должно. Это жизнь твоей земли. Сила твоего народа. Синева твоего неба. Все то, ради чего ты вообще живешь.

И потом, ты ведь уже здесь, и надежды уйти почти нет, так о чем и думать.

Судьба.

Стальная руна не обманула.

Паола вздохнула еще раз, взяла еще одну веточку белоярника. Старая лекарка говорила, его опасно употреблять слишком часто и слишком много; но сейчас — не все ли равно? Да и дело того стоит. Медлить нельзя. Иначе все окажется зря. Должно получиться. Подумаешь, сила не вернулась. Ей ведь даже не обязательно оставаться на ногах — после. Лишь бы жезл стоял.

Именем Неба…

Силой Всевышнего…

Исцелись, моя земля.

Паола махнула, и жезл возник, сияя золотом и синевой, чуть подрагивая, словно пущенный умелой и сильной рукой дротик — в яблочке мишени. Единственное оружие, доступное крылатой деве… Паола улыбнулась сравнению. Потом подумала — а мне не так уж плохо. Только в глазах темно, но это пройдет, точно пройдет. Совсем немного отдохнуть, и…

И в этот миг с неба обрушился огонь.

Испугаться Паола не успела. Огонь обтек ее, не причинив вреда, совсем как в драконьей пещере. Багровое пламя бушевало вокруг, клубилось, жалило, но ощущалось не больше, чем ветер в летний полдень. Вот так… сработала защита, верно подсказала тогда мудрость Вотана, и сама она выбрала верно, не зря рисковала…

Клубы пламени опали, рассыпались искрами и погасли. Паола нервно рассмеялась: что, съели? Взмахнула крыльями, поднялась повыше, огляделась, высматривая врага.

Врага не было.

Но… как?!

Да вот так. По крайней мере никого не видно.

Клубы пламени возникли снова, стиснули, взревели. Верно, мелькнуло, ведь обычная защита чаще всего действует на один раз. Есть тут вражеский маг, есть! Просто не виден среди огня и дыма.

А может, есть правда в байках, что по-настоящему могучие колдуны и волшебники умеют насылать чары издали? То есть совсем издали, не из укрытия где-нибудь на краю поля боя, а сидя себе спокойно в башне посреди столицы? Но если так, надо просто улетать скорей!

А улетать всяко надо, усмехнулась Паола разброду в собственных мыслях. Здесь ей нечего больше делать. Сейчас… спадет пламя, станет видно куда…

Лети сейчас, толкнуло девушку, немедленно, куда угодно, лишь бы отсюда! Предчувствие опасности было острым, как никогда прежде. Скорей, прочь!

Но улететь Паола не успела. Едва взмахнула крыльями, набирая высоту, как пламя скатилось с нее, и тут же невидимый колдун накрыл другим заклятием.

Замелькали перед глазами огненные птицы, налетели, впились когтями… Жар наполнил тело изнутри, разлился кипящей лавой по жилам, взревел, взорвался огненным фонтаном в затылке. Крылья отказались слушаться, и Паола рухнула вниз, прямиком в оставленную демонским жезлом лавовую лужу. Мелькнула, туманя рассудок, надежда: может, и этот огонь не возьмет? Но…

Боль, обжигающая и беспредельная, до краев заполнила мир. Да нет, не осталось вовсе никакого мира. Не было совсем, нигде и никогда! Только огонь, пожирающий изнутри, текущий вместо крови по жилам, стучащий в висках, превращающий мозг в кипящий котел с адским варевом. Только пузырящаяся лава, в которой обугливаются ее крылья, лава — не магический огонь, от которого она защищена, а жар самой земли.