Читать книгу "Под конвоем лжи - Дэниел Сильва"

— Питер Джордан, я уже много лет не видел на твоем лице такого выражения. Ну-ка, признавайся, кто она такая?

— Понятия не имею.

— Может быть, все-таки объяснишь?

— Я столкнулся с ней в темноте, в самом буквальном смысле. Выбил у нее из рук пакет с продуктами. Ужасно неловко. Но в ней было что-то такое...

— Номер телефона узнал?

— Нет.

— А хотя бы имя?

— Да, имя я успел спросить.

— Ладно, хоть что-то. Но, господи, должен заметить, что ты совсем утратил форму. Расскажи хоть, как выглядела эта незнакомка.

Питер Джордан рассказал: высокая, каштановые волосы, распущенные по плечам, большой рот, красивые скулы и самые прекрасные глаза, какие он видел в своей жизни.

— Это интересно, — отозвался Шеперд.

— Почему же?

— Потому что очень похоже, именно эта женщина стоит вон там, возле стойки.

Обычно вид мужчин в униформе заставлял Кэтрин Блэйк нервничать. Но, пока Питер Джордан шел в ее сторону через бар, она подумала, что никогда еще не видела мужчину, который казался бы таким красивым, как этот американец в своем темно-синем мундире военно-морского флота. Он был поразительно привлекательным — накануне она даже не заметила этого. Форменный китель сидел на нем идеально, как будто был сшит на заказ лучшим портным в Манхэттене, облегая без единой складки выпуклую грудь и широкие квадратные плечи и подчеркивая стройную талию. Волосы у него были темными, почти черными, составляя резкий контраст с очень бледным лицом, с которого смотрели светло-зеленые, почти кошачьи глаза. Рот был мягким и чувственным. Когда Джордан заметил, что женщина смотрит на него, его губы сами собой расплылись в улыбке.

— Если не ошибаюсь, это вас я сбил с ног вчера вечером в темноте, — сказал он, протягивая руку. — Меня зовут Питер Джордан.

Она взяла его руку и тут же выпустила, будто в рассеянности, позволив своим ногтям чуть заметно проехаться вдоль его ладони.

— А меня — Кэтрин Блэйк, — ответила она.

— Да, я помню. У вас такой вид, будто вы кого-то ждете.

— Так оно и есть, но, похоже, у него нашлись другие дела.

— В таком случае должен сказать, что он редкостный дурак.

— Нет, просто он всего лишь мой старый друг.

— Раз так, то, может быть, вы позволите предложить вам что-нибудь выпить? — спросил Джордан.

Кэтрин улыбнулась Джордану. Затем кинула быстрый взгляд в угол бара, туда, откуда за ними пристально наблюдал Роберт Поуп.

— Если честно, я предпочла бы какое-нибудь более тихое место, где можно было бы поговорить. У вас дома еще что-нибудь осталось из тех продуктов, о которых вы так увлеченно рассказывали?

— Яйца, немного сыра, возможно, банка томатов. И много вина.

— Если я не ошибаюсь, из всего этого может получиться превосходный омлет.

— Если не возражаете, я только надену пальто.

Роберт Поуп, сидевший в баре, провожал глазами эту пару, пока она пробиралась сквозь толпу в вестибюль. Затем он спокойно допил виски, подождал еще несколько секунд и, выйдя из бара, не спеша направился вслед за ними и увидел, что они садились около подъезда в такси, остановленное для них швейцаром. Быстро переходя улицу, Поуп проследил за тем, как такси отъехало. Дикки Доббс сидел за рулем фургона. Когда Поуп забрался в кабину, мотор уже работал. Фургон отъехал от тротуара и влился в поток оживленного вечернего движения. «Спешить нам некуда», — сказал Поуп Дикки. Оба знали, куда направлялись эти мужчина и женщина. Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и так сидел все те несколько минут, которые потребовались Дикки для того, чтобы приехать в Кенсингтон, к дому Джордана.

* * *

Во время недолгой поездки на такси до дома Питера Джордана Кэтрин Блэйк совершенно неожиданно поняла, что она сильно волнуется. Причем не из-за того, что рядом с нею сидел мужчина, владевший самой главной тайной войны. Просто она сообразила, что не очень хороша в этом деле — в ритуалах ухаживания и проведения свиданий. Впервые за очень долгое время она забеспокоилась о своей внешности. Она знала, что была привлекательной женщиной, вернее, красивой женщиной. Знала, что большинство мужчин мечтало о том, чтобы обладать ею. Но за годы пребывания в Великобритании она привыкла принимать различные меры для того, чтобы скрыть свою истинную внешность. Она должна была соответствовать облику военной вдовы, которая никак не может примириться со своей потерей: грубые темные чулки скрывали форму ее длинных ног, плохо сидящие юбки маскировали изгибы полных бедер, куцые мужские свитера позволяли скрывать форму груди. Но в этот вечер она надела прекрасное платье, купленное еще перед войной и как раз подходившее для посещения бара «Савой». Но, невзирая даже на это, Кэтрин впервые за всю свою жизнь тревожилась: достаточно ли она привлекательна?

Но не только это беспокоило Кэтрин. Как ей правильно воспользоваться сложившимися обстоятельствами, чтобы отношения с таким мужчиной, как Питер Джордан, могли завязаться по-настоящему? Он был умным, привлекательным, вполне удачливым... В общем, был совершенно нормальным. Большинство других мужчин, которых знала Кэтрин, к настоящему времени уже вели бы себя совсем по-другому. Она помнила свой первый раз с Эмилио Ромеро, отцом Марии. Тот совершенно не задумывался ни о цветах, ни о какой-нибудь другой романтике; он даже не подумал поцеловать ее. Он просто завалил ее на кровать и оттрахал. И Кэтрин не имела ничего против. Больше того, ей это скорее понравилось. Половое сношение для нее никак не было связано с любовью и уважением. Ее даже не привлекал момент власти над мужчиной. Для Кэтрин этот акт был связан только с физическим удовольствием. Эмилио Ромеро это понял; к сожалению, Эмилио понял очень много из того, что составляло ее суть.

Она давно отказалась от мысли о том, чтобы влюбиться, выйти замуж, иметь детей. Ее одержимое стремление к независимости и глубоко укоренившееся недоверие к людям никогда не позволили бы ей перешагнуть через эмоциональный барьер, наличие которого делает брак невозможным; ее эгоизм и сосредоточенность на собственных прихотях помешали бы ей уделять много внимания ребенку. Она никогда не чувствовала себя в безопасности рядом с мужчиной, если только не держала ситуацию под полным контролем, как в эмоциональном, так и в физическом плане. Это проявлялось даже в ее сексуальных связях. Кэтрин давно заметила, что не в состоянии ощутить оргазм, если наверху находится не она, а мужчина.

Она давно уже спроектировала для себя тот образ будущего, которое устроило бы ее. Когда война закончится, она переедет в какие-нибудь теплые места — в Коста-дель-Соль, или на юг Франции, или, может быть, в Италию, — и купит себе маленькую виллу с видом на море. Она будет жить одна, коротко острижет волосы и будет лежать на пляже, пока ее кожа не станет темно-коричневой. Если она почувствует потребность в мужчине, она приведет его на свою виллу и будет пользоваться его телом, пока не ощутит удовлетворения, а потом вышвырнет его вон и будет сидеть в одиночестве у огня и слушать шум моря. Возможно, она будет иногда позволять Марии приезжать и жить с нею. Мария была единственной, кто понимал ее. Именно поэтому предательство Марии причинило Кэтрин такую сильную боль.