Онлайн-Книжки » Книги » 🕷️ Ужасы и мистика » Пасть - Виктор Точинов

Читать книгу "Пасть - Виктор Точинов"

255
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 71 72 73 ... 86
Перейти на страницу:

И Граев включил диктофон.


Через час исповедь закончилась. Насчет Сережи Граев оказался прав — фантазии его хватало лишь на мелкие и бездарные по исполнению присвоения хозяйских денег. С другими все обстояло гораздо серьезнее…

Но самое главное, как понял сейчас Граев, назревавший в фирме дворцовый переворот был невозможен без прикрытия. Прикрытия со стороны людей, призванных оберегать фирму от всякого рода внешних неурядиц. Или по меньшей мере без их молчаливого согласия.

— Ну ладно, — сказал Граев. — Знаешь ты мало, но что я тебе обещал — выполню. Только придется отработать. Изобразить кое-что на публику. С утра на работу не выходи, встречаемся здесь же, в половине одиннадцатого. Тогда и скажу, что надо сделать. И еще: придешь домой — возьми телефон и выключи из розетки. Потому что если тебе придет в голову кому-нибудь позвонить, это будет самая неудачная идея в твоей жизни…


— Ну что вы, господин Граев. Теперь не старое время, когда бритоголовые качки выбивали деньги из кооператоров, стращая их утюгами и паяльниками. Те отморозки повымирали, как мамонты. Сейчас даже нет нужды людям навязываться — каждый бизнесмен понимает, что жизненно необходимо иметь дело с нами. Иначе любой недобросовестный поставщик или покупатель обречет вас на многолетние баталии в арбитражах — с самыми минимальными шансами вернуть деньги.

Говоривший Граеву эти слова человек отнюдь не был похож на бритоголового качка с торчащим из кармана спортивных штанов утюгом или паяльником. Невысокий, сухонький, довольно пожилых лет, официально он числился директором спортивно-оздоровительного комплекса. Неофициально же решал возникавшие у Колыванова и других предпринимателей проблемы самого разного плана. За определенную долю в прибылях, разумеется.

— И что нам было делать, когда сюда пришли эти два молодых человека? Позицию свою они изложили вполне внятно и логично: во главе фирмы встала некомпетентная дамочка, прибыль и, соответственно, наша доля падают; а взяв дело в свои руки, они обязуются выправить положение. Мы не обещали им ни поддержки, ни содействия. Но сказали, что если они станут во главе вполне легально, без глупой уголовщины — нам препятствовать и выставлять претензии не имеет смысла, будем работать, как и прежде. В конце концов, это внутренняя проблема «Ориона». А мы подряжались решать внешние.

Граев подумал, что еще неделя-другая — и все бы так и получилось. Выкупили бы у Кати фирму на украденные у нее же деньги. И сказал:

— Хорошо. Претензий нету. Но я думаю, что за ежемесячно переводимые взносы одну услугу вы нам оказать можете.

— Какую? — слегка насторожился собеседник.

— Предоставьте в мое распоряжение троих мордоворотов. На один день. Таких, чтобы при одном взгляде на них хотелось расстаться с деньгами. Делать им ничего не придется — лишь создавать нужную декорацию. И еще: есть у вас ко всему привычный нотариус?

— Понимаю, понимаю… — дружелюбно улыбнулся директор. — У нас самые разные люди работают. Подберем поколоритнее. Хотя, господин Граев, у вас внешность тоже вполне внушительная. Когда вы пришли, я почему-то подумал, что вместе с вами пришли и неприятности. Рад, что ошибся.


— Знаешь, кого и что ты мне напоминаешь? — задумчиво спросила Саша.

Они сидели дома за поздним ужином. Готовила Саша изумительно, и Граев с опаской думал, что скоро наберет несколько лишних килограммов. Уже неделю Саша жила у него, переехав с вещами. Вещей, впрочем, было немного — туго набитая сумка.

Граев задумался над ее вопросом. Вообще-то он считал, что напоминает своих родителей. Но отвечать не стал, ожидая продолжения.

— Представь себе равнину — огромную, плоскую, покрытую кое-где бесплодными скалами. Равнину, где ничего не растет, ничего не летает и не бегает. А посередине равнины — замок. Высокий, мрачный, из черного камня… Подъемные мосты подняты, бомбарды заряжены, над котлами со смолой поднимаются дымки… А внутри замка, в углу огромной залы, — человек. Маленький. Напуганный. Одинокий. Ему плохо, ему тоскливо. Ему страшно.

— Романтично. Стихи писать не пробовала? Так что я тебе напоминаю: равнину? замок? человечка?

— Все вместе, Паша… Ты устал — быть несгибаемым суперменом, крушащим все и вся на своем пути Граевым. Устал — но никем другим быть не хочешь. И не можешь. А тебе пришлось туго — у тебя осталась одна рука; но все твое суперменство в твоих кулаках. И потому тебе тоскливо и одиноко. И только поэтому ты со мной…

Граев мог возразить многое. Сказать, что и кулак, и пистолет служат лишь продолжением и крайним воплощением мысли, что побеждает не тот, кто других перестреляет, а тот, кто передумает… Но не сказал. Не любил беспредметных споров.

А она продолжала:

— У тебя были дети?

Он молча покачал головой.

— А ты хотел бы иметь детей?

Когда-то он мечтал о детях. Почти уверовав, что виной всему его или жены бесплодие, Граев случайно узнал о ее трех абортах за годы брака. Промолчал, не сказал ни слова, но когда жена уходила — ни остановить, ни вернуть не пытался.

Но вспомнил он другое: искаженное ужасом, странно уцелевшее на растерзанном теле лицо Саши (другого Саши, мальчика Саши); чумазых и голодных детей на улицах Грозного — детей, которые, выжив, через несколько лет начнут закладывать фугасы на дорогах и бомбы на вокзалах; и снайпера, первого пойманного при нем снайпера — мальчишка, лет пятнадцать-шестнадцать, тонкая полоска пушка на верхней губе, самое время первый раз влюбиться и писать неуклюжие стихи, но — война, и дедовская винтовка с новенькой оптикой, и бойцы глотают слезы за убитого командира, и тело корчится на груде пылающих покрышек…

Бога нет, если гибнут дети…

Граев вспомнил все и с трудом разлепил губы:

— Не знаю…

Саша увидела по его лицу, что про это — не стоит; спросила о другом:

— А когда ты последний раз был в театре, Паша? Когда в последний раз встречал рассвет в лесу, на реке, в горах?

Рассвет в горах Граев встречал пять лет назад — и это был очень нехороший рассвет. А в лес или на реку хотел выбраться — но все не получалось. Он промолчал, а Саша продолжила:

— Когда ты прочитал последнюю книгу, Паша? Ты приходишь с работы и часами смотришь в стену — ты весь там, затем словно спохватываешься, натягиваешь улыбку, как перчатку на руку — тесную, неудобную перчатку, — и тащишь меня в койку. Ладно хоть это у тебя здорово получается…

Граев слегка обиделся. И сказал с оттенком затаенной гордости:

— Зато я умею танцевать. Хорошо умею, Саша.

Она посмотрела на него с недоумением. Огромная фигура Граева порой была обманчиво-медлительна, порой двигалась неуловимо быстро, перетекала, словно капелька ртути — которую не остановить, не схватить пальцами, — но мысль о танцах при взгляде на нее приходила в последнюю очередь.

— Это называется танец под пулями. Противник стреляет в тебя — и не может попасть, хотя ты не прячешься и расстояние все меньше и меньше… Многие думают, что это вроде качания маятника, лишь чуть сложнее. Ерунда. Маятник — упражнение, набор заученных движений. Их рваную амплитуду можно угадать и расшифровать — и пристрелить качающего. А танец — это искусство, это импровизация, в которой ты сам не знаешь, что сделаешь в следующую секунду. Правда, зрители не аплодируют. Зрители, если станцевал хорошо, лежат и умирают…

1 ... 71 72 73 ... 86
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Пасть - Виктор Точинов», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Пасть - Виктор Точинов"