Читать книгу "Суть дела - Эмили Гиффин"

Вэлери чувствует нервное напряжение, горло у нее сжимается. Ей не нужны комплименты, настоящие или утешительные. Она понимает, к чему все идет, и хочет только итога.

— Спасибо, — снова благодарит она, а затем как можно невыразительнее говорит: — Ты тоже.

Ник внезапно останавливается и хватает Вэлери за руку.

— Мы можем где-нибудь поговорить? Где-то в помещении? — спрашивает он.

Ног Вэлери уже не чувствует, из носа начинает течь, поэтому она неохотно кивает и идет с ним в «Чеснат, 75», в паб на улице с тем же названием. Они находят кабинку в глубине зала, и, когда официантка подходит, чтобы принять их заказ, Вэлери говорит:

— Мне ничего не нужно.

И делает жест в сторону Ника.

Тот качает головой и вопреки ее решению заказывает им два сидра со специями.

— Просто скажи мне, Ник, — просит Вэлери, когда официантка уходит, — скажи мне, о чем ты думаешь.

— Я думаю о многом, — отвечает Ник, почесывая подбородок, покрытый многодневной щетиной.

— Например?

— Я с ума по тебе схожу.

Сердце Вэлери совершает скачок, когда он продолжает, наклонившись к ней через узкий стол и почти касаясь ее лица.

— Я люблю твой вид, твое тело, твой вкус. Я люблю звук твоего голоса и взгляд твоих глаза, когда ты смотришь на меня... Мне нравится, как ты ведешь себя с Чарли. Я люблю тебя такой, какая ты есть.

— Может, это чисто физическое? — спокойно интересуется Вэлери, делая вид, что нисколько не тронута его словами.

— Нет, — непреклонно качает он головой, — это не физическое влечение. Это не влюбленность. Ничего подобного. Я люблю тебя, Вэл. Это правда. И боюсь, это всегда будет правдой.

Теперь она знает ответ, слово «боюсь» выдало его. Он любит ее, но сожалеет об этом. Он хочет ее, но не может иметь. Это его решение. Вэлери чувствует, что внутри у нее все рушится, и в этот момент официантка возвращается с их сидром. Вэлери обхватывает руками теплую кружку, вдыхает густой яблочный аромат, а Ник продолжает, и похоже, что он говорит сам с собой.

— Я знаю минуту, когда это случилось. В тот вечер, когда мы пошли к Антонио и ты сказала, что у Чарли нет отца.

— Так вот почему? — произносит она, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, убрать из голоса малейшую нотку горечи. — Это спасательное мероприятие? Ты спас Чарли... и решил спасти меня?

— Я думал об этом, — говорит Ник, он не отрицает, и это придает его ответу большую достоверность. — Я думал об этом... так же как и спрашивал себя, а что у тебя, не просто ли влечение ко мне. — Он делает большой глоток и заканчивает: — Но я знаю, что это не так. В любом случае не совсем так.

— И для меня тоже, — говорит Вэлери, никогда еще так близко не подходившая к тому, чтобы признаться в любви к Нику. — Я в спасении не нуждаюсь.

— Я знаю, что ты не нуждаешься в спасении, Вэл. Ты ни в ком не нуждаешься... я не знаю человека сильнее тебя.

Вэлери натянуто улыбается, словно доказывая правоту его теории, хотя сама в нее не верит.

— Ты не знаешь, какая ты сильная, — говорит Ник, словно читая ее мысли. — И то, что ты думаешь, будто едва справляешься с жизнью... это так... это так... Не знаю, Вэл. И это я в тебе люблю. Ты одновременно сильная и уязвимая.

Наклонившись к Вэлери, он заправляет прядь волос ей за ухо.

Поежившись, Вэлери произносит:

— Но?

Она знает, что есть «но», что всегда бывает «но».

— Но... я не могу, — голос Ника прерывается, — я не могу это сделать...

— Хорошо, — говорит Вэлери, принимая это за его последнее слово, не видя необходимости в расшифровке, почему он не может это сделать.

— Не надо мне твоего «хорошо», Вэл. Не так просто сорваться с крючка.

— Нет никакого крючка.

— «Крючок» не в том смысле... я просто хотел сказать... я просто хотел сказать, что допустил ошибку, пойдя с тобой по этой дороге. Я думал, при таких моих чувствах к тебе наш поступок оправдан. И в отличие от других мужчин мой роман будет обоснован... Но затем Тесса вернулась домой из Нью-Йорка... и... я не смог поставить себя в это исключительное положение. Поставить нас. И нанести удар всем, кто меня окружает. Моим детям... Чарли...

— И своей жене, — заканчивает за него Вэлери.

Он печально кивает и говорит:

— И Тессе, да... Сейчас у нас не очень хорошие отношения. И я не знаю, что нас ждет в будущем... Но я ее уважаю. И по-прежнему глубоко за нее переживаю... И если я не готов выбросить все это, все эти годы, и дом, и семью, которую мы построили... если только я не готов сделать это прямо сейчас, — говорит он, постукивая по столу, — сегодня, в эту самую секунду, тогда я не могу быть с тобой. Это просто неправильно, как бы мне этого ни хотелось. Просто неправильно.

Прикусив губу, Вэлери кивает, слезы жгут ей глаза.

— Поверь мне, Вэл, я обдумал это со всех сторон. Я пытался найти способ сделать то, чего я хочу... а именно немедленно вернуться с тобой в твою постель... обнимать тебя, заниматься с тобой любовью... просто быть с тобой.

Вэлери сильнее прикусывает губу и дышит все чаще, в последней попытке удержаться от слез.

— Мне жаль, — продолжает Ник, — мне жаль, что я так с тобой поступил. Это было эгоистично и нечестно... И мне бы очень хотелось сказать... что, быть может, когда-нибудь мы будем вместе... может, когда-нибудь положение вещей изменится... но эти слова были бы таким же эгоистичным... пустым обещанием... способом держать тебя на привязи, пока я буду улаживать то, что натворил дома.

— Тебе следует это уладить, — вставляет Вэлери и спрашивает себя, действительно ли она так считает, а если нет, то зачем это говорит.

Ник кивает с мрачным и глубоко несчастным видом.

— Я попытаюсь.

— Это все, что ты можешь сделать, — говорит Вэлери, пытаясь представить себе, как это будет выглядеть. Гадая, будет ли он уже сегодня вечером заниматься любовью с женой. А может быть, уже занимался после той ночи.

— Есть другой врач? Другой врач, к которому мы можем обратиться? — Голос у нее ломается, но Вэлери не поддается. — Полагаю, для Чарли было бы неполезно продолжать видеться с тобой...

Ник согласно кивает, затем достает из кармана визитную карточку и подвигает ее к Вэлери.

Она смотрит на карточку, перед глазами у нее все расплывается, она едва слышит похвалы в адрес другого хирурга.

— Доктор Уолфенден — чудесный врач. Многому из того, что я умею, я научился у нее. Вы ее полюбите. Чарли ее полюбит.

Вэлери благодарит, сдерживая слезы.

Ник кивает, глаза у него тоже блестят.

Взяв карточку, Вэлери говорит: