Читать книгу "Светские преступления - Джейн Стэнтон Хичкок"

По словам мистера Салливана, Люциус не считал этот документ своей последней волей, для него это был, так сказать, пробный шар. «Я только хочу знать, что упомянутая особа не останется в накладе» — вот что он сказал. Однако когда адвокат предложил составить более подробное завещание, с тем чтобы он мог явиться для подписи позднее, он отклонил это предложение, напомнив, что уже имеет личного поверенного, Нейта Натаниеля. Тем дело и кончилось — на той же неделе Люциус умер.

Перед моим мысленным взором проходили волнующие картины: вот я печатаю короткое завещание, по которому все состояние Моники в случае ее смерти переходит ко мне; вот ее двойник отправляется к адвокату и в его присутствии и с соблюдением соответствующих формальностей ставит под завещанием подпись.

Просто и вполне осуществимо, за исключением одной мелочи. Подпись.

Разумеется, у меня имелся вполне приличный образец подписи Моники — в записке, приложенной к цветам, — так что само по себе это проблемы не составляло. Проблема была в недюжинном уме Нейта Натаниеля. Он просто обязан заподозрить неладное и разобраться, что к чему. Он просто не мог не потребовать экспертизы, и вся затея лопнула бы как мыльный пузырь. Подделку подписи легко разоблачить, особенно если образец берется на глазах у специалиста.

Это заставляло призадуматься. Как подписывает завещание человек физически неполноценный: калека или недоразвитый от рождения? Ведь и богач может сломать обе руки или перенести паралич — да мало ли что бывает! Наверняка должна быть какая-то юридическая процедура и на этот случай.

На другое утро я начала необходимые исследования в области законоведения. Поскольку лично ходить по знакомым адвокатам было бы безумием, а полагаться на общедоступные статьи и эссе как-то не хотелось, я позвонила в Олбани, в Ассоциацию адвокатов штата Нью-Йорк. Оттуда меня направили в Манхэттен, в справочную по вопросам права, а те переадресовали к некоему Джеффри Бэнксу, эсквайру, адвокату по делам об опеке над имуществом, с обширной практикой в самом центре Манхэттена. Из предосторожности я связалась с ним по телефону-автомату из ближайшей забегаловки.

Для начала я объяснила, что телефон мне дали в справочной по вопросам права, и это было единственное, о чем я сказала честно. Я представилась сиделкой пациента со сломанными в результате аварии верхними конечностями. Испуганный случившимся, он якобы желает составить завещание.

— А способен он лично явиться ко мне в контору?

— Вполне. Однако он не может владеть руками.

— Закон гласит, что в подобных случаях клиент не обязан лично ставить подпись.

— Вот как? Но что это будет за документ, без подписи? Разве такое завещание действительно?

— Достаточно, если сотрудник фирмы подпишет документ под его надзором и в присутствии свидетеля. Вот почему я спросил, может ли ваш пациент явиться сюда лично.

— И вы утверждаете, что завещание будет законным?

— Абсолютно! Существует прецедент. Видите ли, есть целый ряд людей, получивших травмы и увечья в результате несчастного случая. Они также имеют право завещать свое имущество.

— Иными словами, в нездоровом теле — здоровый дух! — Попытка пошутить разбилась о монументальную серьезность мистера Бэнкса. — Сэр, я готова выслушать, что требуется от моего пациента.

— Мистер Шварц должен предварительно обсудить со мной время своего визита, чтобы я мог лично присутствовать при подписании. Разумеется, я не могу проходить одновременно и как свидетель. Клиент обращается ко мне со словами: «Мистер Бэнкс, вам предоставляется право подписать это завещание от моего имени и по моему указанию». Я ставлю под документом его имя, в кавычках расписываюсь сам и ставлю дату. Если в дальнейшем возникнут сомнения в подлинности завещания, я смогу поклясться, что в момент подписания клиент находился в том же помещении и дал мне словесное распоряжение к данному юридическому акту. Свидетель также сможет это подтвердить.

— Надо же, как интересно! Даже я, сиделка, впервые об этом слышу! А почему этим занимается… Боже мой, как же это?..

— Вы имеете в виду суд по делам об опеке над наследством?

— Ну да. Почему именно этот юридический департамент? Значит, возникают проблемы?

— Только не в том случае, если вся необходимая процедура соблюдена до мельчайших деталей, а именно это я вам и гарантирую, если мистер Шварц решит обратиться в нашу контору, — напыщенно заявил мистер Бэнкс. — Поверьте, у нас в этом деле большой опыт — три клиента уже обращались к нам с подобной просьбой. Да вот хоть последний из них! Бедняга чуть не лишился правой руки. Одним словом, я готов хоть сейчас взяться за подготовку документа. Если мистер Шварц желает лично уточнить какие-то детали, я к его услугам.

— Я непременно спрошу его, как только он проснется. Искренне благодарна за исчерпывающую информацию.

И прежде чем адвокат опомнился настолько, чтобы поинтересоваться номером телефона, я повесила трубку.

В тот же день вечером я снова входила в бар «Кинг Коул», высматривая мою «миссис Олива» (я дала ей это прозвище в надежде, что оно окажет на события доброе влияние). На этот раз я прилично оделась и заменила надоевшие «хаш паппиз» на нормальные туфли.

Прошел час, а интересующая меня особа все не появлялась. Я решила навести справки у метрдотеля, хотя мне не слишком нравился его кислый вид и взгляд, в котором подобострастие странным и неприятным образом сочеталось с высокомерием.

— Вчера примерно в это же время сюда заходила женщина. Моего роста, брюнетка с осветленными прядями и в узком черном платье с разрезом. Не могли бы вы передать, что у меня к ней предложение?

Метрдотель окинул меня равнодушным взглядом и неопределенно повел плечами. Я сунула ему в руку двадцатидолларовую бумажку. Это помогло — я получила кивок.

— Скажите, что я буду ждать ее здесь завтра в шесть часов вечера.

— Хорошо, мадам. Завтра вечером, в шесть. — Он сделал вид, что записывает. — Посмотрим, что удастся сделать.

На другой день работы было невпроворот, и мне не удалось добраться до бара раньше четверти седьмого. «Мадам Олива» там не оказалось. Я встревожилась, не разминулись ли мы, и снова подошла к метрдотелю.

— Вы передали?

— Разумеется. Интересующая вас дама предупредила, что задержится. Не желаете подождать в баре?

Я нашла место за одним из круглых столиков в глубине небольшого помещения, подальше от стойки. Остальные были заняты — бар по-прежнему пользовался популярностью.

Когда в дверях появилась «мадам Олива», я была снова поражена ее необычайным сходством с Моникой. Пока она шла к моему столику, я едва дышала и жадно смотрела на нее. На этот раз на ней был костюм-тройка мужского покроя с белой рубашкой, и надо сказать, в нем она выглядела еще сексуальнее, примерно как Марлен Дитрих во фраке. Усевшись, она заказала мартини. Я взяла еще вина.