Читать книгу "Заначка Пандоры - Виталий Сертаков"

— Гера меня защищал.

— Он не смог спасти тех двоих.

— Это неважно. Теперь нас четверо.

— Ты всерьез так считаешь? — Юджин чуть не подпрыгнул.

Я никак не мог придумать, как влезть в их потусторонние дебаты. Было ясно, что пока они не закончат, никуда дальше мы не двинемся. Место было крайне неудачное. Позади пустошь, это неплохо, но дальше — жуткая щетина колючек в рост человека.

— Я не могу тебя остановить, — покосившись в мою сторону, сказал Юджин. — А объяснять им обоим слишком долго.

— Ты уверен, что меня надо останавливать? — она спросила не просто так. Лесная королева засомневалась, восточная принцесса обратила взор на своего несчастного пажа, который упорно дергал ее за край невидимой мантии.

— Погибло много людей, — продолжая поглаживать ее пальцы, Юджин вновь перевел взгляд на умирающего уродца. — Ты разве не чувствуешь, как что-то идет неправильно? Тебе их не жаль?

Похоже, ответ на этот вопрос занимал его больше всего, как будто от ее жалости зависело воскресить убитых.

— Мне всех жаль, даже тех, о ком ты не знаешь, — Инна нахмурилась, подыскивая фразы. Королева по-прежнему находилась в смятении. — А разве правда давалась когда-то легко?

— А разве они не ищут ту же самую правду? — настойчиво напирал очкарик.

Я, похоже, начинал понимать, куда он гнет. Роберт, больше похожий сейчас на доброго медведя, чем на металлиста, хлопал глазами.

— Те, кто идут по следу, они слепые, — Инка слегка кивнула в сторону опушки. Она вновь начала выражаться рубленым языком краснокожих. — Их правда — деньги. Их правда — власть. Человек, который тебя предал, сделал это за деньги.

— Ты говоришь о Гарсии?!

— Имя мне незнакомо. Я его чувствую. Он был предан народу майя, но больше был предан золоту, которое находится там, — на сей раз она кивнула туда, где буйным частоколом поднимались молодые колючие стволы.

— Дьявол! — пробормотал Юджин. — Дьявол! Мы четыре года работали вместе, я никогда бы не подумал… Послушай! То, что ты задумала, слишком опасно. У меня найдутся здесь друзья. Я позвоню, и нас заберут в Калифорнию, в мой институт. Ты получишь официальный статус, рабочую визу, а затем гражданство. Одной нельзя…

— Нет, Женечка, — она улыбнулась и снова погладила его по щеке. Намечался, видимо, день всеобщей любви. — Нет, мне нечего делать в твоем институте.

Анита протяжно застонала. Роберт вздрогнул, осмотрелся. Похоже, он только сейчас заметил маленький окровавленный комочек, распластавшийся на мокром одеяле. Укладывая старуху, я постарался выбрать место посуше, а теперь оживающая земля жадно всасывала влагу. От грязного одеяльца валил настоящий пар.

— Гера, она захлебнется кровью! — Инка сорвалась с места.

Я опустился на колени, превозмогая вонь, поднял индианку на руки, попытался пальцем очистить ей рот. Анита зашлась в кашле, обдавая мне куртку потоками кровавой слюны. Бог с ней, с курткой, по крайней мере, карлица снова могла дышать.

— Глупый гринго, сияющий Змей никогда не одарит тебя тенью своего божественного дыхания… Ты умрешь, умрешь слепым, как и все остальные…

— Что она говорит?! — Инна трясла меня за плечо. — Что она говорит, ты понимаешь?

— Дай мне тряпку! — Я попытался промокнуть Аните губы, она отплевывалась с тоненьким квохчущим звуком, кровь мелкими каплями брызгала из ее кривящегося рта. — Она бредит.

— Это ты бредишь, переведи мне!

Карлица внезапно широко открыла слезящиеся глазки, когтистой лапкой ухватила Инку за палец, и на какой-то момент мы слились втроем в безумном молитвенном жесте, сгорбились голова к голове, как хоккеисты, загадывающие удачный матч. Под моей ладонью трепыхался тоненький скрюченный позвоночник, я продолжал придерживать горячую мокрую перчатку, крест-накрест привязанную к спине раненой. Сильнее затянуть повязку я боялся, а отпусти ее сейчас, карлица не протянула бы и минуты.

— Она говорит, что мне не судьба подружиться с драконом.

Анитины зрачки остановились на Инне, серая предсмертная пленка, что уже начала заволакивать их, снова рассеялась. Карлица залепетала — спешно и даже более внятно, чем раньше. Периодически она начинала задыхаться и отхаркиваться кровавыми пузырями; в такие секунды мне казалось, что я вместе с ней испытываю чудовищную боль.

— …Идет к концу последняя эпоха Творца, идет к концу время Великого бога… Она призвана светом, скажи ей, скажи, она одна осталась, я не могу… Я не смогла бы сама, нет силы, я призывала, но другие меня не слышат, уши их заросли пеплом, глаза их выклевали духи… Она слышит, она призвана…

— Кем призвана? Пенчо призвал? — Карлица сделала попытку улыбнуться.

— Фернандес… Он берег меня всю жизнь, он бил свою жену, когда она кидала мне в кашу соль, он думал, я последняя, кто слышит дыхание. Он тоже слышал, но он всего лишь мачо, воин, он умеет нести смерть, но не жизнь… Он был слишком юн тогда, полвека назад, а другие кидали в меня навозом… Кончается великая эпоха, почти четыре тысячи раз земля обошла вокруг Солнца. Верховный дышит всё громче, он уже хочет размять могучие мышцы. Когда он пошевелится, когда он перевернется на другой бок, снова придет конец. Вся ваша глупая жизнь обратится в прах, океан придет на сушу, а из гор потечет огонь… Так было.

— Гера, спроси ее, что нам делать?

— Что делать… Такая хорошенькая девушка и не знает, что делать с мужчинами… ха-ха… С мужчинами надо обниматься, очень крепко, чтобы кровь кипела… ха… Одного из них тебе будет мало, это точно, одного мало, без Фернандеса… Они не слышат. Если твои воины не побоятся пустоты, что придет в их души, ты пройдешь… Пенчо не боялся…

— Ты поняла что-нибудь?

— Погодите! — шикнул Юджин. — Бедняжка хочет говорить.

— Когда-то страшный и могучий Тецкатлипока, ягуароликий мститель, судья и защитник сущего, сын Тонакатекутли, принес с неба богиню земли, и она породила народы. По зову Великого пришел народ майя… Завтра кончается эпоха Творца, вас всех ждет конец, если не откликнетесь, если не изгоните духов, свивших гнезда в глазах ваших…

— Дальше! — прошептала Инна. — Спроси ее, что было дальше…

— Великий благодетель Кетцалькоатль разделил время, воинам и крестьянам дал свой год для жатвы и охоты, жрецам и богам — свой и оставил себе время Верховного… Идет к концу пятьдесят второй год, время большой жертвы… Он подарил своим жрецам искусство врачевать и умение приручать скот и собирать урожай. Он дал огонь для жилищ и научил строить дом. Он показал воинам, как должно приводить в дом женщину и давать имена детям… Настали годы счастья и сытости, и когда Верховный увидел это, он сказал: «Пришла пора людям изгнать из душ духов, поселившихся там, пришла пора прогнать их в девять подземелий, пришла пора увидеть мир, ибо я состарюсь и не смогу всегда разжигать небесным огнем ваши костры. Ибо есть много других богов, которые могут дать народу моему знания, но не укажут, для чего это надо…»