Читать книгу "«К» - значит кара - Сью Графтон"

– Побывала?!

– Да. А вы не помните? Тетя Джин, ваши родители и вы съехались в нем как-то и некоторое время прожили там, вчетвером, когда Бэрт и Гранд уехали в большой круиз на сорок вторую годовщину своей свадьбы. Вообще-то они предполагали отправиться в это путешествие на сороковую годовщину, но два года ушли у них на то, чтобы собраться и все организовать. Помните, как мы играли в этом доме, все двоюродные сестры? Вы еще упали с самоката и разбили коленку. Мне в то время было семь лет, значит, вам что-нибудь около четырех. Возможно, немного больше, но в школу вы еще не ходили, это я точно знаю. Мне даже не верится, что вы ничего не помните. Тетя Рита приучила нас тогда к бутербродам с арахисовым маслом и солеными огурчиками, и я их с тех пор страшно полюбила. И еще было решено, что вы с родителями через пару месяцев приедете снова. Об этом условились, когда Бэрт и Грант вернулись домой.

– Только моим родителям так и не удалось этого сделать, – проговорила я, подумав про себя: "Господи, теперь у меня еще и любимые бутерброды отняли!"

– Да, не удалось, – продолжала она. – Так вот, я и подумала, что если вы увидите этот дом, возможно, он пробудит в вас воспоминания. Я все равно должна буду приехать в Ломпок по делам, и была бы рада стать вашим экскурсоводом.

– А чем вы занимаетесь?

– Я адвокат. Завещания, недвижимость, исполнение судебных решений по таким делам, доверенности и поручения, заполнение налоговых деклараций. У нашей фирмы один офис здесь, а другой в Ломпоке, так что я все время мотаюсь взад-вперед. Какие у вас планы на ближайшие дни? Какого-нибудь просвета не найдется?

– Погодите, дайте подумать. Я благодарна за предложение, но сейчас я веду одно дело и связана им по рукам и ногам. А может быть, вы мне просто дадите адрес этого дома? Появится у меня возможность, загляну сама, ну а нет... значит, так тому и быть.

– Можно и так сделать, – без особого энтузиазма произнесла она. – Вообще-то я рассчитывала, что мы бы могли с вами увидеться. Лиза говорила, что она не самым лучшим образом повела себя во время вашей встречи. Лиза полагает, что я могла бы загладить впечатление.

– Нет никакой необходимости ничего заглаживать. Все было прекрасно, – ответила я, стараясь сохранить между нами дистанцию. Не сомневаюсь, что Таша это поняла. Она дала мне адрес и объяснила в общих чертах, как разыскать дом. Я записала все это на каком-то клочке бумаги, который мне в ту же минуту захотелось выбросить в мусорную корзину. Дальше я продолжила разговор в таком тоне, который обычно означает: "Ну что ж, было приятно с вами пообщаться, но у меня дела".

– Надеюсь, вы не обидитесь за эти слова, – проговорила Таша, – но у меня складывается впечатление, что вы не очень расположены восстанавливать родственные связи.

– Нет, не обижусь, – ответила я. – Не на что. Наверное, я еще не вполне переварила все, что узнала за последние дни. И пока сама для себя не решила, чего же я хочу.

– Вы сердитесь на бабушку?

– Разумеется, и по-моему, у меня есть для этого основания, разве не так? Она ведь выгнала мою мать из дома. И не желала ее видеть лет двадцать, не меньше.

– Тут не одна бабушка виновата. Ссорятся ведь всегда двое.

– Верно, – сказала я. – Но моя мама, по крайней мере, хотя бы пыталась предпринять какие-то примирительные шаги. А Гранд что сделала? Просто сидела и ждала и, насколько я понимаю, до сих пор продолжает заниматься тем же.

– Что вы хотите этим сказать?

– А где она была все эти годы? Мне уже тридцать четыре. И до вчерашнего дня я даже не подозревала о ее существовании. Наверное, она могла бы как-то со мной связаться.

– Она не знала, где вы.

– Чепуха. Лиза сказала, что все в семье знали, где жили мои родители и где потом была я. Последние двадцать пять лет я жила в часе езды от нее.

– Не хочу с вами спорить, но насколько я знаю, бабушке не было ничего об этом известно.

– Интересно, а что же, по ее мнению, со мной произошло? Медведи меня съели, да? Могла бы нанять частного детектива, если ее это интересовало.

– Ну что ж. Я понимаю ваши чувства и сожалею, что так вышло. Мы не разыскивали вас, чтобы не причинять вам боль.

– Ну и что же произошло сейчас?

– Думали, что удастся наладить родственные отношения. Что прошло достаточно много времени, и старые раны затянулись.

– То, что вы называете "старыми ранами", для меня полнейшая новость и неожиданность. Я обо всем этом узнала только вчера.

– Я понимаю, и понимаю, что вы должны сейчас чувствовать. Однако Гранд не бессмертна. Ей восемьдесят семь лет, и физически она не в лучшем состоянии. Но пока еще у вас есть возможность испытать радость общения с ней.

– Извините. Это у нее еще есть возможность испытать радость общения со мной. А я не уверена, что мне этого хочется.

– Но вы подумаете над тем, что мы вам сказали?

– Обязательно.

– Не возражаете, если я расскажу бабушке о том, что говорила с вами?

– Не знаю, как я могла бы вам помешать.

Немного помолчав, Таша спросила:

– Вы что, действительно не можете ее простить?

– Действительно. А почему я должна ее прощать? Я отношусь к ней точно так же, как она ко мне, – ответила я. – Уверена, что она одобрит мою принципиальность.

– Понимаю, – холодно проговорила Таша.

– Послушайте, вы же не виноваты в том, что было, и я вовсе не собираюсь на вас отыгрываться. Дайте мне время все обдумать. Я уже смирилась с тем фактом, что у меня нет никого на свете. Мне нравится моя жизнь, нравится, как она сложилась, и я не уверена, что хочу в ней что-то менять.

– Мы и не просим вас ничего менять.

– Тогда привыкайте воспринимать меня такой, какая я есть, – сказала я.

Таше хватило ума вежливо рассмеяться, и как ни странно, это помогло снять возникшую напряженность. Попрощались мы с ней очень тепло. Я произнесла все, что принято говорить в таких случаях, и когда вешала трубку, неприветливость, звучавшая в моем голосе, в какой-то мере поубавилась. Содержание ведь очень часто следует за формой. Дело не только в том, что с людьми, которые нам симпатичны, мы ведем себя приветливее... нам и более симпатичны те, с кем мы приветливы. Тут зависимость двусторонняя. Наверное, на ней и основывается смысл хороших манер, во всяком случае, тетя всегда утверждала именно так. Пока же я была твердо уверена в том, что в Ломпок я поеду еще не скоро. Ну его к черту!

Я вышла из комнаты и направилась через холл к туалету, а когда вернулась назад, в кабинете вовсю трезвонил телефон. Я бросилась вперед и, перегнувшись через стол, дотянулась до аппарата, стоящего в дальнем его конце, схватила трубку, а уже потом обошла вокруг и опустилась в свое вращающееся кресло. Назвав себя, в ответ услышала в трубке чье-то дыхание и подумала, что это, должно быть, Венделл.