Читать книгу "Обмен убийствами - Саймон Керник"

И сейчас у него возникло такое же острое ощущение опасности. Оно зародилось давно, может, час назад, но мгновенно усилилось, когда из гущи зелени показался Стефан Хольц. Что-то шло не так. От не мог от этого отмахнуться. Что-то определенно было не так. Макс и Хольц продолжали разговаривать, и Таггеру почудилось, будто Хольц улыбнулся, но он не был в этом уверен. Не подстроена ли им ловушка? Он крепко сжал челюсти и погладил курок, напряженно прислушиваясь к каждому отдаленному звуку.

Показалось ли ему, что у кого-то под ногой зашуршали листья? Слева от него, не очень далеко, где-то в лесу. Он стол еще пристальнее вслушиваться, думая, напрягая слух и внимание…

И вдруг круто обернулся на девяносто градусов, по-прежнему прижимая винтовку к плечу, и в двадцати футах от себя увидел крадущуюся среди кустов фигуру с пистолетом в руке.

Он инстинктивно нажал на курок и выпустил очередь из пяти выстрелов. Яростный грохот потряс тишину. Затем, когда в его сторону полетели ответные пули, он соскочил на землю.

Громкий треск выстрелов заставил нас обоих вздрогнуть. Первыми прозвучали выстрелы из «М-16», из винтовки Таггера, а затем вдело вступили по меньшей мере два пистолета. Хольц наверняка задумал как-то меня провести, но стрельбы явно не ожидал. Он стремительно обернулся ко мне, в глазах его появилось подозрение и испуг.

– Черт, в чем дело?

Это были последние слова Стефана Хольца. Не успел я открыть рот, чтобы ответить, как его левый глаз вылетел наружу, и он рухнул лицом на землю, по-прежнему сжимая ремень сумки. Я прижался к земле и вытащил пистолет. Внезапно мне показалось, будто стреляют со всех сторон одновременно. Я разглядел в тридцати ярдах, на другом конце поляны, фигуру согнувшегося человека с винтовкой, частично скрытую листвой. И сразу понял, это он убил вожака банды. Он снова выстрелил, пуля угодила Хольцу в бедро, выбив фонтанчик крови. Я подкрался к нему, используя его тело как прикрытие, подался вперед и послал очередь в направлении стрелявшего, понимая, что даже если и не попаду, то заставлю его отступить. Он послал еще две пули, просвистевшие совсем рядом, затем отполз назад в лес.

Но теперь стреляли сзади и гораздо ближе. Комки грязи взлетали всего в футе от того места, где лежал я. Я перекатился на другой бок и послал три пули в ту сторону, откуда раздались выстрелы, не видя нападавшего, потом, поняв, что представляю собой отличную мишень, если буду оставаться на месте, вскочил и вырвал сумку из пальцев мертвого Хольца. Я перебросил ремень через плечо, вскользь удивившись ее весу, после чего побежал к ближайшим кустам, как можно ниже пригибаясь к земле. Убийца Хольца целился мне в спину, а впереди за кустами я разглядел еще одного человека. Его оружие, похожее на дробовик, дулом опиралось на ветку: он приготовился стрелять. Но я не стал дожидаться. Я бросился вперед, подняв «глок» и нажав на курок. Раздалась очередь. Это было соревнование нервов, и он его проиграл, отскочил в сторону и выронил оружие.

Я тоже метнулся в сторону, стиснув зубы и ежесекундно ожидая пули, и в последнюю секунду полунырнул, полускользнул под деревья на опушке, скрывшись от стрелявшего в меня сзади. Второй нападавший, которого едва было видно из-за кустов, стремительно повел ружьем в мою сторону и спустил курок. Оружие дернулось, и он качнулся назад, а пуля пролетела у меня над головой. Я дважды выстрелил в ответ, и по меньшей мере одна из пуль его задела. Он вскрикнул от боли и припал на одно колено; а я, не останавливаясь, вскочил и рванулся через кусты в ту сторону, где остался Таггер, стараясь держаться под прикрытием деревьев. Я продирался через кусты, ветки которых хлестали меня, цеплялись за одежду, всем существом настороженно ловя малейшие звуки, понимая, что мы угодили в засаду и бандитов, должно быть, немало. Словно подтверждая это, неизвестно откуда прилетевшая пуля просвистела над моей головой, с оглушительным треском врезалась в толстый сук и отскочила куда-то в лес. Я не видел стрелявшего, и вряд ли он видел меня.

Внезапно впереди, не больше чем в десяти футах, появился человек, который, спотыкаясь, бежал мне навстречу. В одной руке у него было оружие, а другой он зажимал рану на ноге. Я его не узнал, следовательно, это был противник. Он увидел меня только в последнюю секунду, ставшую для него роковой. Я на бегу поднял пистолет, вытянул руку вперед, так что дуло оказалось не дальше чем в трех футах от цели, и выстрелил ему прямо в открытый рот. Он умер с выражением растерянности и ужаса на лице, и я был уже далеко, когда его тело стукнулось о землю. Частая дробь автомата прогремела где-то справа, но я понял: палят наугад, поэтому помчался дальше, надеясь, что с Таггером все в порядке и он последует инструкциям, предусмотренным на случай непредвиденного поворота событий, то есть вернется на то место, где нас должен был забрать Калински. Больше всего я опасался, что он все еще сидит на своем суку и сразит в меня, как только я поднимусь наверх. В отличие от этих парней он был метким стрелком.

Но, пробегая мимо его укрытия, я не увидел там ни Таггера, ни крови, ни каких-либо других признаков его ранения. Поэтому я понесся вниз по склону холма, охваченный невероятным восторгом и возбуждением, хотя они умерялись другой, более тревожной мыслью. Джо! Что с ним?

Я выскочил из леса и подбежал к фургону с заведенным двигателем и распахнутой задней дверцей. Я швырнул в него сумку и забрался сам. Таггер сидел уже внутри, но Джо не было видно.

– Черт, что случилось, Макс? – спросил он, по-прежнему сжимая винтовку. – Что случилось?

– Не знаю, – задыхаясь выговорил я, будучи не в состоянии размышлять. – Хольц каким-то образом надул нас. Мы же распланировали все до последних мелочей.

– Ты думаешь, они схватили Джо?

– Не знаю!

– Их было много. Они вполне могли его схватить.

Я выглянул наружу и посмотрел в сторону леса. Там было тихо, никаких признаков людей. Я набрал номер мобильника Джо. Раздались длинные гудки. Пять, шесть, семь гудков. Ответа нет. Я не отрывал взгляда от леса. Ни людей, ни ответа Джо по мобильнику. Восемь, девять гудков. Если он жив и на свободе, он бы уже ответил. Чем дольше мы здесь стояли, тем большей опасности подвергались.

– Нужно ехать, Макс! Они могут в любую минуту выскочить на нас. Да и Старину Билла уже наверное вызвали. Здесь же было настоящее сражение.

Десять гудков, одиннадцать, двенадцать. По-прежнему ответа не было. Таггер прав, я это понимал. Но уехать и оставить своего товарища! На это мне тяжело было пойти. Мы договорились собраться на ферме, если кто-то из нас не сможет прийти на место встречи, но мне по-прежнему не хотелось уезжать. Тринадцать, четырнадцать гудков.

– Давай, Макс, мы же солдаты. Не можем же мы все бросить из-за одного человека! Оставаясь здесь, мы подвергаем опасности всю операцию. Давай! Поскорее соображай!

– Что вы там делаете? – донесся до нас приглушенный сердитый голос Калински. – Поехали отсюда!

Пятнадцать, шестнадцать. Я выругался и захлопнул задние дверцы, понимая, что выхода нет. Потом стукнул два раза в переборку, разделяющую салон и кабину: