Читать книгу "Темные тайны - Гиллиан Флинн"

— Этот мерзавец спер у меня три коробки с пивом, — сказал бармен. — Прямо среди бела дня вытащил из грузовика, подлец. А ведь я ему, поверь, столько раз наливал в долг!

Дядька лет пятидесяти, сидевший от меня на расстоянии вытянутой руки, вдруг крепко ухватил меня за локоть:

— Твой папаша — мать его! — должен мне двести баксов. И пусть вернет мою газонокосилку. Передай ему, что я его из-под земли достану.

— Знаю, где его можно найти, — сказал третий. Это был старик с бородой Хемингуэя и телосложением девчонки.

— Где? — одновременно произнесли три голоса.

— Голову дам на отсечение, живет он сейчас со всеми этими бродягами там, в Отстойниках, на свалке. Видели бы вы, — добавил он больше для бармена, чем для меня, — эти костры и лачуги из подручного материала! Прям как во времена Великой депрессии.

— С чего бы это кому-то жить в этакой дыре? — раздраженно поинтересовался бармен.

— Ну хотя бы с того, что туда не сунется ни один чиновник.

Все трое злобно рассмеялись.

— А туда идти не опасно для жизни? — спросила я, рисуя в воображении ржавые металлические контейнеры с ядовитыми отходами и густой ярко-зеленой жижей.

— Нет, если не пить воду из колодца и если ты не саранча.

Я удивленно вскинула брови.

— Там все насквозь пропитано мышьяком. Это наша старая свалка всяких гадостей, которыми когда-то давно травили саранчу.

— А еще там ошиваются безмозглые отморозки, — подвел итог бармен.

Бен Дэй

2 января 1985 года

20:38

Трей гнал машину в сторону города. Пошел снег. Бен только сейчас вспомнил, что оставил велосипед возле Барака, — но там, наверное, его уже нет.

— Эй! — крикнул он. Трей и Диондра разговаривали, но из-за громкого буханья и визжания металла из динамиков Бен не слышал о чем. — Можно на минутку подъехать к Бараку: я заберу велик?

Трей и Диондра переглянулись.

— Нет, — отрезала Диондра с ухмылкой, и они с Треем расхохотались.

Бен откинулся на сиденье, потом снова подался вперед:

— Я серьезно. Он мне нужен.

— Можешь вычеркнуть его из своей жизни, чувак. Его там точно нет, — сказал Трей. — Там ни хрена оставлять нельзя.

Они въехали на Булхардт-авеню, главную улицу города, где, как всегда, ничего интересного не происходило. Внутри забегаловки с гамбургерами горел ярко-желтый свет — там, как в диораме, сидели какие-то придурки в обнимку со своими пассиями. Витрины магазинов зияли чернотой, и даже бар, казалось, не работал — прямоугольник единственного окошка светился тусклым неверным светом. Выкрашенная в темно-синий цвет дверь была закрыта.

Трей припарковал грузовик прямо у входа. Диондра допивала свое пиво, но Трей выхватил у нее бутылку и опрокинул в себя со словами: «Младенец возражать не станет». На тротуаре сидел старик со сморщенным лицом — казалось, нос и рот у него вылеплены из комка глины — и угрюмо смотрел на них.

— Пошли, — сказал Трей и начал вылезать из машины, но, увидев, что Бен продолжает сидеть, сложив руки на коленях, сунул голову в кабину и деловито улыбнулся: — Не дрейфь, парнишка, ты со мной. Я здесь частенько выпиваю. К тому же, знаешь… хм!.. считай, ты пришел на работу к отцу.

Диондра с отсутствующим видом, как всегда, наматывала на палец концы волос. Они последовали за Треем. Она шла, надув губки, глаза с поволокой, не то зовущие, не то сонные (она почти на всех фотках такая, будто ты ее только что оторвал от сна, в котором она как раз тебя и видела). Рядом с ней еле переставлявший ноги Бен, как всегда, чувствовал себя нескладным идиотом.

Внутри было хоть топор вешай; едва войдя, Бен подавился. Диондра входила уже с зажженной сигаретой, втянув голову в плечи и сгорбившись, будто это делало ее старше. К Трею тут же подбежал похожий на линяющую птицу нервный мужичок с проплешинами на голове и шепнул ему что-то на ухо, Трей кивнул и сосредоточенно сжал губы. Бен решил, что мужик, наверное, управляющий заведением и собирается выставить их вон, потому что Диондра благодаря лишнему слою косметики, может, и сошла за взрослую, а вот он, Бен, — нет. Но Трей потрепал подошедшего по спине, сказав что-то вроде: «Только не заставляй меня бегать за собой», и тот ответил: «Что ты, что ты, не беспокойся, ни в коем случае, честное слово», после чего Трей бросил: «В воскресенье», прошел мимо него к барной стойке и заказал три пива и рюмку чего-то покрепче, которую тут же в себя влил.

Барменом оказался очередной старый, седой, но очень толстый мужик. Анекдот, ей-богу, — все здесь друг на друга так похожи, словно тяжелая жизнь стерла черты, лишила индивидуальности. Бармен понимающим взглядом окинул Бена и Диондру, но пиво им все же отпустил. С пивом в руке Бен повернулся к стойке спиной и небрежно поставил одну ногу на перекладину высокого табурета, потому что видел, что за ним наблюдает Трей, выискивая, к чему бы придраться, чтобы поднять его на смех.

— Я его вижу. Я вижу Раннера, — сказала Диондра, и, не успел Бен спросить, почему она так запросто его называет, Трей крикнул:

— Эй, Раннер, поди-ка сюда!

На лице Раннера тут же отразилась беспомощность, а глаза воровато забегали. Он подошел раскачивающейся походкой, засунув руки в карманы и вытаращив глаза с пожелтевшими белками:

— Слушай, дружище, у меня их просто нет. Нет, хоть тресни. Я пробовал найти, но я… я собирался тебя искать… я сам сюда зашел буквально только что… хочешь, пока отдам тебе последнюю просто так…

— С Диондрой не поздороваешься? — перебил его Трей.

Раннер вздрогнул, потом разулыбался:

— Ой, Диондра, — кхе-кхе — надо же, наверное, я совсем пьяный: не заметил тебя! — Он сделал вид, что прищурился, чтобы лучше видеть, и слегка подпрыгнул на носочках. — Да, сижу выпиваю, никого и ничего вокруг не вижу, потому как переживаю.

— Раннер, не желаешь взглянуть, кто там рядом с Диондрой?

Бен слегка повернулся к Раннеру, пытаясь решить, что сказать, кроме «Привет, пап», но, так ничего и не придумав, остался стоять столбом в ожидании неизбежных гадостей и идиотизма.

Раннер прищурился, чтобы рассмотреть сквозь дымовую завесу, но сына не признал.

— Здрасте… — сказал он и повернулся к Трею. — Твой братан двоюродный? Я вечером плохо вижу, мне нужны контактные линзы, но…

— Ну надо же! — сказал Трей, откидываясь назад, будто готовясь расхохотаться, но, видно, слова Раннера привели его в бешенство. — Глянь еще разок, ты, кретин!

Бен вдруг подумал, не выступить ли вперед, чтобы Раннер его лучше разглядел, но прирос к полу и уставился на темную копну своих торчащих в стороны волос в зеркале на дальней стене, одновременно поглядывая, как Раннер приближается к нему, вытянув перед собой руку. Будто Раннер — тролль из сказки, а Бен — сокровище, к которому он тянется.