Читать книгу "Ордин-Нащокин. Опередивший время - Виктор Алексеевич Лопатников"

не могли не вызывать уважения. Те из молодого поколения, кто удостаивался чести служить при дворе, напитавшись впечатлений, наблюдений, делали для себя выводы из тех идейных споров и столкновений, какие кипели в правящей элите тех лет. Усвоенное, когда приходило их время, становилось основой, базисом в служении своему делу, предопределяя выбор целей, средств, подходов. Сам того не ведая, Ордин-Нащокин воспитал плеяду талантливых последователей, которым на ближайшие полвека довелось быть на острие внешней политики государства.

Люди такого калибра, каким был ближний боярин, не могли не вызывать симпатий, не привлекать на свою сторону убежденных последователей. Рядом с ним находилось немало таких, кто разделял его взгляды, верил в правомерность и обоснованность упорно продвигаемой им политической программы. Идеи Нащокина обладали той убеждающей силой, которая в дальнейшем предопределила их востребованность молодой порослью. Под его началом в многочисленных посольских съездах, экспедициях, переговорах участвовали те, кого следовало бы считать стажерами, ассистентами, практикантами. Им поручалось готовить документы, систематизировать сведения, составлять протоколы, отчеты для царя, для заседаний Боярской думы. Начинающие дипломаты на ходу черпали знания, пополняли опыт, выстраивали собственные представления и убеждения, поскольку другой школы, иных университетов тогда не было. Многие из них совсем еще юными втягивались в государственную службу. И далеко не каждому, в том числе и выходцам из высших сословий, удавалось подтверждать свое призвание, быть на уровне требований, которые предъявляло к ним время.

Не прилагая к этому особого старания, Ордин-Нащокин дал «путевку в жизнь» целой плеяде последователей. Его дело продолжало жить, нива, которую он возделывал, приносила плоды. Поколение, идущее ему на смену, усвоило его взгляды, прониклось верой в правоту его убеждений. Когда час пробил, наиболее талантливые из них, поднявшись к вершинам государственной службы, продвигали те ключевые политические идеи и ценности, какие исповедовал их начальник в Посольском приказе. Имена Голицына, Украинцева, Головина вписаны в политико-дипломатическую летопись Руси конца XVII — начала XVIII века. Каждый из них, в отпущенное судьбой время, сообразуясь с конкретно-историческими обстоятельствами, так или иначе придерживался ориентиров, оставленных их выдающимся предтечей.

* * *

Князь Василий Васильевич Голицын (1643–1714) с юных лет был определен на службу при царском дворе. Ему довелось наблюдать и познавать суть борений, которые происходили в окружении Алексея Михайловича. Молодой Голицын уже тогда приобрел достойную деловую репутацию. Главное и существенное из того, что ему удалось, постигая азы службы в Посольском приказе, состоялось благодаря знаниям и опыту, почерпнутым от его предшественника. К тому же стартовые условия, обеспечивающие место Голицыну на политическом Олимпе, были предпочтительнее тех, в каких начинал свою карьеру Ордин-Нащокин. Военно-дипломатическая карьера для него выстраивалась в переходный период от царствования Алексея Михайловича к его сыну Федору Алексеевичу, однако наиболее полно Голицын сумел реализовать талант государственного деятеля в ходе правления царевны Софьи Алексеевны (1682–1689).

Уже в начале государственной карьеры ему довелось вплотную столкнуться с явлением, ставшим причиной неудачных походов на юг, в сторону Крыма. Попытки русских войск обезопасить южные окраины государства, избавить страну от разорительных набегов крымских татар успехов не принесли. Причиной тому были не столько действия противника, сколько неспособность русских частей взаимодействовать друг с другом, а их предводителей согласованно управлять войском. Давали о себе знать закоренелые рецидивы местничества. Разлад в рядах военачальников обрекал на провал одно сражение за другим. Трагический, жертвенный опыт походов убедил Голицына в необходимости коренным образом решить эту довлевшую над государственной властью проблему.

Заслуга Голицына как раз и состояла в том, что важнейший акт расставания Московии с местничеством, тяжелейшим из средневековых пережитков, подступиться к преодолению которого не решались во все предшествующие царствования, — состоялся в ноябре 1681 года на Поместном соборе. В самом начале заседания, когда собирались «ведать ратные дела», а именно слушать доклад Голицына о действиях русской армии на крымском направлении, наружу выплеснулось накипевшее. «Момент истины» инициировал откровенный рассказ Голицына о том, как вели себя военачальники и почему погибло русское войско. Далее возбужденные участники собора повели речь не только о причинах военных поражений, но и о многом другом, что порождало «государственное нестроение». Дискуссия, длившаяся до конца года и далее, выявила редкое по тем временам единодушие.

В поддержку отмены местничества высказались в том числе представители высокородной элиты, имевшие особые «места», привилегии в государственных делах. Итог был подведен на заседании 12 января 1682 года. Его провозгласил сам царь, Федор Алексеевич: «чтобы тому местничеству впредь между великородных людей не быть… Если кто и благороден, но за скудность ума или какой неправдой и неблагочестивым житием и своевольством губит благородство свое и почитается ото всех в злорадстве, таким никакого правительства вручать не подобает, Если кому по их государеву указу велят где, хоть и из меньшего чина, за его разум пожалованным быть честью равной боярству, в том не прекословить».

Очевидец событий, монах Сильвестр Медведев, составил описание заседаний собора, подробности того, как происходил ритуал расставания со средневековым наследием. На глазах участников собора дьяки начали стаскивать отовсюду разрядные книги и столбовые свитки, бросая их в растопленные печи…

Поместный собор 1681–1682 годов внес существенные коррективы в критерии, по которым отныне у власти появилась возможность определять востребованность личности по ее способностям, ее пригодности к конкретному делу. Именно тогда было положено начало демонтажу сословно-представительной системы, преобладавшей в кадровой политике до того времени. На смену сословно-иерархическим подходам достоинства личности стали оценивать «не по одежке, а по уму».

К тому времени, когда судьба приблизила Голицына к правящим вершинам, династический хаос, оставленный после себя Алексеем Михайловичем, все более осложнял атмосферу в верхних эшелонах власти. Соперничество кланов Милославских и Нарышкиных нарастало, внося разлад в структуры государственного управления, вызывая все большее размежевание среди их сторонников и противников. Мало кому из тех и других впоследствии удалось остаться у власти и даже сохранить жизнь. В разборки вовлекались стрельцы — силовая структура, которой предстояло выполнить роковую роль, выступив на стороне Милославских.

Кровавые события мая 1682 года, унесшие жизни многих влиятельных царедворцев из клана Нарышкиных, предопределили приход к власти Софьи Алексеевны. Голицын оказался в стане влиятельных сил, тяготевших к Милославским, что и послужило основой для его восхождения к властным вершинам. Семь лет судьбой было отпущено Софье царствовать, а Голицыну управлять страной.

Жизненный путь князя, его трагическая судьба представляют интерес не только для историка, но и для писателя-романиста. Знатное происхождение, одаренность, яркая индивидуальность, казалось бы, обрекали Голицына на восхождение к высотам успеха и славы. Поначалу так оно и складывалось. Ориентиром для него служили идеи и ценности, каких придерживался, отстаивая государственные интересы, Ордин-Нащокин. Голицыну