Читать книгу "Сквозь топь и туман - Анастасия Александровна Андрианова"

«Под месяцем»

Торговый путь от болотистых деревень до Озёрья вёл напрямик через поля с влажными перелесками. Сгущался вечерний туман, на ветру раскачивались сизые травы и цветы донника, призрачно-белые в пыльно-голубом полумраке. Над полем раскинулось небо: бесконечное, тёмно-синее, удивительно ясное. Огромные звёзды, как яблоки на блюде, сверкали в вышине, а ярче них сверкал месяц: тонкий, будто кто-то прорезал когтем небесный полог.

Корчму «Под месяцем» Мавна видела каждый раз, когда проезжала мимо на торг в Берёзье, но никогда не заглядывала внутрь. От таких мест всегда веяло чем-то опасным, может, даже грязным, и Мавне представлялись пьяные мужики, немытые и всклокоченные, которые тянут непристойные песни за миской вонючей похлёбки. Лучше быстрее доехать до города, чем терять время по корчмам – хотя, конечно, это смотря сколько дней проводишь в пути.

Теперь Мавна так устала, что не побрезговала бы и корчмой, лишь бы слезть с лошади и посидеть на простой скамье, выпить чего-нибудь горячего и лечь спать под крышей.

Смородник привязал Варде к лошади, козёл тоже шёл на своих четверых. Мавне было жаль обоих: вдруг внутри козла Раско? Но не брать же крупного зверя к себе в седло. Варде после сожжения шкурки едва плёлся, спотыкался и выглядел неважно, и Мавне даже стыдно было встречаться с ним глазами, поэтому она поглядывала на него лишь украдкой.

Перед корчмой Смородник спешился и достал два мешка.

– Полезай, – приказал он и подал Варде один мешок.

Мавна осталась стоять в стороне и теребила концы платка.

Второй мешок Смородник надел на голову Варде, скрыв остальное его тело, перевязал верёвкой на поясе и ударил под колени. Варде упал, с глухим стуком ударившись о землю.

– Корчмарю скажу, что везу свинью в подарок брату, – сказал Смородник, обмывая руки из бурдюка. – И козла.

– Он… не умрёт? – усомнилась Мавна, глядя, как неподвижно лежит Варде.

Прополоскав рот и сплюнув на землю, Смородник презрительно повёл плечом.

– Посмотрим.

Корчмарь ему вроде бы поверил – а может, только сделал вид и решил не спрашивать лишнего, особенно когда Смородник будто между делом запалил огоньки на кончиках пальцев.

Лошадей, козла и Варде устроили на конюшне. Смородник отправил Мавну в корчму, а сам пошёл устраивать упыря так, чтобы не развязался и не перепугал животных.

В основном зале было тихо и немноголюдно, только двое мужчин пили что-то из высоких глиняных кружек за дальним столом. Пахло недавно вымытыми дощатыми полами, квасом и простой едой – не так уж плохо. Мавна осторожно выдохнула.

Договорившись о комнатах для ночлега и ужине, она села за стол у окна. Сквозь мутное стекло внутрь затекал синеватый полумрак и украдкой заглядывал месяц. Мавна подпёрла щёку кулаком и вздохнула, глядя в окно. Платок сполз, волосы рассыпались по плечам и спине, но она слишком устала, чтобы переплетать косу: в сумраке корчмы всё равно никто не заметит.

За стол сел появившийся будто ниоткуда Смородник, и тут же перед ними поставили две большие кружки кваса. Мавна пододвинула к себе свою кружку, быстро понюхала – пахло морошкой – и вопросительно кивнула.

– Ну что? Как Варде?

Смородник отряхнул руки и поморщился, будто глотнув чего-то горького. Его одежда – серая рубаха с неброской красной вышивкой – удивительным образом сочеталась с убранством корчмы, словно он всю жизнь тут провёл или подбирал наряд с каким-то умыслом. Быстро темнело, и корчмарь принёс им свечу на оловянном подсвечнике, а чуть погодя и еду.

– Устроил на конюшню. Лежит, не орёт. Сколько протянет, не знаю, но хотелось бы, чтоб дожил до Матушки.

Мавна глотнула кваса:

– Зачем тогда шкурку сжёг? Спрятал бы у себя, и всё.

Смородник хмыкнул, впиваясь зубами в горбушку тёмного хлеба, покрытую какими-то крупными семенами.

– Ты видела, на что он способен при шкурке. Вопил, насобирал вокруг себя братьев и сестёр, набросился на меня со спины. Если бы я её не сжёг, упыриные стаи так и тащились бы за нами по пятам и сейчас уже наверняка осадили бы корчму со всех сторон так, что никто бы не вышел до рассвета.

Мавна снова вздохнула. Спорить с чародеем ей, конечно, не хотелось: и так хорошо, что он перестал фыркать и делать вид, что просто не замечает ни её, ни её вопросы. Не спугнуть бы такого говорливого Смородника, а то вновь останется в неведении.

Какое-то время они молча ели перловую кашу с жареной курицей, сдобренную чесночным маслом и посыпанную свежей зеленью дикого лука, да попивали из кружек. Квас тут варили на совесть: крепкий и ядрёный, какой не дашь попробовать детям, не то захмелеют с третьего глотка. Если бы не сытная еда, у Мавны и самой закружилась бы голова, хотя, чего таить, мысли наполнились лёгкостью, и мышцы наконец-то расслабились.

Она покачала в руках кружку, наклонила к окну, ловя на поверхности отражение месяца и звёзд. Казалось, будто месяц со звёздами переселились в квас, и такой напиток уж точно должен быть волшебным. Мимолётом Мавна подумала, что в былые времена она бы загадала желание, прежде чем сделать глоток, и верила бы, что оно непременно сбудется. Но теперешняя Мавна отучилась думать о глупостях.

Оторвавшись от отражения в кружке, она осторожно подняла взгляд на Смородника. Тот доскребал миску куском хлеба, собирая жир и крошево из зелени. Ему поднесли следующую кружку кваса, но чародей вовсе не выглядел сколько-нибудь захмелевшим.

– Будет жалко, если Варде умрёт, – вздохнула Мавна. – Может, отнесём ему поесть?

Смородник снова сморщил нос и тоже повернулся к окну, вглядываясь в сизое туманное поле. Свет месяца и свечей очерчивали его профиль так резко, что он казался вырубленным из дерева.

– Ты знаешь, что он ест? Может, человеческую плоть и запивает кровью. И если ты придёшь к упырю, тёплая и молодая, то он предпочтёт угоститься тобой.

Мавна побледнела и опустила глаза к дощатому столу:

– Но без еды он точно умрёт.

– Мы мало знаем о теперешних упырях. Я отнесу ему хлеба, – сдался Смородник, и Мавна удивлённо подняла на него взгляд. – Не хотелось бы таскать с собой мёртвую тушу.

– Но живому упырю твои… те райхи из Озёрья тоже будут не рады.

Смородник привычно повёл плечом:

– Что нам остаётся делать? Селение Матушки в другой стороне. До Озёрья осталось недолго. Вновь скажу, что это свинья. Надеюсь, управимся с твоим козлом быстро.

Мавна покрутила в руках шершавую глиняную кружку. Ей очень хотелось спросить, но она думала: а не разозлится ли Смородник? Хотя сейчас он вряд ли смог