Читать книгу "Предатель. Цена ошибки - Ая Кучер"

и близко не подошел к нашему ребенку.

Сейчас мой страх, что Демид попытается отобрать малыша – исчезает. Вместо этого приходит желание зубами рвать, если понадобиться защищать ещё не родившуюся кроху.

Потому что я не хочу, чтобы он рос таким же.

Сейчас Юсупов кажется мне монстром, который столько лет таился за маской примерного мужа.

Это всегда в нём было?

Или что так повлияло?

Демид смотрит на меня по-другому. Словно что-то в моих словах его удивило. Настолько, что сейчас по лицу мужчины идет дрожь. В глазах – непонятный костер вспыхивает.

Он весь меняется, за секунду. Будто плечи расправляет, вливает в себя необъяснимую силу от моих криков. Что такого я сказала? Но разбираться больше нет сил.

– Уходи, – прошу тихо. – Я больше не могу с тобой разговаривать. Главное ты сказал. Я устала, Демид.

– Лиза…

– Уходи! Хочешь защитить меня? Хорошо! Я буду здесь! Но ты больше не приезжай. Меня тошнит от одного твоего вида.

Демид не двигается с места. Его взгляды, как крючки, проникают под мою кожу. Я не жду, разворачиваюсь и ухожу на второй этаж. Прячусь в спальне, прислоняясь спиной к двери.

Спустя несколько минут я слышу гул мотора. Юсупов действительно уезжает. Прислоняю ладонь к груди, заставляя себя дышать. А после сползаю вниз, падаю на пол.

Оказывается, я не ненавидела Демида.

Когда всплыла его измена – было ужасно, но терпимо. Люди расходятся, пусть и так грязно.

Оказался мерзавцем? Бывает, не увидела вовремя его натуру, сама виновата.

Но то, что сейчас выплывает, ранит намного сильнее. Демид решил сыграть в какого-то героя, вершителя судеб. Он мной играл. Как куклой, которую не жалко сломать.

Вот сейчас…

Сейчас я действительно ненавижу мужчину. Ненависть бурлящей лавой затапливает, выжигая последние нежные чувства, что прятались в душе. Всё исчезает.

Не остается ничего.

Глава 43. Демид

– Какого черта?

Артём, ещё не успев прийти в себя, отшатывается и держится за челюсть. Кожу на костяшках саднит, а внутри одно желание – не останавливаться. Ещё. Я сам предатель, но от друга подобного не ждал.

Я ворвался к нему без предупреждения, сразу от Лизы приехал. Зажал дверной звонок, наплевав на то, что могу соседей перебудить. Ждать объяснений я не мог, а вопросов накопилось достаточно. Артём спал на ходу, открывая мне дверь, пытался продрать глаза, а я сорвался.

– Это я должен спрашивать, Артём! – внутри клокочет вулкан. Сжигает лавой, убиться хочется. – Ты что просил? Довериться тебе? – толкаю его в плечи, мышцы натягивает струной в преддверии драки. – Захотел помочь? Так как кого черта ты за моей спиной дела проворачиваешь?

– Конкретные обвинения будут?

– Лиза. Она мне всё рассказала. А ты собирался?

– Если ты про…

Обрывается, оба кидаем взгляд в сторону спальни. Настолько жгло эмоциями, что забыл – Рязанов живёт не один. А при других лучше дела не обсуждать.

– Что вы тут устроили! – жена Рязанова переход на ультразвук. – Демид!

– Тин, иди в спальню, – Артём просит спокойно, потирая челюсть. – Мы сами разберемся.

– Боже, вам ночью заняться нечем?!

– Тина!

Девушка встряхивает светлыми волосами, уходит в спальню. Демонстративно громко хлопает дверью, стены идут ходуном. Отражают вибрацию внутри меня.

Хочется рвать.

Ударить кого-то.

Желательно самого себя.

Но Рязанов, на удивление, спокойно реагирует. Вытирает кровь, а после тянется за курткой. Накидывает на голый торс, молчаливо кивает в сторону двери, прося выйти.

На лестничной площадке пусто, но мы идём на улицу, где обзор лучше. Убедиться, что никто не подслушивает. Чем бы не руководствовался Артём, но слива информации допустить нельзя.

Надеюсь, что у него своя игра. Непонятная и запутанная, но не против меня.

И не я ошибся, выбрав довериться лучшему другу.

– Успокоился? – Артём внимательно меня рассматривает. – Закончил кулаками махать?

– Отвечать не будешь? – горько усмехаюсь. Костёр злости тухнет, остаются угольки, которые жгут меня. – Сдаешь позиции, Рязанов.

– Ты же не меня ударить хотел, – хмыкает, сплёвывая кровь на тротуар. – Но бить тебя в ответ я не стану. За что у меня разбитая губа? Черт, Дём, мне завтра на встречу с иностранцами, а ты …

– А я нервный. Заразился гормонами от Лизы.

– Значит, она действительно беременна?

Прислоняюсь к кирпичной стене, бьюсь затылком со всей дури.

Закрываю глаза, а под веками – вся та же девчонка.

С горящими изумрудами, заостренными чертами.

Полной ненавистью ко мне.

И беременная. От меня. Моим ребенком.

Сама призналась, а меня будто ударило по голове. Вышибло и отбросило назад.

Я ведь ни разу не усомнился в словах про выкидыш. Знал, что Лиза в больнице, в себя приходит. Она сама подтвердила это. Поэтому даже не задумался, приписал отцовство другому.

А теперь внутри…

Разруха от того, до чего мы дошли. Я сам довёл. Что Лиза боится меня подпускать к ребенку, воевать готова. Вообще меня боится. И знаю, что должен был… И гадко всё равно.

А при этом – неожиданный всплеск. И злости, и сил.

Бить сильнее, до конца додавить. Всех. Чтобы никто не смог добраться до них, навредить. Я ради Лизы на всё пошел, а для малыша, в котором моя кровь течет…

Ещё сильнее рвать готов.

– А то ты не знал, – фыркаю, пинаю пустую банку под ногами. – Вот просто нахрена, Тём? В чём смысл было врать мне?

– Так беременна или нет? Черт, – хлопает себя по карманам спортивных штанов. – Телефон дома остался. Ромка должен был скинуть мне карту и…

– Хреново твой Ромка работает, если ты ничего не знаешь.

– Не знаю чего? Давай, не заставляй меня гадать, выкладывай.

Молчу. Смотрю, изучаю. По любой мелочи стараюсь зацепиться за то, что именно происходит. Новый игрок появился? Левенко сам всё это устроил и не отчитался?

– Что именно произошло в тот день? – спрашиваю сдержано. – Как всё было?

– Ты же не хотел знать, – Артём дергает плечом. – Сказал, что самого факта тебе хватит.

– Теперь хочу.

Мне было достаточно осознания, что я собственными руками довел Лизу до выкидыша. Может, не от стресса, но… Если бы не эти чертовы разборки, всё могло бы быть куда проще и безопаснее для её беременности.

– Я был с Лизой, когда ей стало плохо. Она своим врачам говорила про то, что беременна и это выкидыш, – Рязанов