Читать книгу "Облака среди звезд - Виктория Клейтон"

Джорджия закрыла сумочку и застегнула пальто. — Ты можешь просто выливать на людей патоку — эффект будет тот же. Если собираешься возвращаться в Лондон, тогда пойдем.

— О, Джорджия, я уже иду. Не бойся, дорогая, мое сердце принадлежит тебе.

Только я успела вернуться к книге, вошел Джонно:

— Они уехали? У-ух! Жуткая парочка! Они стоят друг друга. — Они сам выглядел довольно жутко, осунувшийся, с глазами в красных прожилках. В руках у него была тарелка с холодными сосисками и пикулями, которые он ел руками, периодически вытирая их о джинсы. — Завтрак. — Он протянул тарелку мне. — Хочешь одну?

Меня передернуло:

— Ты ведь знаешь — если будешь так пить, то убьешь себя.

— Ну и кому какое дело? Мне все равно.

— Жалеть себя — последнее дело. Это отталкивает от тебя людей. — Джонно нахмурился, но я не отступала, вспомнив стремление Руперта сделать из него человека. — Твоей семье не все равно. Мэгги все время тревожится о тебе. Одна из причин ее болезни — то, что она забывает о себе, постоянно заботясь о других.

Джонно издал характерный горький смешок.

— Почему ты так много пьешь?

— А почему бы и нет?

— Потому что это делает тебя больным и несчастным. И непривлекательным.

— Я и вправду такой ужасный? — спросил он со вздохом, больше похожим на стон.

— Когда ты трезвый, то вовсе не ужасный. Любой пьяный становится докучливым.

— Докучливым?

— Невыносимо. Общаться с таким человеком — только время терять.

Я хотела добиться какого-то эффекта своим увещеванием, но была шокирована, когда он обхватил голову руками и начал всхлипывать.

— Я так хочу… чтобы все изменилось, — сквозь слезы проговорил он. Я никогда не могла спокойно смотреть, как люди плачут. К горлу подступил комок. Я погладила его конский хвост.

Он склонил голову мне на грудь, и я принялась укачивать его, как ребенка, сама чуть не плача. Проснувшийся от рыданий Джонно Дирк подошел к нам, посмотрел удивленно, а затем, как я ни хмурила брови и ни гримасничала, осторожно взял с тарелки последнюю сосиску и унес ее на свое место перед камином.

— Извини, — наконец сказал Джонно, отстраняясь от меня и вытирая лицо рукавом. Он зацепился цепочкой, продетой в нос, за пуговицу на манжете и поморщился от боли. — Ты, должно быть, думаешь, что я невозможно жалок.

— Расскажи мне о своей матери. Если хочешь.

— Мне было двенадцать, когда она умерла. Она была самой красивой женщиной в мире. Правда, много болела, и я думаю, папа тоже сильно огорчал ее. Но она говорила, что чувствует себя прекрасно, когда я ухаживаю за ней. Она называла меня своим безупречным нежным рыцарем. Это были слова из ее любимой поэмы — я уже забыл название. После ее смерти я стал никому не нужен. У Аннабель была нянька, а папа через год женился на Мэгги, которая делала для него — и для всех — все возможное. Я стал лишним. Как ты говоришь, общаться с такими — пустая трата времени.

— Ты знаешь, что я не это имела в виду.

Я попыталась добавить немного строгости в мои слова. Сочувствуя ему, я хотела все же воспользоваться редким моментом, когда Джонно не пьет и не валяется в отключке. Некоторое время он задумчиво молчал.

— Да. Я понимаю. Я привык играть в нечестные игры с самим собой и остальными. Я хотел, чтобы Кейт меня оставила, чтобы я мог быть несчастным — тогда у меня появилась бы причина жалеть себя. Фактически я сам оттолкнул ее. Я знал, что делаю ей больно, но не мог остановиться. — Он снова задумался. — Обещай, что не будешь презирать меня за то, что я плакал.

— Ты стал лучше в моих глазах из-за этого. Правда.

— Как это?

— Потому что ты так любил свою мать. Теперь я знаю, что на самом деле тебе не наплевать на других.

— Я намеренно вел себя так, чтобы не испытывать боль.

— Ты не прав. Но даже если и так, ты не сможешь защитить себя, став черствым. Это самообман.

— Хэрриет… Мне вдруг захотелось поцеловать тебя.

Я подставила ему щеку.

— На самом деле я имел в виду не такой братский поцелуй. Но, видимо, я не нравлюсь тебе. Я не такой красавчик, как Макс Фрэншем.

— Вполне возможно, что ты мог бы им быть. Трудно сказать при такой маскировке. По-моему, ты был бы гораздо симпатичнее без этой штуки в носу. А также без хвоста и этой омерзительной бороды.

Джонно рассмеялся:

— Черт с ней! Я и в самом деле устал от нее. Она цепляется за стулья и щеколды. Не то чтобы очень больно, но выглядишь полным идиотом. А что не так с остальным? Неужели девушкам не нравятся мужественные волосатые мужчины?

— Некоторым — несомненно. Но я патологически не переношу бороды.

— Кейт она тоже не нравилась. Но я считал, что не должен поддаваться.

— Почему?

— Потому что показал бы себя слабаком. — Он принюхался. — Что за черт! Откуда пахнет горелым?

До этого момента мы были так заняты разговором, что не замечали струйки дыма, поднимающиеся из-под обширных юбок мисс Типпл.

— Окурок Джорджии! — Я беспомощно оглядывалась вокруг, выискивая, чем потушить, и не решаясь воспользоваться вышитой подушкой или персидским ковром.

Джонно схватил вазу с цветами, упал на колени и выплеснул ее содержимое под кресло.

— Что? Что? — Мисс Типпл проснулась, схватила свою палку и стукнула Джонно по голове с удивительной для ее возраста силой. — Уйди, сексуальный маньяк! Спасите! Насилуют!..

Глава 30

«Дорогая Мария-Альба!

Это будет короткое письмо, потому что я так устала, что с трудом могу держать ручку. Я пишу сидя в кровати, Корделия рядом со мной и уже спит. Она прекрасно себя чувствует и хорошо проводит время, так что не беспокойся о ней. Все мужчины от нее в восторге, и с Аннабель они ладят прекрасно, учитывая, насколько они разные.

Сэр Освальд разразился речью о высочайших достоинствах Корделии и назвал ее ангелом благотворного влияния. Сестра Имельда была бы поражена».

Я задумалась, нужно ли упоминать о менее привлекательных чертах сэра Освальда, и решила, что все-таки не стоит. Мария-Альба всегда подозревала, что сестры везде суют свой нос и копаются в ее вещах, когда она находится на кухне. Если они случайно прочитают о педофилии сэра Освальда, то будут крайне шокированы.

«Мэгги приболела. У нее ушная инфекция, и ей нельзя подниматься с постели. Поэтому мы с помощью миссис Уэйл выполняем всю домашнюю работу. Представляешь, ручки ножей из слоновой кости необходимо