Читать книгу "Плюсик в Чарму - Кристина Юраш"

В облаке появилось лицо моей сестры.

- Филиус! Ребенок через месяц поступает в Академию! Может, ты примешь участие? – слышался ее нервный голос. – Это твой сын!

- И что? Что с этого? – увидела я раздраженное лицо Филиуса в соседнем облаке. – При чем здесь я?

- Это твой сын! – взмолилась Лорелей. – Я не потяну,  ты же знаешь! Это раз! А второе, мальчику нужен отец, Фил… Я хочу, чтобы наш сын рос в нормальной семье…

- В чем дело? Ищи другогоотца! Мы, кажется, с тобой говорили на эту тему. А ты ее опять поднимаешь! – Филиус был явно раздражен. – Мне ребенок не нужен. Пока. Не люблю эту возню с малышами. Но если у него есть магический потенциал, то я могу еще подумать! Ты же понимаешь, сын ректора должен быть выдающимся магом!

- Прекрати! – на мою сестру было страшно смотреть. –Я прошу тебя… Я люблю тебя, и ты делаешь мне больно!

- Еще раз для альтернативно одаренных. Я сам решу, когда мне стоит познакомиться с сыном. Если посчитаю нужным. Это ясно? – Филиус терял терпение.

- Ну… Фил… - глаза сестры налились слезами. – Я прошу тебя… Хоть присмотри за мальчиком… Я же многого не прошу…

Пока я смотрела на растрепанную сестру, которая умоляла мужика о любви, послышался хриплый голос Джоин.

- Отправила писульку. Вот! – я обернулась, слыша, как нарастает драма. -  Не дрейфь, пыльца. Храни омелу!

- Что? – переспросила я, вспоминая слово «омерта», которое у мафии означает тишину.

- Омела! У нас, фей – это означает ничего не говори! – послышался ленивый голос.

Я отвлеклась, слыша скандал. На мою сестру было страшно смотреть.

- Я помню, как ты на седьмом курсе заявил, что хочешь познакомиться с семьей. Потому что у нас серьезные отношения! И вот «серьезные отношения» через месяц идут в Академию! – слышался захлебывающийся отчаянием голос Лорелей.

- Знаешь, Лор, - послышался голос Филиуса. Он улыбнулся. – Все могло быть иначе, если бы ты тогда послушалась меня. Но что ты сделала? Ты написала родителям, чтобы твою сестру не пускали в Академию! Что? Хотела защитить? Да? А получилось ли?

- Не трогай сестру! Отвяжись от нее! – шипела Лорелей. - Далась она тебе!

- Да, далась, - усмехнулся ректор, поигрывая медальоном. – Значит так! Условие счастливой семьи. Ты убиваешь сестру. Сама.

- Нет, - прошептала Лорелей, глядя на красными от слез глазами.

- Маленький несчастный случай. Ты же маг, а она нет, - на губах ректора заиграла улыбка. – Просто маленькая случайность! И у нас с тобой нормальная семья. Представь себе…

Ректор подвинулся поближе.

- Ты, я и Никатос, - прошептал он, глядя красивыми глазами на заплаканную Лорелей. Сестра притихла, нервно сглатывая.

- Нет, - сестра закусила губу. – Я не могу так с ней поступить…

- Она тебе даже не родная! – заметил ректор, едва заметно улыбаясь. – Просто девочка, которую семья взяла на воспитание. Счастливая семья в обмен на маленькую смерть? К тому же она – немаг. И никто в магическом мире ее не хватится…

Лорелей задыхалась. Ее руки тряслись.

- Ты могла бы сделать это намного раньше. Или просто нас с ней познакомить. Этого было бы вполне достаточно. Думай, Лор, думай, - послышался вздох.

- Неужели все сводиться к деньгам? – выдохнула моя сестра.  – Неужели ты такая мразь… Я не могу понять, за что я люблю тебя… Я ведь люблю тебя, Фил… И всегда любила…

- Прекрати, истеричка, - махнул рукой Филиус.

- Я сейчас перенесусь к тебе, - процедила сестра, сжимая кулаки.

Ничкго нового не услышишь

Глава двадцатая. Василиса Принципиальная

Все медленно вставало на свои места. Меня просто прятали. Прятали изо всех сил. Меня не отправили в Академию. Со мной старались не общаться. Меня избегали. Я думала, что меня просто презирают, а оказалось, что меня берегли…

В этот момент нос хлюпнул, а я впервые спрятала лицо в руках, тихо рыдая.

- Прости, Лора, - выдохнула я. Я знала, что это был последний звонок. И теперь знала, что произошло. Ректор довел сестру до белого каления, она проявила силу. И он избавился от нее. Чужими руками…

- Да за что ж ты его любила? – всхлипнула я, понимая, что лучше бы я этого не знала. А потом вспомнила про бокал с какой-то дрянью.

- Джоин, а что было в бокале? – спросила я у своей феи.

- А хрен его знает. Пахло любовными чарами, но я не смогла опознать! – зевнула моя фея.

- Он сам их делает… Никому еще не удавалось их распознать! – икнула маленькая фея ректора.

- Ну-да, ну –да, - согласилась Джоин. – Конечно, продолжай. А-ха-ха, как интересно! Кстати, сообщение не доставлено. Видимо, телефон у паренька отобрали!

- Набери Физалиса! – требовала я, понимая, что одна не справлюсь.

- Тоже недоступен, - вздохнула Джоин.

Внезапно послышалось: «О, мой господин!». Я вздрогнула, глядя, как в комнате появляется толпа рабов. С ошейниками.

- О, великий и могучий господин! О, властитель стихий и творец магии! – слышались их унылые голоса. – О, всемогущий покровитель! Кто-то осмелился вас вызвать!

- Ч-ч-что это? – шарахнулась я от призрачной толпы.

- О, великий и ужасный! – выли рабы.  И ползли по комнате не коленях.

- Н-н-нам звонят! – икнула ректорская фея.  Рабы тянули ко мне призрачные руки, а я отодвигалась от них. – Звонит Гнилая Козявка.

Эм…

-А кто это? – спросила я. На экране появилась красивая ведьма, положившая руку на плечо сына.

- Не принимаем! – замотала я головой. – Не надо!

- Еще вызов! Звонит Лысая Мегера, - продолжала фея. – И сообщение от Чупакабры Самца.

Так! Так! Так! Что же делать? Я расхаживала по комнате. Нужно для начала успокоиться. И попить чай. Нужно все обдумать, дождаться Физалиса и…

Я расправила плечи и сделала несколько глубоких вдохов.

- Будешь? – спросила Джоин, таща бутылку в сторону несчастной феи.

- Я не должна была этого делать! Я не должна была! – икала феечка, нервно расправляя платьице.

- Тебя хотят! – послышался голос мачо. Он собирался снять повязку.

- Фу! – воспротивилась я, отгоняя похотливое привидение. – Я – девушка приличная!

- Включи детский режим!

- А как?! – икнула Джоин. И трясущаяся фея начала ей что-то показывать.

- Готово! – сипло произнесла Джоин.

Мачо подошел ко мне, вертя попой, поднял повязку, а там был зеленый огурец.

- Ойё - шарахнулась я от огурца. Видимо, солененький.