Читать книгу "Кружева бессмертия - Юрий Пашковский"

— Блокируется пятнадцатая Фигура, — не глядя, бросил Уолт, по дрожанию Локусов Души определив проблему. — Сейчас, редуцирую Fanah и Ulhu.

— Можно было обойтись, трансценденталии в пределах нормы.

— Лучше перестраховаться.

— Понимаю.

Схема и диаграмма кружили в воздухе, накладываясь друг на друга и порождая подобия своего объединения — струящиеся октарином с фиолетовыми прожилками модели Познания и Понимания, опускавшиеся в слизь многоножек. Погрузившись в гаррухов, заклинание отвердевало вместе со слизью, превращаясь в покрытый магическими росписями панцирь. Символы, Фигуры и Руны издавали тихое гудение, по кружевам магических знаков скользили золотистые искры. В зоне Инфекции эти чары развернутся в сложную систему, подвергающую подробному анализу мельчайшие частицы материи и энергии долины, и, возможно, найдут причины изменения Поля Сил убогов на Поле Сил смертных. А вполне так же возможно, не найдут, и тогда магам придется вручную разбирать эфирные колебания и строить теорию, объясняющую происшедшее. В идеале — объясняющую и исправляющую.

Гаррухи, в чьи тела вписалось заклинание, направились в долину, устремляясь к магам и расползаясь по зоне Инфекции. Чары Познания и Понимания окутали последнюю многоножку, и Уолт с облегчением отвернулся. Как же мерзко они выглядят!

— Весьма занятна ваша магия, смертные, — сказал одобрительно Глюкцифен. — Красочная. Многое может Варрунидей, но красотой его чары, увы, обделены.

Красочная, да уж. Например, Разъяренный Феникс — это очень красочно. Особенно для тех, против кого он направлен.

— Идем. — Уолт посмотрел на Эльзу. — Учитель ждет.

Последняя многоножка поползла за ними, следом за гаррухом последовали двое фурий. Оранжевое небо бесстрастно наблюдало за магами. Уолт уже отметил, что для Подземелья характерно не только полное отсутствие растительности, но и ветра, легкого, порывистого, тихого — какого угодно. Несмотря на приверженность Разрушителей Хаосу, на землях Основы Нижних Реальностей, которые довелось увидеть, наличествовало не так уж много изменчивых, диссипативных или иных, отражающих бурное становление, процессов. Разве что окрестности Цитадели Аваддана могли поразить, но и там скорее отображалось изменение тех или иных принципов определенной материальной формы, но не самого мира. Впрочем, Подземелье, по уверениям Глюкцифена, обширно, и видел Уолт только малую его часть. Может, где-то здесь есть и земли с такой растительностью, что станет завидно Адским джунглям Равалона, и места с таким ветром, что туда побоятся сунуться Старшие Владыки воздушных элементалей. Все может быть. Особенно здесь, во владениях убогов.

Серо-янтарная граница осталась позади. Войдя в долину, Уолт прислушался к Локусам, пытаясь уловить малейшие эфирные модификации. Эльза проверяла ауру на наличие изменений. Магистры переглянулись, и стало ясно без слов, что ни Ракура, ни ар-Тагифаль ничего странного не обнаружили.

В этот миг все и началось.

Глава четырнадцатая

Присутствие фурий раздражало Джетуша, но еще больше его раздражало присутствие Фа. Земной маг уже и забыл, какой настырной может быть Истребительница Драконов.

— Почему ты не писать мне, Джетуш? — с томным придыханием спросила волшебница, опираясь на правую руку Магистра таким образом, что чуть ли не охватывала все предплечье грудью. Предплечье, как и Джетуш, особо не возражало. Но лучше бы Фа молчала!

— Я вспоминать о тебе все эти годы. — Она так выразительно провела язычком по пухлым губам, что вздрогнули даже бредущие по бокам фурии. А он уже решил, что Продолжающие вообще не обладают индивидуальной волей и сознанием.

— Когда ты покинуть Я-Маджир, я плакать целую неделю, вновь и вновь представлять себя в твоих объятиях.

Вернувшись с Дальнего Востока в Школу Магии, он тоже вспоминал Фа со сладострастной дрожью. Но последнее предложение волшебницы перед его возвращением в Эквилидор на каждом приятном мгновении воспоминания ставило жирный крест негодования. Подумать только: «Давай позвать Лизар и Райхгер, всегда хотеть с тремя мужчинами разный раса временем одним, а так каждый из вас хорошо, интересно, что получить!» — и это прямо перед тем, как он чуть не предложил ей выйти за него.

Она не шутила. Она просто была такой.

Как жаль, что она не шутила.

Спасибо богам, вовремя послали шальную мысль восточной волшебнице, умеющей удивить как на поле боя, так и в постели. Услышать такое предложение после свадьбы не хотелось. Как бы ни была она хороша и на поле боя, и в постели. Уточнять, пробовала ли с тремя мужчинами одного Народа одновременно, тоже не хотелось. Хотелось только побыстрее покинуть Я-Маджир, вернуться в Школу и пить месяца два-три без остановки.

Крушение идеалов Джетуш всегда воспринимал болезненно. Хотя, наверное, Фа не виновата. Она такая, какая есть. Магистр сам надумал многое, сам в своих фантазиях облек ее качествами, которые были нужны не волшебнице, а ему.

— Все-таки, почему ты мне не писать? — обиженно надув губки, спросила Фа. Ее легкий акцент совершенно не изменился за шестьдесят пять лет. Всеобщий остался таким же, каким его вложили Истребительнице Драконов в разум. И духи те же.

Она не изменилась.

Жаль.

— Много работы, — уклончиво ответил Земной маг. Не стоило отмалчиваться, с Фа и остальными предстоит работать, если они хотят выбраться из Подземелья живыми. — Твари, нечисть, агрессивная гениальность, магические отклонения реальности. Диссертантами еще нагрузили.

— Ай-я-яй! Бедный мой Джетуш! Шестьдесят пять лет нехороший Архиректор Школы заставлять его трудиться без отдыхать, и Джетуш не найти свободный время написать письмо печальной и грустной Фа! — Насмешка искусно пряталась за горестными нотками, прикидываясь состраданием. Ему стало стыдно. Совсем чуть-чуть.

Земля Подземелья отзывалась не так, как Стихия земного диска. В Равалоне он слышал шепот земных элементалей, видел игры равнинных и степных духов, радовался грохотанию души гор. Земля Равалона полнилась сверхъестественной жизнью. Здешняя магическая геоэнергия подчинялась тем же законам волшебства, но назвать ее живой язык не поворачивался. Элементали неслись подземными путями, напоминая шестеренки гномьего механизма, исправно выполняющие работу, но помимо нее ни на что не годные. Духи спрятавшимися в засаде разбойниками пребывали в Стихии, ничем не обнаруживая своего присутствия. Душа гор… Не было вокруг гор.

Кристаллические громады, служившие обителями для Соратников, отзывались так, будто их суть состояла из одной лишь косной материи. Сначала Джетуш не понял, в чем дело, но затем вспомнил: дома Младших богов являлись частью их самих, сгустком энергии, полученной в качестве Функции от Лорда-Повелителя, поддерживающей их Онтологический Эфир на должном уровне, не давая ему пасть до Онтического Эфира Тварей. Так рассказал Глюкцифен, описывая жизнь работающих в Шахтах Хаоса убогов. Инфекция, пожравшая ауру бессмертия, забрала с собой и духовную субстанцию домов Соратников, оставив взамен простые материальные вместилища.