Читать книгу "Человек, научивший мир читать. История Великой информационной революции - Ксения Чепикова"

Тем временем Филипп II возобновил войну. Он как раз заключил мир с турецким султаном, а освободившиеся средства направил в Нидерланды. Его армия занимала город за городом. Голландцы организовали ополчения. По всей стране поднявшие головы радикальные кальвинисты, чувствуя приближение беды, стали мстить католикам, пока еще имели такую возможность. Религиозный мир, такой, каким замышлял его Вильгельм Оранский, не состоялся – слишком долго на кальвинистов шла охота, многие теперь хотели реванша. Особенно не повезло Генту: там снова разгромили церкви, церковное имущество конфисковали, священников изгнали, пятерых в порыве антикатолического энтузиазма даже сожгли. Да и обычных горожан-католиков били, обижали и грабили.

Плантену эта атмосфера воинственного мира очень не нравилась. Он страшился взаимной враждебности горожан и писал Монтано, что опасается экономического краха страны, потому что теперь в отрядах самообороны столько людей, что работать становится некому. Купцы и ремесленники отлично владеют оружием и их уже почти не отличить от профессиональных солдат[130]. Действительно, голландцами овладела идея освободительной войны: они решили, что сами могут и должны дать отпор испанцам. Плантен просит Монтано передать монарху, чтобы тот перестал слушать плохих советчиков и еще раз трезво взглянул на ситуацию в Нидерландах: ее не исправить, люди больше не хотят короля, не желают, чтобы ими правили иностранцы, и готовы сражаться за свою свободу. Действительно ли можно и нужно их принуждать?

Он стремится держаться как можно дальше от политики, но это не вполне удается – вся политика проходит через его печатный пресс. Информационная революция становится инструментом революции политической. Королевский прототипограф и одновременно печатник Генеральных Штатов, Плантен оказывается меж двух огней.

* * *

Первая в истории крупная информационная война, ведущаяся с помощью печатного слова, – это Реформация. И именно новая технология – наборная печать – придала ей такой размах и определила ее успех. Однако как средство пропаганды книгопечатание стало использоваться сразу же после его изобретения. Если бы его применение ограничилось только наукой и культурой, ни о какой информационной революции речи бы не шло. Уже упомянутые пропагандистские антитурецкие листовки, призывающие к крестовому походу, которые папы римские массово заказывали типографам уже с 1450-х годов, были только началом. Вскоре Европу наводнили – хоть и не такими крупными тиражами – листовки с критикой церкви и папства, содержащие, в основном, карикатуры и сатирические стихотворения.

Пропаганда – это распространение информации – фактов, аргументов, слухов, полуправды или лжи – с целью повлиять на общественное мнение. Более или менее систематические попытки манипулировать убеждениями, отношениями или действиями людей посредством символов (слов, жестов, плакатов, монументов, музыки, одежды и прочее).

У пропагандиста есть набор целей, для достижения которых он преднамеренно отбирает факты, аргументы и символы и представляет их так, чтобы достичь наибольшего эффекта. Чтобы максимизировать эффект, он может упускать существенные факты или искажать их, может пытаться отвлечь внимание аудитории от других источников информации. Этим пропаганда отличается от образования, которое показывает человеку, что всегда есть разные стороны проблемы, основания для сомнений и основания для веры в то или иное утверждение, побуждает собирать и беспристрастно оценивать факты, аргументированно доказывая ту или иную точку зрения[131].

Само слово происходит от названия католической организации Congregatio de Propogondo Fide (Конгрегация распространения веры), созданной папой Григорием XV в 1622 году в миссионерских целях. Однако пропаганда как явление существовала еще в древних культурах. Она всегда являлась инструментом любого политического или религиозного конфликта, любой войны.

Разница только в масштабах и средствах.

С XV века в ряде европейских стран (Франция, Бургундия, Кастилия, Венгрия) появляются профессиональные хронисты, пишущие историю государств, выполняя политический заказ со стороны государственной власти. Таким образом делается первый шаг к формированию наций, а история становится одним из политических инструментов. Очень крупными по тем временам тиражами издаются печатные версии политической истории разных стран, именно книгопечатание позволяет быстро утвердить новые представления в общественном сознании.

И только потом последовала Реформация, во время которой пропаганда вышла на новый, невиданный ранее уровень. В мире религиозных войн и политических потрясений печатные станки работали исправно, неудержимо набирая обороты. Не успели современники опомниться от размеров тиражей, которыми печатались труды Лютера, Кальвина и других реформаторов, и огромного количества памфлетов и листовок, свалившихся на их головы, как в 1546 году грянула Шмалькальденская война. Этот конфликт, разыгравшийся в Священной Римской империи между Карлом V и протестантскими правителями, стал, по словам историка Габриэле Хауг-Моритц, удивительным феноменом в истории коммуникации, первым примером медийного хайпа вокруг политического события: за 12 месяцев было напечатано и продано более 500 000 листовок![132] Сегодня достаточно просто открыть браузер – и информация, как нужная, так и не очень, обрушивается на нас помимо нашей воли. А тогда за хайп нужно было еще и платить – и люди платили!

С английского hype буквально переводится как «навязчивая реклама; шумиха, ажиотаж». Сегодня слово «хайп» чаще всего используется в отношении каких-то медийный событий, освещаемых в СМИ или интернете, и означает ажиотаж или шумиху, раздуваемую вокруг события или личности. Из области маркетинга это понятие переместилось в культуру и политику, хайп стал одним из средств политической пропаганды, где прекрасно нашел свое место, предлагая новые эффективные решения. Четвертая информационная революция открыла новые возможности: из печатных СМИ политический хайп переместился в интернет, обеспечивший ему невиданную доселе массовость и прямой доступ к каждому пользователю – в глобальных масштабах.

История учит нас, что на волне больших войн расцветают предприятия, часто, на первый взгляд, от войны далекие. Скажем, когда многомиллионным армиям Первой мировой войны понадобилось шить форму – кто-то получил эти заказы и разбогател. А любая религиозная война – это война доктрин, идеологий и точек зрения, которые каждая сторона стремится донести до максимально возможного количества людей. Как? Начиная с XV века – с помощью печатного пресса.

Во Францию идеи Реформации проникли сначала мирно, политическо-религиозная борьба обострилась только после неожиданной смерти Генриха II в 1559 году, когда на престоле один за другим оказались три его юных сына, а страной фактически правила их мать – Екатерина Медичи, «черная королева», одна из самых могущественных женщин XVI века. Последовало восемь религиозных войн, в которых печатный пресс сыграл не последнюю роль, причем для пропаганды его использовали не только гугеноты. По словам Хауг-Моритц, королева-мать быстро поняла преимущества новой технологии: только в 1562 году от имени короля выпустили более 300 законов – они выходили большими тиражами в форме листовок и должны были попасть в каждый уголок страны. Екатерина стремилась показать всем, что у Франции есть король, который правит, и именно он – гарантия мира и порядка в стране. Довольно большая часть законов касалась именно гугенотов и мер по борьбе с ними, нося откровенно пропагандистский характер.