Читать книгу "Чрезвычайный и полномочный - Артем Тихомиров"

– А сколько времени прошло? – спросил посол. – Такое чувство, что целый год.

– Вся ночь и большая часть утра, – ответил за темного эльфа Говорун. – Ты что-нибудь помнишь?

– Помнишь, как пророчествовал? – Бычье Сердце склонился над задохликом, пристально рассматривая.

– Пророчествовал?.. – удивился Талиесин. – Нет. Мне что-то снилось… Не помню.

– Ну, вот, я же говорил, – щелкнул пальцами вонючий. – Он проснулся, все забыл и потерял дар предвидения… Жаль, конечно, ибо это еще могло нам пригодиться.

Посол шарил по сторонам удивленным взглядом.

– Да не тушуйся, брат! – бодро воскликнул Шонвайн Утрехт. – Не помнишь и не помнишь! Значит, не надо оно.

Кровожадный Чтец хлопнул два раза в ладоши.

– Так, все! Представление закончилось. Продолжаем путь. В колонну, в колонну! – Колдун посмотрел на Талиесина. – Сможешь сам идти?

– Да. Теперь хоть на край света.

– Ясно. Черныш, расскажи послу все, что произошло, а мне некогда! На привале еще побазарим!

Пока тиндарийцы тормозили по случаю чудесного возвращения к жизни, варвары построились в подобие червя и поползли на восток. Послы ускакали в голову колонны, ибо считали, что их положение просто обязывает их быть рядом с королем. Оно было и к лучшему. Черныш ждал детального разговора с господином, и лишние уши ему только мешали.

– Чего делать будем? – спросил виконт.

– Подождем. Пристроимся в хвосте, там народу меньше, – предложил слуга.

Каждый дружинник, кому посчастливилось пройти рядом с тиндарийцами, считал своим долгом оскалить в усмешке зубы.

– Ага, – кивнул виконт. – Кстати, у тебя есть что-нибудь пожрать? У меня желудок в трубочку свернулся! Невозможно!

Дроу вытащил из походной сумы кусок лохматой по краям, благоухающей ветчины и кус хлеба и с удовольствием принялся наблюдать, как Талиесин уплетает за обе щеки.

Ну, раз вернулся аппетит, значит, господин на пути к выздоровлению. Скоро вернется румянец, потом воля к жизни, потом и прежний виконт Эпралион.

Черныш блаженно улыбался. Даже в ситуации охоты за чудовищем, которое, вероятно, прикончит всех горе-охотников, жизнь умудрялась налаживаться.

Колонна прошла. Последние рубаки, нагруженные какими-то тюками, сердито сопели в ее хвосте, и вот за ними-то и пристроились Талиесин и Черныш. Заморив червячка, виконт попросил чего-нибудь попить. В сумке дроу нашелся и клюквенный морс, завернутый в тряпочку и потому сохранивший холод ледника.

– Странная штука все-таки, – сказал Талиесин, всегда склонный пофилософствовать на сытый желудок.

– Что именно, господин?

– Да жизнь. Сейчас я чувствую себя заново рожденным каким-то… Э, кто бы мне сказал, что так будет еще вчера! Словно вот взял старый Талиесин и умер, а на его место пришел я. Тебе такое знакомо, друг?

Черныш внимательно поглядел на виконта.

– Эмпирически нет… То есть, не из собственного опыта. Однако я читал о таких метаморфозах…

– Вот-вот! Метаморфоза, лучше не скажешь! Кем я был вчера, друг мой? Трусливым бесхребетным существом, которого мутило от одного запаха варваров и у которого ноги подламывались при мысли о чудовище… – Посол рассмеялся.

Черныш подождал, однако Талиесин, кажется, забыл, что не закончил мысль.

– А что теперь? – решился спросить слуга.

Талиесин посмотрел на топавших впереди гигантов и, убедившись, что они не настроены подслушивать чужие разговоры и заняты переносом тяжестей, сказал:

– Я соврал. Я не забыл. Каждая деталька отпечаталась вот в этой вот голове. – Талиесин постучал себя по макушке, а потом с неудовольствием сдернул парик. – Это до сих пор тут? Все, теперь никаких париков. – Обязательный предмет внешнего вида, принятый в Тиндарии в качестве непререкаемого канона, полетел на землю. И остался лежать, напоминая издали взъерошенный пук пакли. – А где моя треуголка? Ты сохранил?

В сумке дроу, казалось, не было дна.

Напялив любимую шляпу, Талиесин продолжил сиять жизненной силой и улыбкой до ушей.

– Ты молодец. Надо признать, и, кажется, я делал это неоднократно, без твоей помощи некий аристократ давно бы сгинул на веки вечные…

– Что вы… – Чернышу не терпелось услышать продолжение. От раздирающего его любопытства бедолага аж подпрыгивал.

– Короче, я словно вышел из тела. Случилось это после принятия отвара, приготовленного Говоруном, и он, кстати, предупреждал о подобных вещах. Надо заметить, колдун свое дело знает. Ну, вот, я впал в бессознательное состояние, но не отключился. Находясь рядом, я все видел и слышал и даже более того… Да, я помню, как пророчествовал. Уж не знаю, каким образом волшебные травы разбудили во мне этот талант, но – факт. Я видел Гренделя, Черныш: малосимпатичный субъект, я тебе скажу. Он действительно спит в пещере, куда мы сейчас идем. Однако победить его будет непросто, и только я знаю способ.

По спине дроу побежали мурашки размером с хорошо откормленных лабораторных мышей.

– Понимаешь, я словно совершил полет в эту пещеру. Не могу объяснить это ощущение легкости – может, когда-нибудь сам испытаешь. В общем, я видел монстра как тебя сейчас, и, мало того, на мой вполне резонный вопрос мне вдруг пришел ответ. А вопрос был тот самый, что теперь интересует всю экспедицию. Как прикончить гнуснейшую из тварей. И… – виконт понизил голос. – Я знаю, где слабое место Гренделя. И… я собираюсь убить его сам!..

Черныш вытаращил глаза, а виконт закивал, зловеще, будто профессиональный заговорщик.

– Только об этом пока чшшш! Ты понял?

Дроу кивнул:

– Да, господин, конечно…

Часть четвертая

Глава 1

Поместье клана Топорище стояло на большом холме, где когда-то для удобства строительства срыли вершину.

Триста лет назад заложили в основание фундамента первый камень, и не враз возвели эту махину, способную выдержать осаду целой армии. Только сам Ворчлюн Ухайдак закончил, наконец, то, что начали его предки, и мог гордиться результатом. Сейчас вождю, впрочем, было не до этого, а его дочь думала о другом.

Как попасть внутрь.

Стоя перед воротами собственного дома, где прожила всю жизнь, Офигильда ругалась с охранниками. Их наглые физиономии торчали из-за прочной ограды, которая ограничивала мостик над аркой ворот, и пытались убедить королеву, что она вовсе не королева, а… дальше следовали весьма нехорошие слова, которые в приличном, даже диккарийском обществе, произносить не принято.

– Позовите Оторвуна Зоба! – рявкнула Офигильда. – Он мой кузен, пропадите вы пропадом! Если вы сами меня не узнаете, негодяи, Оторвун узнает! После того, как я дам ему в глаз!