Читать книгу "Академия Даниэля Сакса - Екатерина Романова"

— Думаешь, моей силы хватит? — с сомнением спросила бабуля.

— Вы пробудили хранителя! Конечно, хватит! — с уважением протянул Фаргус.

— И, как скоро мы отправимся в путь?

Хорек пробежался по карте, делая какие-то подсчеты, и выдал с триумфом:

— Через двадцать один год, семь месяцев и три дня!

Мы с бабушкой замерли. Не моргали даже.

— Вы чего?

Почесала подбородок, а бабуля сочувственно похлопала меня по спине.

— Дружок. Мне, как бы, по подсчетам миссар Сакс, не больше полутора лет осталось, — я подняла подол платья, указывая на рисунки, которые разрослись еще сильней.

— Какие там полтора года! От силы год, — отмахнулся хранитель и вылупился. — То есть… кошмар, хозяйка! Но магистру еще меньше повезло. Хорошо, если полгода протянет. Он же себя досуха высушил, чтоб все это дело провернуть, — сказал Фаргус, посмеиваясь, и покрутил пальцем у виска.

Внутри меня собралась нехорошая такая тьма.

— Беги, — посоветовала бабуля.

Я прямо чувствовала, как у меня глаза кровью наливаются.

— Чего? — не понял хорек.

— Беги! — а это уже я.

Что сказать, бегал он быстро. Умудрился выскочить на улицу, куда я бросилась следом, прямо босиком и в домашнем халате. Прохожие наверняка считали меня полоумной — кроме нас с бабулей Фаргуса никто не видел. А я кричала ему вдогонку такое, что даже у соседа-алкоголика уши в трубочку завернутся. Все думали, я бегу за белочкой. Или от белочки…

Вернулись домой часа через три. Фаргус с горящей задницей (я-таки его поймала и отходила крапивой), а я — с болящим сердцем. Если пути в Разолию нет, то в чем смысл моей жизни теперь? Как прежде я уже не смогу. Презентации, вечеринки, курорты с богатыми мужчинами, которых я почти не знаю и, что самое главное, знать теперь даже и не хочу. Это все не для меня! Телефон все дни разрывался от звонков и смс-сок, дом и мой, и бабулин, завалили цветами и подарками, но мне теперь все это без надобности. Я даже в салон красоты и солярий не ходила, а раньше каждые два дня стабильно посещала. Да я в туалет, наверное, реже ходила, чем к косметологу! А теперь…

Теперь мою голову занимал только Даниэль Сакс, его жертвенный, хоть и глупый, поступок и скорая неизбежная смерть.

— Фаргус. Если ты не придумаешь, как нам попасть в Разолию в самое ближайшее время, я тебя правда на варежки пущу!

Следующие несколько дней я провела как на электрическом стуле. Есть не могла, спать не получалось. Мы все время перепроверяли расчеты, крутили звездные карты так, и этак, проверяли другие места и…

— Фаргус, а что это за закорючка в твоих записях?

— Шестерка.

Я подняла на хорька задумчивый взгляд.

— Ты вот прямо точно уверен?

Хорек склонился ниже и присмотрелся.

— Ну, да.

— Жаль, — вздохнула, откладывая записку, но хранитель уцепился за какую-то мысль. Закрыл глаза, махал лапками, словно перебирая в памяти карточки с воспоминаниями, а потом ударил себя по лбу.

— Я — идиот! — воскликнул Фаргус.

— Странно, что тебе понадобилось столько времени, чтобы осознать этот очевидный факт.

— Да нет. Когда восстанавливал формулу — торопился! Дальше следует альфа, обратный ипсилот и три омегры.

Кивнула с умным видом. Бабушка качалась в кресле и, с легкой улыбкой наблюдала за нашими перепалками, довязывая очередную кофточку. Хобби у нее такое — вязать кофты и дарить их друзьям, подругам, их детям и внукам.

— И, если мы сделаем перерасчет на основании изменившихся данных, то не придется притягивать хорька за уши, все сойдется идеально! Луч пройдет через вершину Эвереста через семь месяцев, одиннадцать дней и, — хорек бросил взгляд на часы и сориентировался: — три часа, двадцать шесть минут, тринадцать секунд. Двенадцать. Одиннадцать…

— Да мы поняли, поня… Стоп! Ты сказал — вершину Эвереста? — моя нижняя челюсть резко потяжелела.

— Семь месяцев? — оживилась бабуля.

— Да. Именно так я и сказал!

— Как я попаду на вершину Эвереста? Ты хоть примерно себе представляешь, где это?! И как это… высоко!

— Ой, тебе все не так! То срок, то место! Я свое дело сделал, а дальше ты, голубушка, как-нибудь сама. Жить захочешь — выкрутишься!

И ведь прав, зараза.

Семь месяцев я жила надеждой, что успею. Что Даниэль продержится. Что найдет способ отсрочить неизбежное. Да чего уж там, мне самой день ото дня становилось хуже. Тление на Земле не только не прекратилось, оно прогрессировало со страшной силой.

Я старалась крепиться и готовиться к походу. Записалась на курсы скалолазания и выживания в дикой местности, занялась борьбой и плаванием. О том, что вершина Эвереста — это очень-очень высоко, а я до мокрых трусов боюсь высоты, старалась пока не думать. На уроках преодолеть страх не получалось, пока не вспоминала как Даниэль держал меня в своих объятиях. Мы вдвоем на тонкой ленточке перил, за которыми — обрыв. Сотни метров полета. И пусть здесь была страховка, права на ошибку у меня не было.

Пока я оттачивала умение разводить костер во время дождя, Эля вышла замуж за Вадима. Того самого, что присылал мне розы, и которого я хоть убей, не помню. На свадьбе увидела — и глазам не поверила. Вылитый Винсент, только рыжий! Парень оказался хороший. Я искренне порадовалась за подругу, а потом отправилась добровольцем в Эритрею. Опыт, надо сказать, весьма богатый и любопытный получила. Особенно, когда пришлось убегать от пиратов и отстреливаться при встрече с агрессивно настроенными туземцами.

Что греха таить, через полгода усиленного обучения, я была вполне способна открутить шею измененному голыми руками! Ну, маленькому такому измененному и только в том случае, если уж совсем припрет.

Душа болела каждый день и, особенно, каждую ночь. Как это, когда скучаешь по человеку, которого не знаешь? Фаргус в таком деле не помощник, Ферджи он знает всю сознательную жизнь и скуку по ней справляет так же, как это все мужики делают. Фу, одним словом.

А у меня иначе. Бабуля сказала, глядя на рисунки на моих запястьях, что тоску в моей душе не объяснить логикой. Вселенная создает людей друг для друга. Однажды встретившись, они уже не смогут жить как прежде. Каково это, видеть в другом частичку себя? Молчать с ним рядом, понимая, что слов вовсе не нужно, главное, быть здесь и сейчас, главное — те нити, которые тянутся из твоего сердца к его сердцу. И плевать, что он говорил и совершал глупости, ты и сама их делала не меньше! Важно, что все это теряет значение перед лицом опасности и расставания.

Это уничтожало меня день за днем. Но это и заставляло вставать с кровати. Для чего я так стремлюсь в Разолию? В первую очередь — для себя. Без лекарства мне долго не прожить. Вязь дошла до сердца и уже подбиралась к затылку, отнимая большую часть моих сил. Держалась я на добром слове, больших дозах нейровитаминов и заклинаниях Фаргуса.