Читать книгу "Селфи на балконе - Алёна Снатёнкова"

— Позвоню Кристине и всё объясню. — Даня пальцем гладит меня по спине, простым движением избавляя легкие от кислорода.

— Потом. Завтра поговорите. — И снова смотрит так, будто в целом мире я единственная.

Дрожу от этого взгляда, слова сказать не могу, лишь молча киваю, соглашаясь с ним. Именно сейчас я готова на все. Особенно на быстрый забег через двор, за считанные секунды. Смешно, конечно, но я еще никогда так быстро не бегала.

54

Корнеев явно не собирается нажимать на тормоз, и хотя бы на немного замедлить шаг. Радует, что у меня были силы, идти с ним в ногу, а не висеть на руке раненым в пятку солдатом. Не разжимая рук, мы преодолеваем детскую площадку, чтобы заскочить в подъезд, и сделать секундную передышку, в виде мимолетного, но в то же время горячего поцелуя, способного окончательно и бесповоротно взорвать моё сердце на тысячи маленьких осколков.

Не знаю, чем бы закончился этот привал возле стены, если бы не услышали звук подъезжающего лифта. Мы синхронно отстраняемся друг от друга, не разрывая зрительного контакта. Не стесняясь своих эмоций, прямо смотрю на парня, даже не пытаясь привести в порядок учащенное дыхание.

— Ну, нет. Я слишком долго ждал этого, чтобы начать в холодном подъезде. Общественные места — экстрим, а меня что-то на классику потянуло. Единственное исключение — застрявший лифт. Тогда вряд ли получится выйти из него полностью одетыми. Согласна?

Эй, разве можно задавать вопрос невменяемому человеку, у которого на лице написано, что он не соображает? Несколько раз прокрутив в голове его слова, все же кивнула. Может и наивная Туська, но не дура. Понять смысл слов смогла, только вот с разговорами было сложно как-то. Во рту после такого поцелуя все пересохло, а предательский язык, который порой молол всякую чушь, струсил и к нёбу прижался, отказываясь помогать.

Пришлось выключить режим автопилота, и взять на себя управление.

— Согласна. Лифт нет, мы за классику. Если ЧП — ждем спасателей, а не пытаемся в шахту пролезть. — Ну да. Не сильна я в этой тонкой технике свободного полета. Но я старалась, честное слово, пыталась. — Пока ждать будем, разденемся. Колючки спрячу, обещаю.

И чего он смеется?

Барин хоть представляет, как сплавился мой мозг после его прикосновений? Пусть, вообще, радуется, что на ногах стоять могу. Хоть слабо, но могу. Коленки, правда, все еще дрожат. Да и сердце продолжает бешено стучать в груди. Но ноги держат. А не то бы пришлось ему ежика на руках в квартиру поднимать, и это после слов про общественные места.

— Раз обещаешь. — Ухмыляется он, проводя рукой по своим волосам. И снова рука в руке, снова быстрые шаги, но на этот раз от нас искры отскакивали. Летели в разные стороны, намекая на предстоящий пожар. — Нет, так не пойдет.

Нажимая на кнопку нашего этажа, Даня ловко подхватывает меня на руки, губами проводя по напряженной шее. Легкое касание пальцем по бедру, и я уже сама вырываюсь вперед, сильнее прижимаясь к нему.

— Шикарная юбка, забыл сказать. Но… — Отрываясь от меня, шепчет в ухо, обдавая горячим дыханием. И снова без стеснения касается нежной кожи, натягивая нервы до самого предела. — Обойдемся без неё.

Так и происходит. Как только мы оказываемся в квартире, и мои ноги чувствуют пол, юбка отлетает в сторону, сметая собой все содержимое на рядом стоящем комоде. Слышу звон ключей, перед тем как самой же зажечь свет в коридоре. Первое что вижу прищуренным взглядом, пылающие глаза Корнеева, которые устремлены на меня. На ту часть тела, которая только что осталась без важной детали одежды.

— Минус один. Хотел так сделать еще до того, как мы вышли из дома.

Я сама спиной шла вглубь квартиры, видя, что Данька идет следом. Он не спешил. Парень с удовольствием оттягивал момент приближения, продолжая смотреть на меня взглядом полным желания. Скорее всего, сейчас моё лицо было таким же. С очередным шагом, каждым следующий вдохом, я оставляла позади все свое смущение.

Спиной упершись в преграду в виде дивана, остановилась, ощущая дикое волнение, но в то же время бешеную уверенность в своих действиях. Когда он оказался рядом, и наши тела разделял какой-то жалкий сантиметр, мне стало трудно дышать. Будто в комнате не осталось кислорода, а был только Корнеев, который сможет меня спасти. Прижимаюсь к нему, как к соломинке, пытаясь дышать носом, но вдыхая запах его рубашке понимаю, что спасения и нет вовсе.

Да и спасать меня не нужно, сама этого не хочу. Туське, оказывается, никакая помощь не нужна. Правда, ей необходимо, чтобы парень, стоящий напротив как можно сильнее прижал ее к себе.

Корнеев, будто читая мысли, подхватывает меня, сажая на спинку дивана. Проводит руками по обнаженным ногам, с восхищением смотря на губы. А я обмякла. Превратилась в скрипку, которая играет под умелыми руками своего обладателя. Пальцы перемещаются на живот, проскальзывая под топ, задирая его к горлу. Секунда, и перед Даней уже совершенно другая девушка, которая тянет к нему свои руки, пытаясь обхватить за талию. Стеснение, да. В таком ракурсе, в такой одежде, и в такой позе — меня еще никто не видел.

— Нат, не прячься. Я должен видеть, что ты реальна.

— Не прячусь. Не буду.

Выдыхаю, когда горячие губы касаются плеча, оставляя за собой дорожку, тянущуюся к шее, а потом все ниже и ниже. Его не останавливает то, что я скорее подчиняюсь, чем веду танец. Он делает все сам, давай крылья всем бабочкам, выпуская их на волю. Они ликуют. Я ликую, когда Даня одним быстрым движением избавляется от рубашки, швыряя ее в сторону, демонстрируя мне свое тело, которое преследует меня, стоит только закрыть глаза. Не сдерживаюсь и провожу ноготком по рельефу на животе, чувствую, как кончики пальцев загораются от этого.

— Я не кусаюсь, не бойся. — Берет мою руку, и кладет себе на грудь, и я слышу, как тяжело он вдыхает. — Уже неуверен. Скорее всего, могу.

— Смеешься? — Улыбаюсь, и смотря ему в глаза, ноготком царапаю кожу. — Вместо колючек.

Меня накрыло. Нас накрыло. Каким-то сладким дымом, после которого я потеряла искру реальности. Выпустила ее из рук, ныряя вместе с Корнеевым в глубокий фонтан безумия. Задержав дыхание, закрыв глаза, мы погружались, нетерпеливо избавляясь от остатков одежды.

Словно по волшебству, мы переместились в другую комнату, где стоило нам только оказаться, как Даня задевает ногой одну из сумок, и тут же стискивает зубы, сильнее сжимая руки.

— Кастрюля, да? Или сковородка?

Я присаживаюсь, отодвигая в сторону тяжелую помеху.

— Кастрюля. — И эта вина в голосе, раздражает не только меня. Не сейчас. Только не в эту секунду и не в это мгновение. — Прости. Больно, да?

— Даже если я останусь без пальца, то все равно продолжу.

Знаю, что продолжит. Он сможет. В глазах такая решительность, такая уверенность, которая с воздухом и мне передается, заряжая тело на весь заряд.