Читать книгу "Кодекс Защитника - Эдуард Семенов"

Дважды Марию приглашали выступить с лекциями в Ростове и Антверпене. Каждый раз Алексей сопровождал ее и, как приличный влюбленный, ждал возле аудитории с охапкой цветов.

Ночь, когда дождь за стенами станции номер тридцать три, наконец, закончился, они впервые провели в доме у Марии. С молчаливого согласия приемных родителей, Валентины и Ибрагима, они остались спать в ее комнате. Это была их первая ночь любви. Она прошла тихо и нежно, а утром между ними случилась первая размолвка. И снова она была связана с тем, что Мария пыталась убедить Алексея не идти в тайгу.

– Ну как ты не понимаешь, что существуют элементарные законы физики. Земля круглая, вода мокрая, камень твердый. Через нуль-пространство можно попасть в любую точку планеты. Отправляясь туда пешком, мы подвергаем себя неоправданному риску и сами себе противоречим.

– Понимаю, – ответил Алексей, стараясь покрепче обнять ее и прижать к себе. – Но Китеж-град – это необычное место, и поэтому мы будем поступать нелогично. Неужели ты никогда так не поступала?

– Нет, я всю жизнь старалась не совершать глупых поступков.

Алексей замолчал на какое-то время, а потом сказал:

– Ну что ж, ты можешь, конечно, не идти с нами, но тогда не сможешь описать этот уникальный случай и рискуешь не получить славы ученого-первооткрывателя, шагнувшего за пределы нуль-пространства, если нам удастся доказать, что такое место все же существует.

Мария стукнула его кулачком по плечу:

– Противный! Так нечестно. Ты знаешь, что я не могу сказать «нет».

– Нет, я не противный. Я просто упрямый.

– Оно и видно.

Мария обиделась, но не смогла долго сопротивляться нежным поцелуям Алексея. К завтраку они через окно нуль-пространства вернулись на станцию, где узнали, что дождь, наконец, утих и через час они смогут отправляться в путь.

Тучков позвал Алексея устанавливать дрезину, а женщин оставили упаковывать последние вещи.

Глава 7

Женская тайна

Когда Тучков и Алексей вышли со станции, Мария уселась на стул рядом со Светланой и принялась перешнуровывать свои походные ботинки. Она была одета в теплую куртку на пуху, свитер и спортивные штаны. Вся одежда выдержана в розовых тонах. Светлана выбрала для похода приблизительно такую же одежду, только светло-зеленого цвета, и теперь только платок, покрывавший ее светлые волосы, напоминал о ее мусульманском вероисповедании.

Султанова не хотела разговаривать со Светланой и избегала встречаться с ней взглядом, но та сама начала разговор:

– Что, деточка, не нравится, когда тебя ведут? Мария подняла голову:

– Что вы имеете в виду?

– Земля уходит из-под ног, когда ты не можешь контролировать ситуацию, не правда ли?

Мария пожала плечами:

– Да вы просто все спятили. Идти пешком, когда можно пройти сквозь портал.

– Да я сейчас не об этом, – ответила Светлана.

– А о чем?

– О великой женской тайне, которая позволяет управлять мужчинами. Тебя раздражает, что он тебя не слушает. Хотя ты вроде бы все для него готова сделать.

Мария удивилась. Как ни странно, но Светлана очень точно уловила то, о чем она думала, но не могла выразить словами.

– Да. А как вы догадались? – спросила Мария.

– Я, милочка, пережила четырех мужей, и все они, кроме первого, делали все, что я хотела. А я хотела многого. И никто не смел мне перечить. Хочешь узнать, как я этого добивалась?

Мария задумалась.

– А кто был первый?

Султанова усмехнулась.

– Я, наверное, неправильно выразилась. Он был мне не мужем. Я его считаю своим мужем. Только ему удалось заставить меня подчиниться.

– Кто это был?

– Отец Алексея. Он был великим человеком. Если бы он не погиб, он бы сейчас управлял миром. Его сын весь в отца.

– Управлять миром? А зачем? Сейчас есть механизмы саморегуляции и контроля.

Светлана подавила улыбку:

– Я не смогу тебе этого объяснить сейчас. Слово «власть» не имеет для тебя никакого значения.

– Ну почему, – ответила Мария. – Я понимаю, о чем вы говорите. Однажды в детстве я испытала силу власти, когда смогла заставить человека сделать то, что он должен был сделать, но я поняла также, что власть – это плохо. Потом будешь мучиться всю жизнь, размышляя, правильно ты поступила или нет.

– Тебе было трудно принять то решение?

– Нет. Это было естественно, как будто… – Мария задумалась. – Как будто в туалет сходить.

– Ну вот видишь? А почему же ты тогда мучаешься сейчас? Ты поступила правильно. В этом и есть сила власти. Любое твое действие – правильное.

– Ну а как же ответственность?

– Это не главное. Главное – уверенность. И если ты уверена в том, что говоришь, то тебе будут подчиняться. И пойдут за тобой хоть на край земли, хоть за край.

– Так вы считаете, что я не уверена в том, что говорю вам про Китеж-град?

– Конечно, девочка, я знаю, что ты веришь в его существование больше, чем мы все, вместе взятые. Но только не хочешь себе в этом признаться.

Мария завязала шнурки и, выпрямив спину, принялась проверять застежки на рюкзаке. Она долго молчала, переваривая услышанное, но в конце концов снова заговорила:

– А что вы говорили про управление мужчинами?

– Мужчина – голова, мы – шея, – тут же ответила ей Светлана. – Но прежде чем голова начнет подчиняться шее, надо убедить ее в том, что ты знаешь ситуацию лучше, чем он.

– Но как?

– Я же говорила тебе. Тайна. Создай вокруг себя тайну, и мужчина будет всю жизнь пытаться отгадать ее, забыв обо всем вокруг.

Светлана сняла со своей руки перстень с алмазом:

– На! Надень его.

– Зачем?

– Алексей видел, что ты его сначала не надела, а потом надела. Он захочет узнать, почему ты это сделала.

– Я расскажу ему.

– Нет, ты загадочно улыбнешься и промолчишь.

– А он?

– А он будет думать об этой тайне и в конце концов упадет к твоим ногам, умоляя раскрыть ее. И даже когда ты скажешь, что никакой тайны нет, он все равно не поверит.

– Он так не сделает. Он же не глуп.

Светлана улыбнулась:

– А ты проверь.

Мария взяла в руки перстень. Он был достаточно тяжел и еще хранил тепло Светланы. Мария покрутила его в руке, не решаясь надеть.

– Ну, смелее, – подтолкнула ее Светлана. – Тебе же не Китеж-град важен, а то, что он не хочет прислушиваться к твоим словам. Надень перстень, и ты увидишь, как быстро все изменится.