Читать книгу "Танец кровавых ма­ков - Ирина Молчанова"

Лайонел лучезарно улыбнулся. На нем были длинные черные сапоги с золотыми пряжками, бежевые бриджи, кремового цвета тонкая рубашка с закатанными по локоть рукавами, сверху черная жилетка с золотыми пуговицами. Молодой человек спешился и, не доходя до деревянных ступенек, остановился.

Девушка с наслаждением вдохнула ледяной аромат, исходивший от него, и крепче вцепилась в балку. От волнения воздуха вдруг стало слишком много, она задыхалась, и в сердце ощущалось томительное давление. В голове, останавливая вихрь мыслей, зазвучала мелодия «Ловец снов» и, по-кошачьи крадучись, мягко обволакивая, звонко потекла в лесной тиши.

— Разве ты не должен быть в Москве, кажется, неделя еще не прошла, — выдавила из себя Катя.

Он нахально обнажил белоснежные зубы и сделал шаг к ней, перекидывая хлыст с ладони на ладонь.

Она чуть подалась назад. Лайонел заметил и снисходительно произнес:

— Надеюсь, ты не думаешь, будто я приехал сюда выпороть тебя. — И, задумчиво созерцая ее, пояснил: — Мне хотелось увидеться с тобой.

Катя гадала, доволен ли он увиденным или нет, и насколько его разочаровал вид джинсов и майки.

— Сомневаюсь, что могу соперничать с московскими красавицами в вечерних нарядах.

Лайонел коротко кивнул.

— Полагаю, не можешь, — и, посмотрев на своего коня, смирно стоящего в двух шагах от него, предложил: — Хочешь покататься?

Девушка выдала нервный смешок. Она еще не забыла свою первую скачку на лошади зимой, когда чуть не получила копытом в лоб. Собственно, это и был тот самый — сумасшедший конь с лоснящейся черной шкурой и крутым норовом.

— Я буду рядом, — угадал ее мысли Лайонел.

«Это-то меня и пугает», — подумала Катя, но ноги уже сами вели вниз по ступенькам.

Дверь дома приоткрылась и высунулась голова Йоро.

— Со мной ей ничего не грозит, — безапелляционно заявил Лайонел, не дав мальчику и рта раскрыть.

— Да уж, — протянул Йоро, — мне прекрасно известно, что ты способен ее защитить! Но кто защитит ее от тебя, Лайонел?!

Девушка ощутила прикосновения сильных рук у себя на поясе, а в следующий миг она уже сидела в седле.

— В клетке ты мне нравился больше, — недовольно бросил молодой человек, вскакивая на лошадь.

— Не сомневаюсь, — проворчал Йоро.

— Мы немного покатаемся и я вернусь, — заверила Катя, стараясь сильно не облокачиваться на твердую грудь Лайонела. Одна его рука крепко охватила ее плотным кольцом под грудью, вторая — с хлыстом, держала поводья.

Лошадь сразу перешла на рысь и лихо взяла барьер в виде невысокого забора. Молодой человек направил животное по тропе, вдоль кустарников и тянущихся садовых участков, где-то с заборами, а где-то и вовсе без них.

Дома вскоре закончились, и они въехали в лес. Ночная сырая прохлада, принесенная теплым ветерком, ворвалась в легкие, наполняя их до предела. Луна проглядывала сквозь густые кроны деревьев, на разные голоса кричали ночные птицы.

Катя чувствовала тепло от подбородка, прикасающегося к ее виску, от пальцев на ребрах, и ей казалось, что она не вынесет такой близости, просто задохнется и закончит свою вечность, умерев от желания.

«Хоть бы сказал что-нибудь», — досадливо подумала она. Его молчание в довершение к скачке по узким лесным тропам ужасно напрягало.

Лайонел осторожно откинул ее волосы на одно плечо и прижался губами к шее за ухом.

— Ты нарочно посадил меня на лошадь, зная, что я не буду сильно сопротивляться? — не без иронии спросила девушка, втайне наслаждаясь жаром его губ на своей коже.

Он улыбнулся ей в ухо.

— Я бы воспользовался ситуацией, да боюсь, как бы твой бешеный Йоро, который следует за нами, не укусил меня за ногу. — И будничном тоном пояснил: — Своими зубами он испортит мне сапоги.

Катя оглянулась, но позади никого не увидела, а Лайонел не упустил возможности ее поцеловать. Он жадно впился в ее губы, рука легла на грудь.

Девушка первой оторвалась от него и отвернулась, мягко, но решительно опустив его руку на место.

— Тебе известно, что ты самый бессовестный вампир на земле!

— Ты могла бы быть чуточку снисходительнее, я пытаюсь ухаживать, — весело отозвался Лайонел.

Она засмеялась.

— Ну, прости, забыла засечь пятиминутку твоих ухаживаний. Наверно, мне стоит быть благодарной, что ты не содрал с меня одежду на крыльце. Ведь свидания не для тебя…

— Верно, не для меня, для тебя. Меня бы вполне устроил вариант, где ты возвращаешься в мой дом.

Они выехали из леса на опушку, Лайонел натянул поводья и, спрыгнув на землю, снял девушку.

Отсюда открывался прекрасный вид на звездное небо. Ярких пятиугольных блесток на черном полотне было так много — глаза разбегались.

Молодой человек опустился на траву и потянул за собой девушку, посадив ее перед собой. Точнее, как куклу, уложив на себя и придавив рукой — то ли обнял, то ли держал, чтобы не сбежала.

Глядя снизу вверх на его прекрасное лицо, холодные глаза в бледном сиянии звезд, Катя пробормотала:

— Не знаю, возможно, я отстала от жизни, но мне всегда казалось, что на свиданиях девушку спрашивают: «Не желаете ли присесть, полюбоваться на звезды», а не кидают на землю и не прижимают к себе, перекрывая кислород.

Лайонел посмеялся.

— Когда пойдешь на свидание с Вильямом, он учтет все твои пожелания.

Катя оскорбленно фыркнула.

— Можно подумать, один злонравный Амур позволит нам подобные вольности.

Звезда прочертила небосклон и погасла за деревьями.

— Августовский звездопад, — негромко сказал Лайонел.

— Загадать бы желание! — по-детски обрадовалась Катя, выискивая на небе звезду, которая собиралась покинуть свое место.

Ждать долго не пришлось, звезды падали одна за другой, но чаще всего слишком быстро.

— Загадала? — спросил он, когда одна маленькая звездочка медленно прокатилась по небосклону.

Катя подняла на него глаза и улыбнулась.

— Да. А ты?

Он помолчал.

— Я тоже загадал.

— И что же?

Лайонел пристально смотрел на ее губы, и у нее внутри разливался жар. Сомневаться в том, что именно он загадал, не приходилось.

— Я не верю звездам, — наконец признался молодой человек. — Они, как никто, способны на ложь — ту, что во спасение. Только никогда не ясно до конца, кого те спасают.

Девушка вздохнула. Миллионы ангельских глаз смотрели на них, и казалось, абсолютно невозможно, так неправильно не верить им.