Читать книгу "Дверь в стене тоннеля - Николай Черкашин"

– Ты, сеньор Мартинелли, как там погодка в Риме?!

И «сеньор Мартинелли» отвечал на чистейшем русском языке, какая невыносимая жара стоит в Риме и как он рад лицезреть «молочного» братана.

Еремеев привычным взглядом пробежался по номерам черных «мерседесов». Один из них показался знакомым: «МК 20–51». Ну конечно же «библейское число» 2051. Случайное совпадение… Но эта случайность его просто потрясла. Ведь он же нынешним утром сам вывел это число, и вот оно на номерном знаке, даром, что разделенное дефисом. А «МК»? Это ли не сокращенное «Марк»?! Но остальные-то не имеют ничего общего с его исчислениями. Ерунда все это, с какой стати и кто будет маркировать их автомобили библейской символикой? Гербарий и без машинных номеров знает, кто из них Матфей, кто Иоанн. Тем не менее «молочного» брата Леонкавалло он обозначил для себя Марком.

Тем временем шеф и гости спустились в салон, закрыли за собой дверь.

– Трогай! – распорядился охранник и прыгнул в кокпит. Еремеев нажал кнопку стартера, дизелек взрокотал и мягко забубнил, выбрасывая выхлопы в воду. Пройдя под мостом, Еремеев поднял штормовой грот, и ветер бросился на парус, словно бык на плащ тореро. Яхту положило на правый борт, и она резво пошла вдоль берега в ярко-рыжих осенних красках.

Леонкавалло сидел на левом борту кокпита, спустив ноги на сиденье рундука и курил, повернувшись спиною к ветру. Навстречу шел речной состав – длинная баржа с песком, ее толкал буксир, и Еремеев уходил с фарватера, сжимая румпель. Шеф безопасности сам начал этот разговор, который Еремеев намеревался завязать, как только судоходная обстановка слегка разрядится.

– А зачем твои люди залезли к Гербарию? – спросил он, выщелкнув окурок в воду.

– Ты что, спятил? – вскинулся на него Еремеев.

– С видаками это понятно. Но зачем они выкрали пасхальное яйцо?

– Издеваешься?

Еремеев мог бы и не спрашивать. Леонкавалло не просто издевался, он наслаждался смятением давнего врага.

– Я уже доложил шефу, что нашел яйцо, а воры отправлены на разборку…

Еремеев чуть не выпустил румпель из рук. Может, блефует? Непохоже… Нет, этого не может быть…

– Но он еще не знает, кто это сделал. А я не знаю, зачем они это сделали. Может, ты мне скажешь, а?

Леонкавалло закурил новую сигарету. Он сидел на наветренном борту. Сейчас пора ложиться на новый галс. Надо сказать ему, чтобы спустился вниз, иначе его ударит гиком. Если резко переложить руль, ветер перешвырнет грот, и деревянный гик врежет ему в лоб. Еремеев смерил глазами размах гика и силу удара на таком ветру – верная смерть… рука напряглась – ну же!

Но тут открылась дверца салона, и показалось бледно-зеленое лицо Гербария.

– Давай обратно! Мы тут все укачались…

– Есть! – отрапортовал капитан и пошел на оверштаг. Грот хлопнул, как петарда, и в ту же секунду трехметровый брус гика перелетел на левый борт. Леонкавалло не успел и вскрикнуть. В воздухе мелькнули лишь грязные подошвы его кроссовок.

– Боже! – ахнул Герман Бариевич. – Спасайте его! Спасайте.

Еремеев переложил руль на плавную циркуляцию, но яхту уже изрядно унесло от места падения. В кокпит вылезли чернобородые близнецы. Началась суматоха, кто-то полез на крышу рубки за спасательным кругом. Но он был совершенно бесполезен. Леонкавалло плавал лицом вниз и не подавал признаков жизни. Очень скоро верхняя часть тела, утяжеленная бронежилетом, ушла под воду, и на поверхности голубел толстый зад, обтянутый джинсами.

Еремеев сунул румпель одному из таинственных джентльменов и впрыгнул в салон за багром. Раздвижной багор лежал под диваном левого борта. Он приподнял сиденье. Из-под спинки дивана что-то соскользнуло в рундук. Калькулятор? Да, это был тот самый приборчик, который выскользнул из гербариевского пиджака в Вене.

Еремеев сунул его в карман и достал багор, столь же бесполезный уже, как и спасательный круг. Зад шефа безопасности скрылся под водой.

– Боже, какой кошмар! – причитал потрясенный Герман Бариевич. – Так все быстро…

Он совсем спал с лица, и его уложили в каюте. Джентльмены-близнецы понуро переговаривались в салоне. Еремеев спустил парус, включил дизель, подцепил багром спасательный круг и взял курс на яхт-клуб.

Небо было затянуто темно-серой, почти черной наволочью, будто зеркало в доме покойного. Неужели Тимофеева с Артамонычем уже нет? При одной этой мысли в глазах закипали слезы. Выходило, что и он отчасти виноват в их гибели, подставив друзей с проклятым яйцом. Как могло быть: они сидели в салоне, отмечали День танкиста, пасхальное яйцо стояло на столе – любовались, показывали Лене… Приехал Леонкавалло с коробками, увидел, понял, заманил… Нет, этого не может быть! Майор парень не промах, и Артамоныч стреляный воробей. Но если набрались? Им вдвоем любое море по колено. Поехали к нему, позвал ведь. Может, яйцо понадобилось. Очень вероятно… Ну что ж, этот скот уже получил свое. Но ребят-то, ребят не вернуть…

Он достал из кармана «калькулятор», очень похожий на пульт дистанционного переключателя телепрограмм. Первый попавшийся крестик-модулятор вошел в приемный паз, как патрон в патронник. Нажать кнопку? Но кого поразит этот электронный залп? Может, Карину? А может, его самого?

«Санта-Марина» входила в яхтенную гавань. Он осторожно подошел к деревянному пирсу, ошвартовался. Близнецы-джентльмены резво выскочили на берег. Герман Бариевич распрощался с ними в салоне. Он сидел на диване, привалившись к спинке, бледный от морской болезни и пережитого потрясения.

– Сейчас, сейчас, сейчас поедем, – забормотал он, увидев заглянувшего в салон Еремеева. – Собирайтесь. Сейчас поедем. Дайте в себя прийти.

Олег выбрался в кокпит. Три черных «мерса» разворачивались на площадке, увозя посланцев дьявола. Дьявола – в этом не было больше сомнений!

«Он пожрал моих людей, я уберу твоих…» Древнее как мир вино мести – зуб за зуб – ударило в голову.

Еремеев достал «калькулятор» и навел его на отъезжавшие машины. Сеньор Мартинелли замешкался у закрытой дверцы. Шофер перегнулся через сиденье, чтобы открыть ее. Открыл. Но в этот момент Еремеев нажал кнопку. «Апостол Марк» грузно осел на мокрые листья, не выпуская ручку дверцы. Шофер поспешно втащил его в машину и бешено рванул с места.

Еремеев сменил модулятор, даже не взглянув на номер крестика. Нажал убийственную кнопку. Затем еще. Еще… Он не видел, что происходило там, в салонах элегантных лимузинов. Но черные «мерседесы» один за другим превращались в черные катафалки, увозя трупы своих засекреченных пассажиров.

* * *

Он вез обмякшего раскисшего шефа в «джипе» с одной яростно неотступной мыслью: «Если ребят и в самом деле угробили, брошу его живьем в бассейн с пираньями».

Герман Бариевич вдруг захлопал себя по карманам.

– Надо срочно вернуться! Я забыл одну важную вещь.

– Вот она, – Еремеев достал «калькулятор» и вышвырнул его в окно. – Я разрываю наш контракт!