Читать книгу "История византийских войн - Джон Хэлдон"

На исходе 25 июля византийцы в последний раз могли предпринять попытку прорваться в северо-восточном направлении, так как нет никаких документов о том, что и другой конец долины был блокирован после прохода имперских войск. Но день истекал, и был отдан приказ расположиться на ночевку. Каждая полевая армия разбила собственный лагерь на некотором расстоянии от соседей. С севера они прикрывались болотом и рекой, которая, извиваясь по долине, могла служить отличным источником воды для людей и лошадей. Лагерная стоянка императора вместила всех его сановников, вместе с имперской стражей. Банды продолжали разграбление окрестностей, хотя, кажется, дезертирство из их рядов приняло массовый характер.

В субботу 26 июля, перед рассветом, болгарский хан повел мощную атаку на императорскую ставку, которую его разведчики определили безошибочно. Часовые спали или были бесшумно сняты, и ромеи оказались захвачены врасплох. Болгары быстро проникли в лагерь и начали без разбора вырезать всех, кто попадался под руку. Только несколько минут длилось организованное сопротивление императорской охраны, которая попыталась принять боевой порядок и даже нанесла некоторые потери нападавшим.

В хаосе ночного побоища оборонявшиеся вскоре были смяты и либо перебиты, либо разбежались, включая командующего личной охраны императора, коменданта лагеря и многих других высокопоставленных военачальников и сановников. Судьба самого императора неясна, но он был, конечно, убит в самом начале боя, и возможно, при известии о его смерти гвардейцы бросились спасаться кто как мог.

К этому моменту во всех лагерях сыграли тревогу, но в темноте никто не мог понять, что происходит. Солдаты вышли из укреплений, построились в боевой порядок и двинулись к ставке, но были смяты бегущими гвардейцами и слугами, ошарашившими их известием о смерти Никифора. Вид разгромленного императорского лагеря так подействовал на свежие части, что побежали и они, и вся долина к югу от реки и болота была запружена обезумевшими людьми, отчаянно пытавшимися избежать участи своих погибших товарищей. Болгарские всадники врубились в середину этой толпы, раздавая удары направо и налево, толпа быстро таяла. Свидетельства современников сходятся на том, что очень много людей и лошадей завязло и утонуло в болоте. Они тщетно пробовали найти в этой мертвой зыби путь на спасительный север. После сражения победители проложили гати на болоте из тел погибших. Те солдаты, которые бросились на юг, натолкнулись на ров и высокий деревянный частокол, заблаговременно возведенный болгарами.

Многие бросали коней, поднимались на частокол, но падали в ров с другой стороны и разбивались насмерть. Тогда ромеи подожгли частокол, обвалили его поперек канавы и начали переходить на другую сторону, но обугленные брусья не выдержали тяжести всадников, подломились и упали в ров, где все, кто был на них, сгорели заживо.

Кому-то удалось спастись, включая Феодора Салибараса, важного имперского сановника и доверенного человека императора, оставившего нам мемуары об этом злосчастном походе. Поражение при Плиске в 811 г. осталось в истории Византии одним из самых черных дней наряду со сражением при Адрианополе в 378 г., когда император Валент погиб в битве с готами. Хан Крум стал в течение последующих трех лет самым опасным врагом империи. Он дважды подходил к самым стенам Константинополя и даже осаждал город в 813 г. Только после смерти хана в следующем году ромеи смогли вздохнуть спокойно.

Поражение под Плиской наглядно иллюстрирует зависимость военных успехов от компетентного и предусмотрительного командования. Действительно, качество военачальников было одним из самых важных слагаемых успеха в византийских войнах. Во главе с одаренным и опытным полководцем имперские армии были способны творить чудеса на поле боя, тогда как под неумелым руководством даже отборные войска терпели страшные неудачи. В отличие от римских легионов I–II столетий византийские силы не имели надежного, испытанного, обладавшего высоким самосознанием и профессиональными навыками унтер-офицерского корпуса, способного организовывать и дисциплинировать свои части и зачастую исправлять тактические ошибки командиров. Поэтому личность и авторитет главнокомандующего определяли и боевой дух, и состояние дисциплины его войск. События 811 г. показали, что командующие корпусами предприняли благоразумные меры для организации лагерных стоянок, но это не имело никакого значения при низком боевом духе войск и бездарном общем руководстве, загнавшем армию в тактически безвыходную ситуацию. История византийских войн демонстрирует справедливость этого тезиса снова и снова.

На качестве командования самым непосредственным образом сказывались разногласия между командирами отдельных корпусов, составлявших армию. Лучший пример этому — катастрофа в сражении при Джабия-Ярмук. Изжить этот недостаток византийская армия не смогла ни в VI столетии, ни впоследствии. Измена и предательство по различным мотивам были еще одним бедствием, всегда наличествовавшим в византийских штаб-квартирах. Самое известное подтверждение этому — Манзикерт в 1071 г., когда император Роман IV был предан своими военачальниками, но мы знаем и другие случаи.

Важным аспектом проведения кампании была потребность поддерживать постоянную активность полевых войск. Византийские военные руководства настойчиво предостерегали командиров от опасности длительного бездействия, вызывающего беспорядок, падение дисциплины, неповиновение начальникам и нанесение вреда местному населению, которое должно обеспечивать армию. Таким образом, праздность для солдат не менее опасна, чем неприятель. Ромейское поражение при Вершинике в 813 г. объясняется прежде всего этой причиной, а не предательством и амбициями полководца, а впоследствии императора Льва V.

СРАЖЕНИЕ ПРИ ВЕРШИНИКЕ, 813 Г.

После поражения и смерти Никифора его сын Ставракий, который сам был тяжело ранен в битве, стал императором, но был свергнут, заточен в монастырь и вскоре умер. Трон перешел к его шурину Михаилу Раггабу, известному в истории как Михаил I. Его неудачные попытки остановить болгарские набеги к 812 г. привели к потере многих крепостей и укрепленных пунктов позади границы, и болгары продолжали неуклонно расширять свою территорию. В 813 г. Михаил, обязанный своим присутствием на троне поддержке гвардии в Константинополе, верхушке знати и чиновничества и высших церковных иерархов, чувствовал себя обязанным организовать победоносную экспедицию против развоевавшихся соседей и тем спасти свою весьма пошатнувшуюся репутацию. Незначительный успех в начале весны ободрил императора и его окружение. Еще раз полевые армии из Малой Азии, Европы и вся гвардия были собраны в поход. Однако большая часть войск подошла слишком рано и, в ожидании прибытия императора с гвардией, весь май бездействовала во Фракии, объедая население всей округи. Падала дисциплина, а авторитет императора, и так невысокий в полевых частях, опустился до самой низкой отметки. Прибыв к главным силам в начале июня, Михаил выступил к Адрианополю, где армия стала лагерем около Вершиника. 7 июня подошел хан Крум и расположился приблизительно в 25 милях от имперских сил. Он придерживался выжидательной тактики ввиду большого численного перевеса неприятеля, хотя, конечно, командующий македонскими войсками Иоанн Аплак сильно преувеличивал, говоря о десятикратном ромейском превосходстве. Пока обе армии воздерживались от активных действий, в византийском штабе бушевали страсти. Некоторые генералы настаивали на немедленной атаке, другие взывали к осторожности. Сторонники решительных действий указывали императору на выгоды ромейских позиций. Имперские войска стояли на возвышенности, а болгары на открытой местности в низине. До того византийцы всегда добивались успеха в подобной ситуации.