Читать книгу "Скрытая Жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры... - Роберт Напп"

На большей части империи можно было кое-как прожить на два-три асса. Трудяга за целый день мог заработать 5—10 ассов; однако кроме солдат, получавших ежедневно 2–3 асса на расходы в дополнение к жалованью, которое выделялось на еду, жилье, обмундирование и накопления, люди практически не могли найти постоянную работу на полный день. Так что жрицы любви, работавшие постоянно и получавшие в день даже ничтожные деньги в виде двух ассов за одного клиента, могли зарабатывать в день более 20 ассов. Это гораздо больше, чем платили женщине в других традиционных ремеслах, и в два раза превосходило заработок хорошо оплачиваемого работника-мужчины.

Хотя нужно помнить, что существовали сводни или сутенеры, которые забирали себе солидную часть дохода независимой продажной женщины. Проститутка-рабыня отдавала хозяину основную часть, если не весь заработок. Для представления о том, как это происходило, прочтите, какой гнев вызвал у владельцев рабыни апостол Павел: «Случилось, что, когда мы шли в молитвенный дом, встретилась одна служанка, одержимая духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим. Идя за Павлом и за нами, она кричала, говоря: сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения. Это она делала много дней. Павел, вознегодовав, обратился и сказал духу: „Именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее“. И дух вышел тот же час. Тогда господа ее, видя, что исчезла надежда дохода их, схватили Павла и силой поволокли на площадь к начальникам» (Деяния, 16: 16–19).

Хозяин рабыни-проститутки смотрел на нее как на средство извлечения дохода, отправлял в публичный дом или на улицу с тем, чтобы в конце дня она возвращалась с деньгами. Найденный в Египте документ гласит: «Дримил купил рабыню за 300 драхм. И каждый день они выходили на улицу и зарабатывали хорошие деньги» (Роулэндсон, № 207). В литературной эпиграмме использована надпись на могильном памятнике своднику, поставлявшему проституток на пиры: «Здесь покоится Псиллий, что приводил на веселые пиры молодых мужчин желанных им продажных женщин, этот охотник за слабыми женщинами, который получал позорный доход, торгуя человеческим телом. Но не бросай камень в его могилу, прохожий, и не позволяй делать это другим. Он уже умер и похоронен. Пощади его, не за то, что ему нравилось таким образом зарабатывать на жизнь, а потому, что, располагая публичными женщинами, он отвлекал молодых людей от прелюбодеяния» (Греческая антология, Эпиграммы, 7.403/Патон).

Завидев одинокую «даму» на улице, прохожий-мужчина считал возможным отпустить в ее адрес скабрезное замечание, что он и делал. Выходя из дома, замужняя женщина из благородной семьи надевала установленные обычаем скромные одежды, что указывало на ее положение в обществе. Девушка знатного рода всегда одевалась так, чтобы сразу определялось ее положение, и выходила только в сопровождении служанки или старшей женщины, которые должны были оберегать ее от любопытных взоров и грубых замечаний. Но простые девушки и молодые женщины ходили без провожатых – ведь они выходили на улицу не для того, чтобы показать себя или прогуляться по свежему воздуху, а за покупками или по другим хозяйственным делам, и у них не было денег ни на богатую одежду, ни на спутника. Сам факт, что проститутки ходили без сопровождающего, делал их в глазах мужчин естественной жертвой, которые могли прямо подойти к ней или оскорбить дерзким словом. В целом любая девушка или женщина, в том числе рабыня, в простой и скромной одежде являлась легкой добычей для наглеца. Тем более если она была одета так, чтобы привлекать к себе внимание, как это делали проститутки. Ульпиан в «Дигестах» говорил об этом: «Если кто-либо попытался совратить девушек, но они при этом оказывались одеты в одежды служанок, то он не считается виновным, и тем более если женщины были одеты в одежды блудниц, а не матерей семейства» (Дигесты, 47.10.15.15).

Поэтому мы знаем, что оскорбительное поведение и нежелательное внимание со стороны мужчины практически не наказывались властями. Проституткам приходилось самим защищать себя.

Но справиться с хулиганом оказывалось нелегко. Когда Планций в юношеском возрасте был замешан в нападении на женщину-мима, Цицерон так оправдал своего друга: «Говорят, что ты и кучка молодых людей изнасиловали мима в городе Атина – но такой акт является древним правом, когда дело идет об актерах, особенно из трущоб» (В защиту Планция, 30).

Понятно, что и к проституткам, подвергшимся нападению хулиганов или развратников, отношение было не лучше.

Как я уже писал, большинство жриц любви находились в полной власти сводников. Они беспощадно эксплуатировали их и подвергали жестокому обращению; проститутке практически некуда было деваться, она уподоблялась бесправной рабыне, даже если являлась свободнорожденной. К физическим мучениям добавлялись нравственные страдания. Хотя позор подчеркивался носимой на одежде проституток алой буквой «А», в обществе определенно с презрением относились к продажной любви. Надпись на стене в Помпеях гласит: «Девушка, которой я написал и которая сразу приняла мое письмо, является моей по праву – но если в ответ она назовет мне цену, тогда она принадлежит не МНЕ, а всем и каждому» (CIL 4.1860).

Итак, согласно законам Августа о браке, проститутка была probrosae, т. е. не могла стать женой свободнорожденного римского гражданина. Кроме того, она страдала от infamia – позора, сопряженного с лишением навсегда некоторых гражданских прав, а именно: не имела права завещать свое имущество и получить полностью завещанное ей наследство. Но, во-первых, такое положение вовсе не было безнадежным: она могла бросить свое занятие, выйти замуж и вести вполне добропорядочную жизнь. А во-вторых, осуждение оказывалось не настолько суровым, чтобы отвратить от этого занятия абсолютно всех представительниц слабого пола. Неудивительно, что, столкнувшись с множеством жизненных проблем, женщина находила выход в проституции, примиряясь с позором, на который обрекала ее эта профессия.

И конечно, насущные проблемы казались ей важнее, чем возможное бесчестье. Так, беременность вызывала множество неудобств. В «Диалогах гетер» Лукиана Миртия упрекала своего любовника: «Только всего и приобрела я от твоей любви, что ты сделал мне такой живот, и мне скоро придется воспитывать ребенка, самое тяжелое дело для гетеры» (282/Гармон).

Что касается способов предохранения от беременности, то самым популярным были магические амулеты, что видно из следующего совета: «Возьми горошину с отверстием, заверни ее в обрывок ослиной шкуры и носи как амулет» (PGM 63.26–28). Также для этого использовали менструальный цикл женщины. Врачи полагали, что разбираются в овуляциях, на самом деле они ошибались – время, рекомендуемое ими для безопасной половой связи, было самым благоприятным для зачатия. Более практичными являлись маточное кольцо и различные мази; предполагалось, что они закрывают вход в матку и поэтому препятствуют зачатию. Излюбленным компонентом мазей были оливковое или любое другое растительное масло, смешанное с медом, свинцом или смолой; но эти средства оказывались малоэффективными. Также рекомендовались различные микстуры, например, брали древесину ивы, железную ржавчину и шлак, тщательно перетирали и смешивали с водой; или смешивали женские и мужские корни папоротника в сладком вине и пили эту смесь. Имеются археологические и текстовые сведения о широком использовании женщинами тампонов из губки и других материалов, смоченных в уксусе, который действительно уничтожает сперму. Конечно, желательный результат – предотвращение зачатия – мог случайно совпасть с применением какого-либо из перечисленных средств, предлагавшихся народом или профессиональными знахарями, тем самым подстегивая проституток прибегать к этим методам, но на самом деле они были весьма ненадежными.