Читать книгу "История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том I - Фредерик Коплстон"

Таким образом, Демиург – это не Бог Творец. Более того, Платон, вероятно, никогда не верил в то, что «хаос» когда–нибудь существовал, в том смысле, что в истории Вселенной был период, когда она представляла собой полный хаос. В любом случае подобных взглядов придерживались преподаватели Академии, за исключением некоторых (Плутарха и Аттика). Это верно, что Аристотель рассматривал процесс создания мира, описанный в «Тимее», как процесс, происходивший во времени (или, по крайней мере, критиковал тех, кто понимал это описание именно в таком смысле), но он отмечал, что сотрудники Академии утверждали, что они описывали создание мира подобным образом исключительно ради того, чтобы объяснить, как устроен мир, вовсе не предполагая, что он когда–то возник из хаоса. Среди неоплатоников подобной трактовки создания мира придерживались Прокл и Симплиций. Если она верна, тогда Демиурга вообще нельзя равнять с Богом Творцом – он просто символ Разума, управляющего миром, Царь небес и земли в «Филебе». Более того, следует отметить, что сам Платон в «Тимее» утверждал, что «Создателя и отца Вселенной найти трудно, а если даже мы и найдем его, то говорить о нем невозможно» 9. Но если Демиург – символическая фигура, то можно полагать, что резкое отличие между Демиургом и Формами, описанное в «Тимее», – это всего лишь образное выражение. В главе о Формах я склонялся к трактовке взаимоотношений между Разумом, Формами и Единым, которую можно назвать неоплатонической, но при этом я признавал, что Формы вполне могли быть Идеями Ума или Разума. В любом случае не следует принимать буквально описание Демиурга как божественного Мастера, находящегося за пределами Мира и не имеющего ничего общего с Формами.

6. За что же «взялся» Демиург? Платон говорит о «Вместилище – или о яслях – всего того, что возникает». Позже он описывает его как пространство: «Оно вечно, не приемлет разрушения, дарует обитель всему рождающемуся, но само воспринимается вне ощущения, посредством некоего незаконного умозаключения, и поверить в него почти невозможно»10. Таким образом, получается, что первичные элементы были созданы не из пространства, они в нем возникли. Платон приводит сравнение с золотом, из которого человек отливает фигурки, но он развивает свою мысль, говоря, что пространство «никогда не выходит за пределы своих возможностей; всегда воспринимая все, [оно] никогда и никоим образом не усваивает никакой формы, которая была бы подобна формам входящих в [него] вещей»11. Поэтому вполне вероятно, что Пространство, или Вместилище, – это не вещество, из которого были сделаны исходные элементы, а то место, где они появились. Платон говорит, что четыре элемента (землю, воздух, огонь и воду) нельзя называть субстанциями, ибо они постоянно изменяются: «Не надо приписывать всем подобным вещам устойчивости, выражаемой словами «то» и «это», посредством которых мы обозначаем нечто определенное»12. Их следует скорее называть качествами, которые возникли во Вместилище, «в котором все они вечно рождаются, появляются и снова исчезают»13. Таким образом, Демиург «взялся» за: а) Вместилище, «невидимое и не имеющее никаких свойств, все воспринимающее, причастное каким–то загадочным образом к умопостигаемому и очень трудно понимаемое»14, и b) исходные качества, которые возникли во Вместилище и которые Демиург формирует или лепит по образцу Форм.

7. Демиург наделил четыре элемента геометрическими формами. Платон считал, что все вещи состоят из треугольников, равнобедренных прямоугольных (составляющих половину квадрата) и неравносторонних прямоугольных (составляющих половину равностороннего треугольника), которые образуют квадратные и треугольные поверхности твердых тел. (Если бы кто–нибудь спросил, почему образование тел началось с соединения треугольников, Платон ответил бы: «Только Бог да еще люди, которые ему дороги, знают, почему он выбрал треугольники». В «Законах» он утверждает, что «вещи начинают восприниматься чувствами» только тогда, когда они становятся трехмерными. Поэтому вполне достаточно начинать с поверхностей или двух измерений, не затрагивая пока более сложных фигур.) После этого создаются твердые тела – кубы, из которых слагается земля (как наименее подвижный и труднее всего приводимый в движение элемент), пирамиды, из которых состоит огонь (как «самый подвижный», имеющий со всех сторон «наиболее режущие грани и колющие углы»), октаэдры, из которых состоит воздух, и многогранники, из которых состоит вода. Эти геометрические тела так малы, что мы не воспринимаем их по отдельности, а только в совокупности.

Элементарные тела или частички могут быть преобразованы и преобразуются друг в друга, поскольку вода, к примеру, под действием огня распадается на составляющие ее треугольники, а эти треугольники могут снова соединиться и образовать либо ту же фигуру, либо какие–нибудь другие. Земля, однако, составляет исключение, поскольку треугольники, из которых она состоит (равнобедренные, или полуквадраты, из которых получается куб), присущи только ей одной. Поэтому земля может разрушаться, но земельные частицы «не могут превратиться в никакие другие»15. Аристотель возражал против того, чтобы считать землю исключением, поскольку это ничем не объясняется и не подкреплено данными наблюдений. (Частицы называются «движениями или силами» и, будучи отделены друг от друга, обладают своими собственными признаками. В связи с этим Риттер говорит, что «материю можно определить как нечто, действующее в пространстве».) Из первичных элементов образуются знакомые нам вещества: например, медь – это «один из ярких и твердых видов воды», содержащей частицы земли, «которые появляются на поверхности краски яри–медянки, когда две субстанции начинают со временем отделяться друг от друга». Платон замечает, что изучение происхождения и природы веществ относится к тому роду занятий, которыми занимаются ради отдыха, ибо это «здравое и разумное развлечение», которое позволяет испытать невинное удовольствие.

8. Демиург создает Мировую Душу (хотя, скорее всего, это не следует понимать буквально, поскольку в «Федре» утверждается, что душа никем никогда не создавалась), которая представляет собой смесь, состоящую из а) Промежуточного Существования (промежуточного между Нераздельным Существованием Форм и Раздельным Существованием, или Становлением, чисто чувственных вещей); b) Промежуточного Подобия и с) Промежуточного Различия. Поскольку бессмертная душа сформирована Демиургом из тех же материалов, что и Мировая Душа, то отсюда следует, что Мировая Душа и все бессмертные души существуют в обоих мирах – в неизменном, поскольку они бессмертны и умопостигаемы, и в изменяющемся, поскольку они сами живые и изменяющиеся. Звезды и планеты имеют разумные души и являются небесными богами, которые были созданы Демиургом и получили от него задание создать смертные части человеческой души и тела. В «Федре» утверждается, что человеческая душа не имела начала, и Прокл толкует слова Платона именно в таком смысле, хотя в «Законах» этот вопрос так и остался открытым.

Что касается традиционных греческих богов, о чьем происхождении рассказывали поэты, то Платон отмечает, что «выяснить, откуда они появились, для нас слишком сложно», поэтому лучше всего «следовать общепринятому мнению». Платон, видимо, не верил в то, что боги похожи на людей, но он не отрицал их существования и в «Послезаконии» рассматривал вопрос о существовании невидимых духов (которым суждено сыграть важную роль в постаристотелевой греческой философии), в дополнение к небесным богам. Таким образом, Платон придерживался традиционной греческой религии, хотя и не придавал особого значения рассказам о происхождении и генеалогии греческих богов и, скорее всего, сомневался, что они существуют в той форме, в какой видели их греки.