Читать книгу "Жан Батист де Траверсе министр флота Российского - Мадлен дю Шатне"

2 декабря 1807 г. Александр повелел Чичагову усилить оборону побережий Балтийского, Белого и Черного морей. Чичагов немедленно довел императорский рескрипт до сведения адмирала Траверсе, затребовав, кроме того, подробный отчет о состоянии берегов и границ, артиллерии, фортификаций и т.п. Командир Черноморского флота отослал в Санкт-Петербург свой первый рапорт в январе 1808 г.[182], но инспекционную поездку отложил, так как море у берегов было покрыто льдом. Зима в этом году выдалась на редкость суровая. В декабре граф Ланжерон писал, что в Бессарабии стоят жестокие морозы, двадцать градусов ниже нуля.

Только в апреле 1808 г. северное побережье Черного моря освободилось ото льдов, что позволило адмиралу, которого сопровождал его сын Александр, выйти в море на своей яхте “Твердая”. Началась долгая инспекция берегов и укреплений на Дунае и фортов в Крыму — Балаклавы, Керчи, Кафы. По Азовскому морю, опасному своими ветрами и мелями, яхту вели присланные губернатором Фаншоу лоцманы. Пройдя Таманским заливом, яхта направилась в Таганрог, порт на севере Азовского моря. В Таганроге состоялась встреча с Жаком де Мезоном, французским эмигрантом, в прошлом королевским мушкетером и председателем контрольной палаты. Он обосновался в Ногайской, где пользовался большим почетом у местных жителей, татар и ногайцев, и пытался обучить этих прирожденных кочевников сельскому хозяйству.

“Весьма любопытная личность, — рассказывает Александр Иванович Траверсе, — и держит себя с большим достоинством. Он пригласил нас в село, которое называл Месниль-Мезон, по своему родовому имени. По его словам, он попросил у государя, пожелавшего его наградить, разрешения дать свое имя этому поселению. Ногайцев он считал своей семьей и хотел быть похороненным на их земле”.

Закончил Траверсе свою инспекционную поездку смотром гарнизона под командованием контр-адмирала Трескина.

Великий визирь пребывает в сомнениях

Начались мирные переговоры с турками, их вел князь Прозоровский. Но с самого начала со стороны турок последовало заявление, что непременным условием заключения мира является уход России из двух дунайских княжеств. Для России это неприемлемо: дипломатия уперлась в тупик. К тому же туркам стали известны секретные статьи Тильзитского трактата, по которым Франция соглашалась, чтобы к России отошли Молдавия и Валахия. Не оставалось сомнений, что Франция ведет в отношении Турции двойную игру.

Последний раз удалось генералу Себастиани использовать доверительные отношения, которые установились у него с султаном. Генерал не переставал убеждать турок, что Наполеон не допустит посягательств на их территориальную целостность, но политика Франции сводила на нет все его дипломатические усилия. В начале 1808 г. он возвратился во Францию, но до этого успел договориться об обмене турецких военнопленных на русских; Траверсе выделил для перевоза турок в Константинополь авизо. Это последнее, что Себастиани сделал в турецкой столице. А последнее его письмо Траверсе датируется 1 февраля 1808 г. В нем он сообщал о завершении переговоров по этому делу, которые проходили трудно, поскольку Порта была крайне недовольна нежеланием России уходить из Молдавии, и завершились благополучно лишь благодаря его заслугам. Новым послом Франции в Константинополе был назначен господин де Латур-Мобур.

Какие цели преследовал Наполеон явствует из статьи первой проекта договора, составленного Талейраном:

“Договаривающиеся стороны соглашаются с присоединением к Российской Империи румынских провинций [принадлежащих Турции] и Финляндии, а с другой стороны, признают Жозефа Бонапарта королем Испании и обеих Индий”.

* * *

На Черном море продолжалось тревожное ожидание. Князь Прозоровский сообщил 1 сентября маркизу Траверсе, что ему требуется помощь флота для взятия Варны, порта в Болгарии. В то же время от Латур-Мобура Траверсе узнал, что перемирие продлено и что в Париже для переговоров собираются полномочные министры Турции и России. Но турки взяли паузу. Они по-прежнему отказываются отдавать румынские княжества, но и войну продолжать не хотят. Наконец великий визирь Мустафа-паша изъявил желание подписать мир, но без всяких посредников с третьей стороны. Договорились собрать мирный конгресс в Яссах в декабре 1808 г., но он закончился безрезультатно. В течение первых месяцев 1809 г. никакой ясности не возникло.

Траверсе продолжал получать сообщения от Прозоровского. Это настоящая летопись драматических событий, происходивших в Турции и Сербии. К командиру Черноморского флота, как к человеку превосходно информированному, постоянно обращались за советом.

Несколько месяцев прошли в томительном ожидании, и, наконец, Порта объявила России войну. В июле, когда отгремели пушки под Ваграмом, Прозоровский решил форсировать Дунай; война будет продолжаться еще три года.

Хотя Траверсе не принимал непосредственного участия в военных действиях, он не забывал о войне ни на минуту, заботясь о безопасности российских берегов и снабжая русскую армию на Дунае.

Но главной его заботой оставалось восточное Причерноморье. В Новороссии неспокойно, казаки отвечают карательными акциями на вылазки черкесов. Луи де Рошешуар[183] защитил правый берег Кубани двумя десятками крепостей, но это ничего не изменило. Адмирал де Траверсе готовил к весне 1809 г. новый рейд на Анапу, которая восстала из пепла и, как прежде, служила опорной базой для сеятелей беспорядков. Операцией командовали генерал Рудзевич и капитан Перхуров, которые блистательно ее завершили.

Черноморский флот в 1809 году

Несмотря на то что военные действия продолжались, адмирал Траверсе не жалел сил на строительство флота. Бюджет, которым он располагал для постройки и ремонта кораблей, портовых работ, возведения укреплений, равнялся семи миллионам серебряных рублей. В 1805 г. Санкт-Петербургское Адмиралтейство по просьбе Траверсе увеличило годовой бюджет флота на два миллиона, из которых половина пошла на нужды Черноморского флота. Но и этих сумм не хватало. Финансовое положение было далеко от благополучного, дефицит оставался высоким. В 1807 г. пришлось пойти на эмиссию бумажных денег.

Но строительство кораблей шло своим чередом. С 1806 по 1808 г. шесть линейных кораблей, из которых два стодесятипушечных, строились на херсонской верфи и два мощных фрегата были спущены на воду. В 1809 г. на верфях в Николаеве были заложены два линейных корабля, “Александр” и “Елизавета”, и один фрегат, а корвет “Або” спущен в Буг. Строились и транспорты, нужда в которых была особенно велика: надо было обслуживать коммуникации с Грузией и Ионическими островами. Привели в порядок флотилию канонерских лодок. В Севастополе заканчивалось строительство арсенала, первым судном, поставленным здесь на стапели, стал корвет “Крым”.