Читать книгу "Несостоявшийся император Федор Алексеевич - Андрей Богданов"

Скорее всего, она иссякла скорее, иначе гонцы, уже с 28 апреля выезжавшие по городам и весям России с крестоцеловальными грамотами новому государю, разнесли бы ее по всей стране. Конечно, нужно учитывать, что пишущие современники, фиксировавшие подобные сообщения из столицы, под давлением новых официальных объявлений принимали новые версии, не успев записать старые, а то и правили свои труды, да так, что прежний текст исчезал совершенно.

С помощью ножниц и клея несколько раз редактировал в 1682 г. повременные записи составитель Спасо-Прилуцкого летописца. К счастью, клочок бумаги с заметкой о воцарении Петра остался в рукописи — то ли по ошибке, то ли благодаря сознательной небрежности автора он был приклеен к странице вместо вырезанного фрагмента. Это единственное современное свидетельство бытования на Руси правительственной версии завещания Федора[327], поскольку грамоты, с которыми отправлялись в путь первые гонцы, не сохранились. Их пытались быстро заменить, позаботившись при этом и об «отпусках». Вослед первым концам летели сменщики с новыми объявительными грамотами, сообщавшими об «избрании» Петра на царство.

Прибытие такого гонца (с грамотой взамен первой) в Стародуб б мая зафиксировал в «Летописи Самовидца» подскарбий Роман Ракушка-Романовский[328]. Разумеется, гетманская ставка была одним из первых адресов для грамот с новой версией, но и путь туда был не ближний, так что предположение о вытеснении «завещательной» версии в первых числах мая находит подтверждение. На смену ей шла версия «избрания» Петра Земским собором, якобы состоявшимся 27 апреля. Она живописно изложена в «соборном акте», помещенном в Разрядной записной книге Безгласного стола за 27 апреля — 25 октября 1682 г., составлявшейся в Троицком походе Государева двора в октябре.

Спрашивается, с чего бы царевна Софья, имевшая к этому времени реальную власть, и ее вернейший сподвижник думный дьяк Разрядного приказа Ф.Л. Шакловитый, ведавший царской походной канцелярией, вздумали сохранять версию уничтоженного восставшими еще 15 мая пропетровского правительства? Тем более что эта версия не получила широкого признания и в пропаганде уже не использовалась! Тайна сия велика есть. Логично, однако, предположить, что дальновидные умы вступающего в свои права правительства регентства предвидели, что несколько лет спустя им в том же духе придется обосновывать идеей «избрания» право на власть самой царевны Софьи.

Такой «акт», действительно составленный в 1687 г. Шакловитым и помещенный в «Созерцании» Сильвестра Медведева после «соборного акта» об «избрании» Петра, по понятным соображениям не мог быть опровергнут противниками царевны, скрывавшимися за спиной Петра. А после падения Софьи документ об «избрании» ее правительницей 29 мая 1682 г. послужил (и до сих пор служит историкам) важнейшим доказательством, что «стрелецкий бунт» против друзей юного и всенародно избранного Петра был направлен в пользу царевны, следовательно — ею же и устроен![329]

Погибельные ошибки

Но вернемся к патриарху, благословившему в первой половине мая 1682 г. создание и распространение версии о «всенародном и единогласном избрании» младшего царевича. «Воззвание патриарха Иоакима ко всем государственным чинам и народу» со списками богомольной грамоты об «избрании» Петра, изготовленными в патриаршей канцелярии[330], еще более, чем «соборный акт», подчеркивало «единомыслие» участников двухпалатного избирательного Собора и призывало к тому же всех россиян, подкрепляя эффект государевых объявительных и крестоцеловальных грамот[331].

На основании иоакимовского воззвания сотрудник патриаршего летописного скриптория Исидор Сназин написал в Мазуринском летописце, что после смерти Федора «того ж часу избрали на Московское государство царем брата ево, государева, Меньшова царевича и великого князя Петра Алексеевича… мимо большова ево брата царевича Иоанна Алексеевича… И крест ему, государю, целоваша бояре, и окольничие, и думные, и стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы, и дворяне городовые, и дети боярские, которые в то время были на Москве, и стрельцы, и дворовые, и всяких чинов люди». Среди современников «избирательную» версию изложили еще автор Поденных записей очевидца и датский резидент Бутенант фон Розенбуш, но уже составитель патриаршего Летописца 1619–1691 гг., ведя рассказ в основном соответственно объявительной грамоте, уточнил, что наречение Петра было осуществлено патриархом Иоакимом с освященным собором и царским синклитом (а отнюдь не Земским собором)[332].

Популярность «избирательная» версия приобрела только в памятниках петровского времени (включая «Гисторию» кн. Б.И. Куракина и Записки И.А. Желябужского), в коих утверждалось, что Иван Алексеевич был обойден из-за его слабого здравия[333]. Однако в знаменитой «Подробной летописи» начала XVIII в. отмечено, что поскольку «царевич Иван Алексеевич бе скорбен главою и слаб в здравии», патриарх Иоаким, без собора и даже без синклита, «нарек» царем Петра столь быстро, что сторонники царевича Ивана даже не успели заявить свои претензии.

За созыв Земского собора, по словам летописца, первой выступила старшая сестра царевичей Софья Алексеевна. Именно царевна, призвав «патриарха с ликом святительским, и служащих царевичей, и князей, и бояр, и окольничих, и стольников, и стряпчих, и жильцов, дворян, гостей — предлагала, чтоб возведен был на престол больший царевич». Конечно, как ярый сторонник Петра, автор «Подробной летописи» считает, что Софья, Милославский и Хованские заранее сговорились со стрельцами. Именно поэтому царевна и бояре твердили, «что все стрелецкие полки желают быть на престоле царем Иоанну Алексеевичу, который и летами уже совершен». Противники Петра заявляли, что стрельцы боятся боярского правления при малолетнем государе и присяга ему грозит кровопролитием.