Читать книгу "Океан. Белые крылья надежды - Филип Жисе"

И сейчас он сидел на песке, подпирая спиной стену дома, и ощущал приятную тяжесть в желудке, обещавщую в недалеком будущем смениться неприятной легкостью. Но об этом Леопольдо в эти минуты не думал, наслаждался тем, что несло ему настоящее. Возможно, именно поэтому, не тратя понапрасну время на иллюзорные желания будущего, смог услышать голоса прежде, чем увидел их носителей. Это были два темнокожих сомалийца в темных штанах и светлых однотонных рубахах, с сандалиями на босых ногах и непокрытыми головами. Один из сомалийцев был постарше, другой – младше, тянул лет на двадцать шесть.

Они прошли рядом с Леопольдо, но не заметили его в тени, отбрасываемой домом. Леопольдо видел, как они остановились на берегу залива, прямо напротив бота. О чем-то заговорили, то и дело бросая взгляды на безоблачное небо и спокойный, будто спящий залив. Затем столкнули одну из лодок, лежавших на берегу, в воду, забрались внутрь и, отталкиваясь веслом от дна, начали отдаляться от берега.

Странные это были рыбаки. Ни удочек, ни сетей, ни других рыболовных принадлежностей Леопольдо в их руках не заметил. Но когда нос лодки нацелился на бот, ему все стало понятно. Зачем им рыболовные принадлежности в лодке, когда они у них на судне. Должно быть, это и были хозяева бота.

Едва Леопольдо подумал об этом, вскочил на ноги и побежал к воде, размахивая руками. Забежал по щиколотки в воду и остановился. Лодка также остановилась, весла замерли в воде, недоуменные лица рыбаков смотрели друг на друга, на Леопольдо, махавшего руками в воде у берега. Наконец развернули лодку и поплыли назад к берегу.

Леопольдо вышел из воды на берег, где и стал дожидаться рыбаков. Нос лодки не успел коснуться берега, как те побросали весла и выпрыгнули из лодки. По воде прошлепали к берегу и остановились перед Леопольдо, что-то лопоча на своем языке.

Леопольдо же указывал на бот, а затем тыкал в грудь сомалийцам, как бы спрашивая: "Твой? Или твой?", пока тот сомалиец, что постарше, не ткнул себя в грудь. Тогда Леопольдо вновь принялся, как и в ситуации с Надимом, показывать на бот, не забывая раз за разом повторять: "Йемен".

Когда же мужчина, хозяин бота сказал: "Al-Yaman" и вопросительно посмотрел на Леопольдо, тот догадался, что его поняли, радостно кивнул и махнул рукой в сторону горизонта. Мужчина повернул голову к сотоварищу, и они долго о чем-то разговаривали. Молодой то и дело показывал на солнце, висевшее на небе, на горизонт, как будто в чем-то убеждая собеседника. Наконец мужчина взглянул на Леопольдо и кивнул, полез в карман, достал купюру местной валюты и протянул Леопольдо, но отдавать ему не стал, похлопал по ней второй рукой и сунул назад в карман. Леопольдо догадался, что от него хотят, присел на колени и вывел пальцем на прилизаном морской водой песке цифру: 1000.

Рыбаки переглянулись с таким видом, словно спрашивали друг у друга: "Этот идиот никак решил над нами поиздеваться?". Тот, что постарше, залопотал, замотал головой, руки взметнулись вверх, точно крылья ворона. Тогда Леопольдо ткнул сомалийца в грудь.

– Сколько? – спросил, показал пальцем на песок. – Напиши.

Сомалиец его понял, так как наклонился и пририсовал к тысяче Леопольдо еще три нуля.

– Да вы здесь все с ума посходили?! – возмутился Леопольдо. – Миллион долларов! Что я, какой-нибудь нефтяной магнат?!

Услышав слово "доллары", сомалийцы переглянулись. Не послышалось ли?

– Dollar? – спросил молодой у Леопольдо.

– Dollar, – кивнул тот.

Молодой посмотрел на того, что постарше, что-то принялся ему говорить. Тот слушал его с таким видом, будто ему доверяли информацию государственной важности, но вскоре мышцы на его лице расслабились, он улыбнулся, хлопнул Леопольдо по плечу и вывел на песке: 5000.

– Нет у меня таких денег, – Леопольдо развел руки в стороны.

Сомалиец понял, указал на песок под ногами. Леопольдо написал: 2000.

Парочка его "деловых партнеров" снова принялась совещаться. Когда закончили, с песка на Леопольдо смотрела сумма в 2500. Леопольдо кивнул. Сомалийцы заулыбались. На Леопольдо посыпались хлопки и непонятные слова. Леопольдо улыбался в ответ, а сам думал, что, наученный горьким опытом, ни за что не даст деньги наперед. Но никто от него этого и не требовал. Старший рыбак указал Леопольдо на солнце, опустил руку к горизонту и замер с вытянутой рукой. Посмотрел на Леопольдо, понимает ли тот его. Леопольдо понял, поэтому кивнул.

– На закате, – Леопольдо повторил жест сомалийца.

Тот хлопнул Леопольдо по плечу как старого приятеля и полез со своим другом назад в лодку. Леопольдо смотрел, как они плывут к судну, как забираются на его борт. Похоже, в этот раз он не просчитался. Довольный, Леопольдо вернулся в тень дома. Услышал, как зафыркал мотор на судне, увидел, как молодой сомалиец привязал лодку к боту, после чего принялся копошиться на палубе. Через минуту-другую судно дернулось, закряхтело и поплыло вдоль берега. Леопольдо смотрел, как оно удаляется все дальше и дальше, пока не скрылось за изгибом береговой линии. Леопольдо же растянулся на земле и закрыл глаза. Все-таки сон это лучшее средство, чтобы убить время.

Когда солнце начало клониться к горизонту, Леопольдо проснулся, бросил взгляд на залив. Бот, который должен был доставить его в Йемен, еще не вернулся. Леопольдо начал, было, подумывать, не обманули ли его снова, но хлюпающее ворчание двигателя в отдалении развеяло его сомнения. Немного прошло времени, как из-за поворота столетней черепахой выполз бот. Сопя и фыркая, он протащил свое ржавое тело к тому месту, где стоял ранее, и заглох. Лодки, которая была привязана к корме, Леопольдо не увидел, как и не увидел молодого рыбака.

Едва двигатель умолк, на палубе показался рыбак постарше, заметил Леопольдо и махнул ему. Леопольдо поднялся с земли и двинул к воде. У воды остановился, но сомалиец продолжал махать рукой. Леопольдо снял сандалии, закатал штанину, одну, вторую и полез в воду. У берега, где было мелко, вода за день хорошо прогрелась, поэтому была теплой.

Новый знакомый Леопольдо помог ему забраться на борт. Пока заводил двигатель, что-то рассказывал. Леопольдо ничего не понимал, но это сомалийца нисколько не беспокоило. Он как будто вел беседу со старым другом – говорил, задавал вопросы и, не дождавшись ответа, сам же на них и отвечал. Леопольдо же сидел на палубе, подставив мокрые ноги последним лучам заходящего солнца, и смотрел, как за кормой тает африканский берег, становится все меньше, меньше, меньше, пока не превратился в темную полоску земли на горизонте.

Только сейчас, когда берег остался далеко позади, Леопольдо смог почувствовать радость от того, что ему все же удалось распрощаться с Африкой – нищей, дикой и жестокой. Все, что произошло с ним там, виделось как сон – образы пока еще четкие, но эта четкость была хлипкой, готовой исчезнуть в любой момент под давлением наступающего будущего.

Большую часть времени, которое оставалось до заката, Леопольдо провел на палубе, наблюдая за силуэтами далеких танкеров и других кораблей, беспокоивших в эти минуты просторы Аденского залива. Когда же тьма сомкнулась вокруг суденышка, он перебрался в рубку, слушал непонятные ему пространные речи сомалийца и наблюдал за тем, как тот управляет старым ботом.