Читать книгу "Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель - Лестер Хемингуэй"

Шнур оказался нашим. Человек говорил по-английски неестественно, его французский был безошибочен, но с отвратительным акцентом.

Ирвин Шоу задал вопрос:

– Как вы думаете, в чем проблема у этих беспутных беженцев?

– Их проблема в беспутстве. Они просто деградируют. Они покинули свою страну и эту страну, которая дала им столько всего, когда каждый должен бороться за освобождение Франции от нацистской оккупации.

– Вы очень осведомленный! – сказал кто-то из нас.

– Да, мне пришлось прожить здесь несколько лет. Так я приобрел свой жизненный опыт. А как у вас?

– Да мы только начинающие, – ответил Шоу. – Пойдем, Хемингуэй, скажем твоему брату, где нас, беспутных солдат, научили уму-разуму. Вероятно, нас и не ждали здесь ко дню высадки десанта.

Человек отвернулся. Его краснеющие уши торчали из-под изящной офицерской фуражки, как пара ярких треугольных парусов на шлюпке, идущей по ветру после проигранной гонки.

Следующие десять дней прошли в ожидании. Наши группы направили не туда, куда было нужно. Была и другая путаница, как и в любой кампании.

И вот наступил день, которого мы так все ждали. Вначале поползли слухи.

– Будет жуткая бомбардировка в одном районе к югу от нас. Она сметет все с лица земли, и пехота сможет пойти на прорыв. Затем двинется бронетехника, а следом, надеемся, и мы.

Я встретился с Эрнестом и узнал, что он собирается следовать вместе со своей дивизией, что бы ни случилось. Несколько недель назад скончался генерал Рузвельт во время операции по освобождению полуострова. Но Эрнест уважал генерала Бартона, и тот отвечал ему взаимностью.

Утро большой бомбардировки началось рано. На взлетной полосе летчики прогревали моторы своих самолетов. Много раз я наблюдал, как эти машины возвращались после захода солнца, как они уходили на задание. У меня даже появилась какая-то привязанность к этой технике.

– Все самолеты это просто механизмы, – сказал мне Эрнест, – но они оживают, когда ими управляет человек, подобно парусной лодке, находящейся во власти стихии.

Полеты в то утро напоминали миграцию большой стаи птиц. Они прилетали по девять, по двадцать семь в строгом боевом порядке. Их крылья сверкали на солнце, а от рева моторов под нашими ногами дрожала земля. После начала бомбардировки туго натянутый брезент над нашими головами завибрировал, хотя мы находились в нескольких милях от места нанесения удара. Самолеты прилетали группами. Они с ревом проносились мимо, сбрасывали бомбы, как будто выполняли какой-то ритуал, и растворялись вдалеке. Бомбардировка продолжалась почти до полудня. Чуть позже мы получили первые известия. Прорыв был успешным. Несколько слишком нервных летчиков сбросили свой смертоносный груз слишком рано, и в результате был убит генерал Макнаир и еще несколько солдат недалеко от линии бомбового удара. Но остальные пошли вперед, и бронетехника ждала своего часа нанести удар по нацистам.

На следующий день еще не было разрешения для фотографов и корреспондентов перемещаться в зоне боевых действий. Шоу каким-то образом удалось отправиться с патрулем вместе с двумя операторами. Когда он возвратился, Айван Моффет и я помогли ему расправиться с тремя принесенными им бутылками. Он был переполнен информацией, успел снять отличный фильм и сейчас нуждался в отдыхе. Затем пришло распоряжение о том, что все корреспонденты могут идти и снимать все, что угодно. Мы спешно собрали наше оборудование и сорвались с места. Наш следующий базовый лагерь находился в замке около Парижа.

Согласно теории, один может заметить то, что другой обязательно упустит. Поэтому наше подразделение разбили на более мелкие группы с операторами.

В трех милях от Сант-Ло нам на пути стали попадаться воронки от бомб. Мы бывали там раньше, когда там действовали только саперы и разведроты. Сейчас на протяжении добрых двух миль все было в следах от взрывов. Плодородная земля Нормандии выглядела как лунная поверхность при наблюдении через телескоп.

К югу от места наступления вдоль улиц городов, ранее оккупированных немцами, стояли наземные мины. Во время движения наших автомобилей некоторые из них взрывались. Должно быть, их взрыватели были с таймером, поскольку близлежащие здания стояли пустыми и разграбленными. Через несколько секунд после того, как мы проехали мимо одного места, прогремел взрыв. Три машины были повреждены и нескольких человек разорвало на куски, остальные бились в предсмертных муках. Мы уже ничем не могли им помочь. Засняв на кинопленку окрестности, мы продолжили движение. Впереди бронетехника преследовала отступающие нацистские силы.

Дальновидность и проницательность Эрнеста, примкнувшего к 4-й пехотной дивизии, отлично сочеталась с удачей и фактически командованием подразделением в разведывательном патруле. Его вело безошибочное внутреннее «чувство куропатки». Куропатка из тех птиц, подстрелить которых достаточно сложно. Кажется, что их интуиция предвидит события задолго до их свершения.

Эрнест был там, когда силы различных полков шли вперед по коридору, проложенному им авиацией. То подразделение, в котором находился он, преследовало отступающего врага. Он попал под сильную контратаку нацистских танков, которая могла уничтожить все подразделение на лесистой местности между Вильдье и Авраншес. Командующий 8-м корпусом генерал Коллинз по прозвищу Джо Молния похвалил весь состав 4-й дивизии за большой вклад в общее дело.

Тогда в непрерывном преследовании врага в районе Сент-Пуа Эрнест понял, что его дивизия имеет все шансы первой дойти и взять Париж.

– На моей карте всегда есть булавка для Эрни Хемингуэя, – отвечал генерал Бартон на вопросы корреспондентов о том, что происходит. – Эрни всегда на передовой, – объяснял генерал, а потом добавил, что он тот военный корреспондент, о котором можно только мечтать, чтобы он находился рядом с тобой или поблизости, когда войска захватывают территорию. Он постоянно ищет полезные для разведки сведения, как правило, находит их, а потом успешно передает командованию. Эта информация – как от профессионального разведчика, и она всегда точная. Что при этом еще можно желать?

Было несколько вещей, о которых тогда мечтал Эрнест. Все это из разряда удобств, которых не хватало, подобно сну, отдыху и горячей ванне. Эрнест на своем джипе познакомился с тремя молодыми солдатами из французской армии. Это были бывший кинооператор новостей Жан Декамп, Марсель и Ричард, самый молодой из них, проявивший завидный героизм, участвуя в Сопротивлении. Другой молодой человек, тоже по имени Ричард, присоединился к ним во время проезда через Сент-Пуа. Но позже он получил ранение и оставил компанию. Эти любители войны ехали за Эрнестом. За рулем был Рэд Пелки из северной части штата Нью-Йорк. Настоящее имя Рэда было Арчи, но он ненавидел его. При всем его мужестве, он был забавный парень.

За первую неделю августа Эрнест прошел со своей дивизией гораздо дальше, чем ожидал. Им пришлось отразить контратаку генерала фон Клюге, направившего на запад противотанковые дивизии. Все три полка участвовали в этой резне. Количество солдат в батальонах уменьшилось до двухсот человек. 12 августа контрнаступление было остановлено в районе Мортейна, и с этого момента нацисты были обращены в беспорядочное бегство.