Читать книгу "Последний шанс - Федерико Аксат"

Фрэнк судорожно сглотнул.

– Ты, видимо, прав.

– Видимо.

В глазах Фрэнка мелькнул огонек надежды.

– Но мы с тобой… С тобой я пытался…

– Мне было семь лет, когда я в первый раз увидел, как ты ее бьешь! – взорвался Тед. – Знаешь что? Я никогда тебе этого не говорил, но сейчас скажу. – Он нацелил на отца указательный палец. – Когда ты нас бросил, я перестал спать. Боялся уснуть из-за кошмаров. Эти кошмары снятся мне до сих пор. Рассказать тебе, что мне снится?

– Тед, прошу тебя! Не думаю, что это полезно для…

– Полезно! Еще как полезно!

Фрэнк смотрел на сына холодным и злым взглядом, который был знаком Теду с детства. В глубине души Фрэнк Маккей не выносил, когда ему противоречили. Он мог на время обрядиться в овечью шкуру и молить о прощении, но ничто не бесило его больше, чем стремление других людей ему возражать.

– Мне снишься ты. Во сне ты сидишь вот так же, как сейчас, и спокойно себе покуриваешь. И велишь мне идти к твоему красному «мустангу». Помнишь его?

Что-то изменилось в лице Фрэнка.

– Конечно, я помню свой красный «мустанг».

– Я не хочу подходить к багажнику, потому что знаю, что там внутри. Но ты требуешь, чтобы я к нему подошел. Я подхожу, и он сам собой открывается. Там лежит мама со связанными руками и изуродованным лицом, по которому ползают насекомые.

– Тед… – пробормотал Фрэнк.

– Я смотрю и смотрю на труп, пока не проснусь. И слышу за спиной твой смех, потому что ты наслаждаешься этой сценой.

Тед говорил, не сводя с отца глаз. Он никогда и никому не рассказывал своих снов и даже помыслить не мог, что первым, перед кем он откроется, будет отец. Но теперь ему стало легче. У него как будто камень с души свалился. Подонок заслуживал того, чтобы узнать, как страдал его маленький сын.

– Этот сон часто повторяется, но иногда вместо мертвой мамы в багажнике лежит девчонка, которая мне нравится. Она вдруг оживает и хватает меня за руку. И смотрит на меня, как будто хочет что-то сказать, но не может. Остальное совпадает: красный «мустанг», ты куришь и смеешься. Всегда одно и то же.

Тед вскочил, отпихнул стул ногой и тихо выругался.

– Стоит мне посмотреть на любую женщину, я вспоминаю, что ты сотворил с мамой, – сказал он. – Теперь ты понимаешь, что в моей жизни ты лишний?

Фрэнк ничего не ответил. Он молча подошел к тумбочке, взял книгу, из которой торчала фотография, вынул ее и положил на стол. Знакомые черты и маленькие голубые глазки все объяснили Теду.

– Это твой брат, – сказал Фрэнк. От его жалостного тона не осталось и следа.

Тед поднял глаза и растерянно поглядел на отца. Потом снова стал изучать лицо симпатичного улыбающегося мальчика и не находил слов.

– Это твой брат, – повторил Фрэнк. – Его зовут Эдвард. Фамилия у него по матери, Блейн. Что бы ты обо мне ни думал… Я хочу, чтобы вы с ним познакомились. Для этого я тебя и позвал.

Тед так и не познакомился с Эдвардом Блейном. Годы спустя он узнал его на фотографии из газетной заметки, в которой сообщалось об убийстве подружки Блейна, Аманды Эрдман.

10

Наши дни

Тед замер перед тропинкой, как стрелок перед дуэлью. Лора и Ли стояли позади него.

– Я ходил по ней много раз, – тихо сказал Тед.

Ли отошел на несколько метров. Хотя доктор заверила его, что опасности нет, он знал, что Маккей избил человека так, что тот до сих пор не пришел в себя. Пусть он сделал это во время нервного припадка или чего-то в этом роде, не важно. Где один раз, там может быть и второй, так ведь? Ответственность за Маккея, пока он не в больнице, лежала на Ли, и он не собирался расслабляться. Если Маккей набросится на доктора Хилл, Ли в два прыжка преодолеет разделяющие их пару метров и применит шокер. А вздумает бежать, тут и того проще: далеко в цепях не ускачешь.

Тед словно в полусне прошагал метров сто. Иногда он опускал глаза, словно шел по невидимому следу. Лора пыталась с ним заговорить, но он отвечал односложно, и она оставила его в покое. Эта тропинка была чем-то важна для Теда, и следовало помочь ему понять, чем именно. Лора достала мобильник и проверила, есть ли связь.

Всего одна черточка.

Тед вел себя как медиум из телесериала. Он останавливался, принимался озираться и вдруг опускал голову, словно выискивал знак, который направит его по верному пути.

– Что-то случилось?

Тед остановился напротив густых зарослей, покусывая кончик большого пальца.

– Я помню велосипед, – проговорил он глухо.

– Ты приезжал сюда на велосипеде?

– Нет, не я. У меня нет велосипеда.

Лора не стала переспрашивать, однако воодушевилась, потому что воспоминание о велосипеде при всей своей незначительности было новым. Наконец хоть что-то.

– Какого цвета велосипед, Тед?

– Красный, – ответил он не задумываясь.

И только произнеся это слово вслух, попытался вникнуть в его смысл.

– Красный велосипед, – медленно повторил он и снова опустил глаза. Потом он молча пошел дальше по заросшей тропинке, двое спутников – за ним, раздвигая ветки и обходя упавшие стволы. Наконец показалась поросшая сорняками грунтовая дорога… И тут они его увидели. Сбоку от дороги, едва заметный среди пожелтевшей листвы, лежал сломанный красный велосипед. Одного колеса не хватало, раму нещадно изгрызла ржавчина, но кое-где сохранились следы краски.

– Брошенный велосипед, – проговорил Тед, разглядывая находку.

– Тед, это невероятно!

– Похоже на то, – сказал он без воодушевления.

– Соберись. – Чтобы придать ему уверенности, Лора сжала его плечо. Ли посмотрел на нее с неодобрением, но промолчал. Подойдя к велосипеду, он внимательно его осмотрел.

– Э, да тут была авария, – удивленно произнес он. – Рама погнута. Второе колесо должно валяться где-то поблизости.

Слово «авария» повисло в воздухе.

– Тед, ты что-нибудь об этом знаешь? – спросила Лора.

– Не думаю. Я просто… видел его здесь.

По ту сторону дороги тоже высился лес. Тед на секунду замешкался.

– Мы можем срезать путь по лесу, – голосом сомнамбулы пробормотал он, – а можем обойти кругом. Все равно придем в одно и то же место.

Что-то просочилось.

– Куда мы придем, Тед? – спросила Лора дрожащим голосом.

– К истине, – ответил он.

И двинулся вперед, приволакивая скованные цепью ноги. Руки он держал, сцепив перед собой пальцы. Лица его ни Лора, ни Ли не могли видеть. И хорошо, потому что в этот миг его черты исказились, пораженные тяжестью открытия.