Читать книгу "Морской волк. Восточный фронт - Влад Савин"

Зато с мобильным резервом у самураев было плохо. Из всех островов Курильской гряды, Шумшу был единственным, где местность дозволяла использовать танки, и лежал ближе всех к советской территории, а потому именно здесь находился 11–й танковый полк, имея в составе 20 танков Шинхото Чи — ха (примерно равен немецкой "тройке" с 50мм пушкой), 19 — Чи — Ха (сопоставим с ранней фрицевской "четверкой") и 25 легких Ха — Го (эти вообще, металлолом, их на Халхин-Голе наши Т-26 били). Еще были две роты флотских плавающих танков Ка — ми (тот же Ха — Го с прицепленными понтонами, конструкцию которых наши взяли за прототип для "барбоса") — для танкового боя ценности не представляли. Если только нам удастся высадить технику, что является далеко не простой задачей.

Авиабаза Катаока имела две полосы, бетонную в 1300 м и, примыкающая к ней под углом в 45 градусов грунтовая полоса 1500 м. Был и еще один аэродром, меньшего размера, а также гидроаэродром. Аэродромы были рассчитаны на пребывание нескольких сотен самолётов, но фактически там находилось гораздо меньше — одной из причин был первомайские бои возле Петропавловска и у Сахалина, где японцы потеряли 70 истребителей, взлетевших именно с курильских баз, эти потери так и не были полностью возмещены. Но все же — с учетом перечисленного, наша операция, особенно если учесть необходимость не просто победы, но еще и быстрой, и с минимальными потерями (взятие островов, это лишь первый шаг, дальше нам на этой позиции атаку Императорского Флота отбивать надо), уж никак не была "легкой прогулкой конца войны"!

В иной реальности (родной для нас — но я ловлю себя на том, что все чаще называю ее "иной") десант на Курилы высаживали 18 августа 1945. Когда Микадо уже декларировал капитуляцию — остатки Квантунской Армии еще сопротивлялись, но ясно уже, что это была агония. А генерал Фусаки Цуцуми, командующий 91-й японской дивизией, отвечающей за оборону Курил, писал, что его подчиненные ожидали сдачи — перед американцами! Хотя Курильские острова, еще по Ялтинскому соглашению, должны быть переданы СССР — но в Москве по-видимому, решили, что президент Трумэн (в "альтернативной" истории уже покойник) забудет это сделать. В то же время стало окончательно ясно, что японский флот перешел в разряд мнимых величин — и потому было решено, высадиться на Курилах раньше американцев. Сопротивления всерьез не ждали — наблюдая, как в Маньчжурии и гораздо более крупные японские гарнизоны складывали оружие перед чисто символичными "воздушными десантами" (которые были вовсе не парашютистами, а пехотой, перевозимой на "Дугласах" посадочным способом). Оттого, численность нашего десанта была меньше японских гарнизонов Шумшу и Парамушира. В принципе расчёт советского командования на капитуляцию японцев оправдался — но прежде пришлось сломить сопротивление гарнизона острова Шумшу. Что стоило нам большой крови — никогда нельзя недооценивать врага!

Там, десант формировали по принципу "с миру по нитке, или я тебя слепила из того что было". Что оказалось на Камчатке, под рукой — два стрелковых полка из состава 101–й стрелковой дивизии Камчатского оборонительного района, артполк, истребительный противотанковый дивизион, сводный батальон морской пехоты. Всего — 8,3 тыс. человек, 118 орудий и минометов, около 500 легких и тяжёлых пулемётов. В первом эшелоне вообще, сборная солянка — морпехи (без одной роты), пулеметная и минометная роты 302–го отд. стр. полка, рота ПТР и рота автоматчиков 138–го стр. полка, 2–я рота 119–го отд. саперного батальона, сводная рота пограничников 60–го Камчатского морского погранотряда, взвод химической разведки 38–й отдельной роты химзащиты, взвод пеших разведчиков 302–го стр. полка. Причем части, задействованные в операции, были необстрелянными, без фронтового опыта! Что было причиной — излишняя секретность, чья-то халатность, или просто не хватило времени, ведь война в Европе там завершилась всего три месяца назад, это вопрос лишь для историков. А в итоге, тактические ошибки пришлось возмещать героизмом и кровью!

Там, флот выделил 64 корабля и судна: два сторожевика ("Дзержинский" и "Киров"), четыре тральщика, минный заградитель, плавбатарею, 8 сторожевых катеров, два торпедных катера, десантные суда, транспорты. Огневая мощь всего отряда была недопустимо низка — более слабые японские гарнизоны на тихоокеанских островах (не было там подземных укрытий в скалах, да и размеры островов поменьше) американцы давили, подогнав полноценное авиаударное соединение, с полудюжиной линкоров и тяжелых авианосцев, десятком крейсеров и кучей кораблей меньшего класса. Мало того, из-за перегруженности, густого тумана, и плохого знания навигационной обстановки, корабли сбрасывали десант прямо в воду, за сотню метров от берега, и десантники должны были плыть к острову в полном снаряжении, на подручных предметах. Первый эшелон (морпехи и пограничники) сумели высадиться, не встретив организованно сопротивления — но вместо того, чтобы взять штурмом или хотя бы блокировать японские батареи на мысах Кокутан и Котомари, стал развивать наступление вглубь острова. Назначенный командиром первого эшелона полковник Меркурьев со своим штабом остался на корабле, не имея связи с высаженными подразделениями — из 22 радиостанций, бывших в передовом отряде, работала только одна. Её доставил на берег старший краснофлотец Г. В. Мусорин — чтобы сохранить от воды, он набрал в легкие воздуха и шёл по каменистому дну в направлении берега под водой, держа рацию на вытянутых руках. Такие же проблемы имели гидрографы и корректировщики артиллерийского огня с кораблей — они тоже высаживались в воду, поэтому подавляющая часть технических средств оказалась подмоченной и утопленной. В итоге, несколько часов передовой эшелон не имел ни связи, ни управления, предоставленный самому себе. А раз нет связи — то нет и целеуказания для корабельной артиллерии, нет артиллерийской поддержки! При том, что японцы, опомнившись, стали оказывать бешенное сопротивление — батареи Кокутан и Котомари (к нашему счастью, всего лишь 75–мм калибра!), укрытые в бетонных капонирах, почти незаметных с моря, были малоуязвимы для огня с кораблей, к тому же ведущегося без корректировки, по площадям — зато, имея большой запас снарядов, расстреливали подходящие к берегу десантные суда со вторым эшелоном. В это время первый эшелон десанта, имея лишь гранаты и ружья ПТР пытался штурмом взять высоты 165 и 171, господствующие над северо-восточной частью острова и отрезающие ее от остальной территории. Именно там матросы Вилков и Ильичев своими телами закрыли амбразуры японских дотов. А затем самураи атаковали танками — и по всем правилам, пехота, застигнутая танками на открытом месте, должна погибнуть — но наши морпехи сумели отбить эту атаку, уничтожив семь танков из двадцати, и под гусеницы бросались с гранатами (так что не нужны нам камикадзе — если надо, мы все камикадзе). Лишь к полудню туман рассеялся, над Шумшу появилась наша авиация, и штаб сумел наконец наладить управление, и корабли все же накрыли огнем проклятые береговые батареи — японцы пытались контратаковать еще раз, в этой атаке потеряв уже семнадцать танков, но наши неудержимо шли вперед, и самураи сломались, капитулировали. А после мы уже почти без боя высаживались последовательно на остальные острова Курильской гряды, и японские гарнизоны складывали оружие, на все ушло тринадцать дней, до 31 августа.

И шесть потопленных десантных судов, и от пятисот до девятьсот человек убитыми (по разным источникам). Причем половина — утонувшими. Такая была цена нашей победы в той истории, уже на исходе войны.