Читать книгу "Умные граждане – умное государство - Бет Новек"

Рандомизированные исследования – это хороший и недорогой способ выяснить, какие из предложенных методов работают[570]. Но стандартная практика для коммерческих компаний (в частности, при тестировании работы веб-сайтов) практически не применяется в академических и политических сферах. Например, некоммерческая медицинская исследовательская организация Sage Bionetworks, финансирующая биомедицинские разработки и продвигающая открытость и вовлечение пациентов в исследования, поддержала разработку приложения для телефонов iPhone, через которое владельцы телефона могут зарегистрироваться для участия в клинических испытаниях[571]. Однако компании так и не удалось оценить эффективность приложения при помощи А/В-тестирования, так как Институциональная комиссия по этике[572] – академический орган, курирующий и одобряющий проведение исследований в университетах, – сочла подобный эксперимент неэтичным. В государственных органах отсутствуют комиссии по этике, которые могли бы запретить исследования; однако в них существуют свои препятствия, мешающие формированию открытой для эксперимента культуры, – в частности, установка «профессионалы знают лучше».

Исторически сопротивление тестированию институциональных решений восходит к традиции закрытости профессионального государственного управления. Но немалую роль в этом сыграло и академическое сообщество, в котором сильно противодействие любым «исследованиям» или «экспериментам», если их процедура не соответствует жестким критериям формирования выборки или выходит за рамки лабораторных условий. Даже когда предметом исследований становятся сами институты власти, нередко выводы ученых содержат комментарий о необходимости «изолировать эксперимент от внешних искажающих его факторов»[573].

Подобное мнение разделяет и лауреат Нобелевской премии по экономике Элинор Остром – американский политолог и экономист, которая посвятила исследованию политических институтов 30 лет своей профессиональной карьеры, начавшейся с семинара по политической теории и политическому анализу в Университете Индианы. Остром считает, что, поскольку не в наших силах оценить и учесть все условия, в которых государственный деятель принимает решения, не говоря уже об их возможных последствиях, эксперимент следует отделить от практики, ибо невозможно «выловить рыбу в мутной воде».

Социолог Дункан Уоттс предложил создать своеобразный пул (жюри) из сотен тысяч исследователей, желающих принять участие в онлайн-экспериментах. Более десяти лет назад экономист Тед Кастронова заявил о потенциале использования виртуальной среды как постоянно действующей большой лаборатории. В 2008 году он получил грант Фонда Макартуров в размере 250 тыс. долл. на создание компьютерной игры «Arden: The World of Shakespeare» («Арден: мир Шекспира»).

Эта многопользовательская онлайн-игра стала исследовательским пространством, в котором команда Теда смогла зафиксировать, что и в виртуальном мире игры люди ведут себя экономически обоснованно: при прочих равных условиях покупают меньше, когда цены выше. Кастронова считал, что онлайн-игры или так называемые синтетические миры являются идеальным способом понять поведение людей в реальном мире, но в отличие от мира реального в ситуации игры возможно искусственно манипулировать ценами и сразу получать видимую ответную реакцию[574].

Единственной целью создания игры было исследование, поэтому ее качество не соответствовало принятому стандарту. Неудивительно, что в конце концов игроки ушли, а инвесторы отказались от проекта, жалуясь на несоответствие вложенных средств полученным результатам.

Между тем ученые-социологи положительно относятся к таким «виртуальным лабораториям», так как они представляют собой контролируемую среду, где возможно применение научного метода при проведении макросоциологических исследований, в том числе краудсорсинговых экспериментов[575]. Онлайн-сообщества могут обеспечить ученым более широкую выборку, чем обычно доступна для исследований в реальном мире.

Однако акторами и объектами, на которые направлено внимание ученых, все еще остаются отдельные индивиды, помещенные в замкнутые лабораторные условия. Хотя computational social science[576] (дословно «вычислительные социальные науки») и работает с данными из реального мира, ее эксперименты обычно не распространяются на институциональные системы[577]. Предметом исследований этой науки являются индивидуальное поведение и мотивация (а также группы и групповая динамика), но не устройство или переустройство организаций.

Тестирование инноваций с опорой на эмпирические факты, полученные в ходе рандомизированных контролируемых испытаний, а не на индивидуальные мнения изначально отвергалось академическим сообществом и государственным сектором как потенциально безответственное и неэтичное. Однако при правильном подходе, учитывающем реальные последствия, такое тестирование может сберечь деньги налогоплательщиков и не допустить внедрения неэффективных или напрасных мер – даже если подобный метод ставит под сомнение профессионализм государственных служащих[578].