Читать книгу "Византия. История исчезнувшей империи - Джонатан Харрис"

Соглашение положило конец гражданской войне, но не исправило катастрофическое положение в Малой Азии, где ситуация продолжала ухудшаться. В 1322 году турки осадили на юге город Филадельфию, а четыре года спустя на севере была вынуждена сдаться Пруса. Молодой Андроник умолял позволить ему отправиться с войсками на помощь Прусе, но император отказал ему. А поскольку Андроник II был крепок и бодр и явно не собирался в ближайшем будущем ни умирать, ни отрекаться от престола, летом 1327 года в резиденции наследника во фракийском городе Дидимотика снова возник заговор. Осенью Андроник-младший опять появился под стенами Константинополя с армией. И опять бунтовщики получили широкую поддержку за пределами Константинополя. Жители Фессалоник прислали Андронику сообщение, что передают свой город под его управление. Наконец, в мае 1328 года кто-то из гарнизона, охранявшего городские стены, впустил войска мятежников внутрь. Приехав в Большой дворец, Андроник нашел своего деда плачущим и прильнувшим к иконе Богородицы. Тронутый этим зрелищем, победитель не тронул его. Андроник II был пострижен в монахи и умер спустя несколько лет, а в Константинополе установилась новая власть.

* * *

Передача власти была затяжной, но теперь Андроник III (правил в 1328–1341 гг.) получил полную власть над империей, а Кантакузин стал его главным министром и советником. Хотя в молодости он отличался безответственностью, став правителем, Андроник отнесся к этому очень серьезно и стал предпринимать все для того, что вывести империю из затянувшегося кризиса. В июне 1329 года, всего через год после захвата власти, он и Кантакузин высадились в Малой Азии с войском и двинулись вглубь ее территории на освобождение Никомедии, которая была осаждена турками. В районе деревни Пелеканон византийское войско встретилось с турецким, и произошло несколько стычек. С наступлением ночи ситуация запуталась еще более. Император был ранен в ногу стрелой, и пошли слухи, что он убит. Византийцы начали отступать к берегу, неотступно преследуемые турками. Наконец, они укрылись за стенами маленького поселения под названием Филокрен, при этом раненого императора последнюю часть пути пришлось нести. На следующий день византийцы были вынуждены отступить к своим кораблям и отплыть обратно в Константинополь.

Столь зловещим и безрадостным оказалось начало правления Андроника III, а два года спустя была утрачена и Никея. Однако и император, и Кантакузин в столь невыгодной ситуации сумели сохранить способность мыслить трезво и нестандартно. Они решили, что Малая Азия на настоящий момент потеряна, даже если некоторые города, такие как Никомедия и Филадельфия, все еще держатся под натиском турок. Все было так же, как и в 1081 году, когда Алексей I Комнин захватил власть. Тогда он не сразу попытался выбить турок, а заключил с ними соглашения, чтобы выиграть время и разобраться сперва со своими западными врагами. При этом турецкие наемники помогли ему разгромить Роберта Гвискара и норманнов. Андроник III и Кантакузин решились сделать то же самое, тем более что разрозненные тюркские племена времен Михаила VIII теперь объединились в дискретные группы, каждая со своим лидером, способным заключать и соблюдать соглашения. Турки, разгромившие Андроника и Кантакузина при Пелеканоне и захватившие Никею, были османами, а их правителем был Орхан. В августе 1333 года Андроник III лично отправился в Малую Азию и встретился с Орханом в окрестностях Никомедии. Император согласился выплачивать султану ежегодную дань, а тот, в свою очередь, не нападать на оставшиеся византийские города на этой стороне Мраморного моря.

Два года спустя, во время морского похода в Эгейском море, император и его главный министр встретились также с другим турецким правителем, Умуром, эмиром Айдына – бывшей Смирны и ее окрестностей. На этот раз договор был совсем другим. Умур не побеждал византийцев в битве, и от него не надо было откупаться. Вместо этого было заключено соглашение о наемниках для императорской армии. Колеса дипломатии были смазаны замечательными личными отношениями, сложившимися между Кантакузином и эмиром, так что турок впоследствии считал себя кровным братом византийца.

В более поздние годы, когда турки завоевали большую часть Балкан, об участии Кантакузина в заключении этих соглашений, конечно же, вспомнили и вменили это ему в вину. Однако же в то время такая политика была разумной. Хотя турки и вытеснили византийцев из Малой Азии, они не представляли угрозы для существования империи. Как уже было сказано, они разделились на небольшие группы: османы и айдыны были всего лишь двумя из многих разрозненных государств, на которые распался Сельджукский султанат в Конье. Все эти турки были мусульманами, но не были фанатичными воинами, жаждущими нескончаемой войны с неверными. Первоначально, во времена Михаила VIII, они вторгались на византийскую территорию ради овец и скота и начали захватывать земли, лишь когда стало ясно, что им почти не оказывают сопротивления. Идея о том, что они были гази, защитниками веры, оформилась позже, когда османы выдвинулись вперед и хотели оправдать поглощение ими других турецких эмиратов, – точно так же позже появилась и фальшивая родословная, согласно которой османские султаны были прямыми потомками Пророка. Но в 1330-х годах все было иначе, и заключить мир со множеством врагов и заручиться их помощью в борьбе против других стоило: возвращение Малой Азии можно было отложить на потом. Все это было вполне в традиции византийцев.

Тактика оказалась успешной. Если отстоять Малую Азию Андронику III и Кантакузину не удалось, то в других местах они восстановили византийское господство на территориях, которые казались потерянными навсегда. Когда в 1329 году жители Хиоса восстали против своих правителей-генуэзцев, Андроник приплыл туда со своим флотом и захватил остров. Семь лет спустя генуэзцы были вытеснены с другого острова в Эгейском море, Лесбоса. В 1333 году в состав империи вновь вошла Фессалия, область в северной части Греции с центром в городе Ларисса, которую Михаилу VIII вернуть не удалось. Наконец, в 1338 году, в сопровождении войска из 2000 турок, присланных Умуром, Андроник III и Кантакузин двинулась на запад, чтобы подавить восстание в Албании. Оно вскоре прекратилось, албанцы в ужасе бежали от странного вида восточных солдат в византийской армии. В то же время император решил воспользоваться тем, что деспот Эпира недавно умер, и отправил ультиматум двору в Арте. Новый деспот был еще подростком, и государством правил регентский совет. Его члены решили не сопротивляться и сдались на милость императору. Конечно, кое-кто еще противился захвату, но к концу 1340 года Эпир вновь вошел в состав империи. И на этом движение остановилось. Летом, на пути из Фессалоник в Константинополь, Андроник III почувствовал себя измученным и нездоровым. В июне 1341 года в возрасте 45 лет он умер.

* * *

После смерти Андроника III в Византии сложилась такая же ситуация, какая уже бывала много раз прежде. Престол унаследовал его девятилетний сын Иоанн V, и был сформирован регентский совет во главе с матерью мальчика, латинянкой Анной Савойской, и патриархом. Но все понимали, что в таких условиях, вероятнее всего, бразды правления возьмет в свои руки самый видный в империи полководец, и сделает он это с одобрения регентов или без оного. В этой роли многие видели Иоанна Кантакузина. В сентябре 1341 года во дворе Большого дворца прошла шумная демонстрация его сторонников, которые требовали для него более высокого положения. Однако сам Кантакузин в своих мемуарах позже утверждал, что ему было мучительно стыдно за случившееся и что он ни в коем случае не претендовал на престол. Правда это или нет, но Кантакузин неизбежно должен был вызвать подобные подозрения. И когда в том же месяце он покинул Константинополь, чтобы возобновить командование армией в Дидимотике, регентский совет завладел его имуществом и бросил в заточение его семью. А самому Кантакузину отправили приказ оставить командование и немедленно вернуться в Константинополь. Конечно же, он не стал этого делать, и 26 октября в Дидимотике войска провозгласили его императором.