Читать книгу "Последний адмирал Заграты - Вадим Панов"

Известие о разграблении винных складов заставило Саммера действовать. Он послал за Вебером и начал спешно готовиться к отъезду. Жена, дети, несколько самых преданных слуг — их, собравшихся и ожидающих транспорта в порт, Феликс встретил в холле первого этажа. А вот самого ювелира отыскал в кабинете и услышал: «Я не могу поверить, что всё рушится». Маленький, щуплый Саммер выглядел напуганным, у него дрожали руки, он не выпускал изо рта сигарету, прикуривая одну от другой, но говорил, тем не менее, весьма твердо: «У них же власть, Феликс! У них армия! Они обязаны всё это прекратить!» Вебер хотел плюнуть и уйти, но в холле первого этажа сидели трое ребятишек, которых упрямый папаша до сих пор не отправил в какой-нибудь спокойный мир — оставить их бамбадир не мог. Полчаса Феликс честно пытался образумить Саммера, почти сумел, и тут… И тут на улице появились войска.

— Теперь в Альбурге будет порядок.

— Я бы с радостью разделил вашу уверенность, синьор Саммер, но не могу, — мрачно произнес Вебер. — Войска только ухудшат ситуацию.

— Войска никогда и ничего не ухудшают, Феликс. Войска — это власть. А власть — это порядок.

— Сначала будет кровь.

— Конечно, — кивнул Саммер. — Но бунтовщики сами виноваты. — Его руки больше не дрожали. — Нужно сказать жене, что мы остаемся…

Ювелир затушил сигарету, направился к дверям, но Вебер схватил его за плечо, развернул к себе и с жаром произнес:

— Вы представляете, что сейчас творится на площади, синьор Саммер? Нет? Так напрягитесь! Напрягитесь, чтоб вас Пустота поимела, напрягитесь и представьте семьдесят тысяч человек, половина из которых уже пьяна…

— К чему вы клоните? — Ювелир попытался освободиться, не сумел и понял, что придется слушать. Тем не менее, ему было что ответить: — Армия с ними справится. Поэтому наследник ее и вызвал.

— Да нет здесь армии, Саммер, вы понимаете? Нет! Она ушла с королем, а в Альбурге осталось всего несколько тысяч штыков! Что они могут против такой толпы?

— Вы недооцениваете королевскую армию, Феликс. Она…

Разъяренный Вебер подтащил брыкающегося ювелира к окну и ткнул носом в стекло:

— Они маршируют, Саммер! Маршируют! Из этого ясно, что ими командует идиот. Или мальчишка, если ваш тупой наследник решил поиграть в солдатиков. Они не понимают, что их ждут!

— Кто ждет?

Феликс швырнул ювелира в его кресло, а сам встал напротив, чуть расставив ноги и заложив руки за спину.

— Вы думаете, что за всем этим бардаком никто не стоит? Вы действительно такой наивный?

Саммер сдвинул брови — ему казалось, что человек нахмурившийся выглядит точно так же, как человек размышляющий, — после чего выдал:

— Полагаете, в Альбурге мутят воду агенты Нестора?

Вебер вздохнул:

— Возможно.

— Но им все равно не устоять, — убежденно произнес ювелир. — Все силы Нестора на юге и готовятся защищать Зюйдбург, об этом все говорят.

«Дети, — сказал себе Феликс. — У него трое детей».

После чего медленно досчитал до десяти и предложил:

— Давайте примем такое решение, синьор Саммер: вы заплатите мне половину оговоренной суммы, а я отвезу вас в сферопорт прямо сейчас. Проведите ночь там.

Вебер едва не добавил: «пожалуйста», но сдержался. В последний момент сдержался, не позволил слову соскочить с языка. Не хотел он говорить «пожалуйста» этому тупому барану, даже ради его детей не хотел. А еще наемнику показалось, что он был достаточно убедителен, и потому громко выругался, услышав:

— Феликс, давайте подождем еще?

…Говорят, каждому человеку Господь положил хотя бы один счастливый билет. Хотя бы один шанс ухватить за хвост удачу, хотя бы одну возможность сделать жизнь лучше.

И еще говорят, что далеко не все способны этот самый билет использовать, прокатиться с его помощью на заветную станцию и стать счастливым. Некоторым не хватает ума понять, что пришло время действовать. Некоторым не хватает терпения до этой самой станции доехать. А некоторым — смелости, потому что счастливые билеты частенько требуют покинуть трясучее, жесткое, но ставшее привычным место в дешевом вагоне и запрыгнуть на подножку проносящегося мимо экспресса. Рискнуть.

И люди, бывает, упускают свой шанс, а потом до конца жизни повторяют: «Эх, если бы… А вот бы еще раз…» Совершенно забывая, что Господь не транспортная компания и билеты с открытой датой не выписывает.

А другие люди не понимают, что свой шанс они уже использовали. Что счастливый билетик их уже доставил на самую главную в жизни станцию и рваться дальше не нужно, а во многих случаях — опасно. Иногда, правда, Господь улыбается храбрецам, и тогда прыжок выше головы удается. Но часто бывает так, что случай, кажущийся шансом, на деле оказывается миражом…

Жизнь Синклера резко изменилась двадцать лет назад, когда престарелый генерал Горн, тогдашний командующий загратийской армией, заметил молодого юнкера и составил ему протекцию, отправив учиться на Каату. Выходец из небогатой семьи, Синклер и мечтать не мог оказаться в военной академии Ожерелья, а потому вцепился в шанс зубами. Он показал себя прилежным учеником, закончив обучение пусть и без отличия, зато с неплохими оценками, вернулся на Заграту и постепенно дослужился до полковника. У него был авторитет среди военных и положение в обществе, он владел прекрасным домом, а его дети учились в частной школе. Он получил больше, чем мог ожидать, но знал, что достиг потолка. Для того чтобы стать командующим, требовались мощные связи при дворе или… или подвиг.

Каковым должно было стать подавление бунта.

Предприятие Синклера имело все шансы увенчаться успехом. В конце концов, толпа, даже многотысячная, — это всего лишь стадо, которое несложно обратить в бегство. Всё, что требовалось: собрать силы в кулак и ударить. Ударить быстро, решительно и беспощадно. Но Синклер понимал, что кровавая бойня королю не понравится, а потому, несмотря на продемонстрированную Генриху-младшему воинственность, полковник встал на самоубийственный половинчатый путь: не стал осторожничать, как того требовал Джефферсон, и отказался от жестокой атаки, чего требовала элементарная логика. Один полк Синклер отправил охранять мосты и Старый город, размазав солдат по основным площадям и перекресткам, один выдвинул к горящим винным складам, в надежде перехватить идущую оттуда толпу, а последний пехотный полк, усиленный полком кавалерийским, направил к университету.

И даже сейчас у него оставался шанс победить. Две тысячи вооруженных солдат могли обратить семидесятитысячную толпу в бегство. Нужно было всего лишь приказать им стрелять первыми…

— Король специально устроил голод, чтобы лишить Заграту свободы! — надрывался Рене Майер.

— Долой монархию!

— Смерть всех голодающих на совести кровавого Генриха! На совести Генриха Вешателя!