Читать книгу "На острие победы - Сергей Коротков"

Бойцы лежали вповалку и молчали до тех пор, пока не застонал Машков. Бледность на его изможденном лице говорила о невероятных мучениях, переносимых сержантом. Он закатил глаза и страдальчески застонал снова.

– Я не могу больше терпеть его муки! – вдруг выпалил Селезень, вскакивая и сжимая кулаки. – Че, так и будем смотреть, как он корчится и помирает?

– Давай карту, Серый, – подсказал Сергачев, – усаживаясь удобнее. – Будем искать нужное поселение и строить план.

Все трое сгрудились вместе, рассматривая измятую, видавшую виды бумагу с топосъемкой, горячо обсуждали и даже спорили. Ближе всех городков оказался Писсален, но если там нечаянно шумнуть, пленяя врача из местной больницы, то буква «П» неудачно впишется в фамилию агента Абвера, а газеты через сутки растрезвонят об этом. Поэтому Писсален отпадал, нужно было каким-то образом вызволять из него доктора и ловить его на дороге, или чесать на юго-запад аж до знакомого диверсантам поместья, чтобы и аббревиатуру секретного слова выгадать, и врача сыскать.

– Чего делать бум? – выпрямился Селезень, искоса поглядывая на лежащего сержанта.

– Я так понимаю, чтобы добраться до нужного нам пункта, нужен транспорт. А потому снова облачаться в форму вермахта. Она у нас в сидоре грудой лежит, вся мятая-перемятая.

– Я ее складывала вообще-то.

– Ну, конечно, прям отутюжена и со стрелочками вся! Может, еще и гувернантку с утюгом у местного барона или главы округа отобьем?! – съязвил Селезень.

– Блин, вот фигня какая! Все не то и не так…

Неожиданно за спинами бойцов раздался хриплый голос Машкова:

– Не нужно парить мозги, как меня вытащить! Ловите попутку и валим в Инстербург. Отлежусь пару часиков и отойду. А сейчас… сейчас всем отдыхать, стираться, а то воняете как партизанские портянки… ей-богу! Слышали? Выполнять! Я пока еще здесь командир…

– Вась, ты как?

– Сержант, очнулся, ешкин кот!

– Вколоть чего или воды, говори…

Народ бросился к Машкову, окружил, стал трогать и сочувственно пялиться на него.

– Кончайте уже баюкать меня! Харэ… Как младенца, ексель-моксель. Все… Серега, установи очередность, начиная с Лизки… чистите перышки, братцы… Дежурство не забы…

Сержант опять вырубился, склонив голову. Пешкова стала копошиться в сидоре. Селезень махнул Сергачеву первым встать в охранение с той стороны, откуда они сюда пришли, и глядеть в оба. Сам забрал у него все снаряжение, кроме винтовки, и начал складывать его вместе со своим и радистки в кучу. Проводить ревизию.

– Лизок, давай дуй на юг, тут низинка виднеется, там может оказаться ручей. Да хоть что. Лужа, озерцо, родник. Займемся гигиеной, потом похаваем, я пока раскладку по БК проведу. Нехай сержант спит. Ему отдых нужен. Ишь как сегодня навоевался раненым!

– Я с ним побуду…

– … Я сказал, дуй в ложбину! Ищи воду, а потом хавчик готовь. Что там у нас осталось харчей?

Пешкова встала и поплелась к черным елям, прихватив свой вещмешок.

– Гранаты оставь. Хватит тебе и пистолета от пауков отбиваться.

– Шутник, блин!

Девушка выложила пару гранат, прихватила две фляжки товарищей и скрылась в ельнике. Селезень продолжил осмотр и подсчет боезапасов.

Спустя час, помывшиеся кое-как в местном ручье бойцы, раздетые почти догола, не стесняясь друг друга, за обе щеки жевали сухпаек и грели на легком костерке тушенку.

– Короче, дело к ночи! – начал Селезень. – С оружием у нас пока нормалек, но не мешало бы еще захватить. Поистрепались порядком. Один ППШ и семь магазинов к нему. Включая БК Степаныча. Два «МП-43» и пять рожков. Два «МП-38/40» и пять магазинов. Россыпью пара коробок патронов. Четыре пистолета с обоймами. Одна винтовка «маузер» с небольшим БК и моя винтовка с оптикой. Гранат наших семь и трофейных девять. Ножи. Все. Ни тола, ни шашек, ни пулемета.

– Неплохо бы «МГ-42» захватить, – удивила всех Лиза, оторвавшись от фляжки, – да и вообще… грузовик бы нам. Чтобы не в тесноте и не в обиде. Желательно снабжения или медиков часть оприходовать. Или, наоборот, эсэсовцев нагнуть, да в их форме с пропуском и на колесах.

– Ниче ты, Лизок, даешь стране угля! – ехидно хмыкнул Селезень, закинул кусок тушенки с ножа в рот и стал выразительно жевать его.

– У нас, блин, не группа, а полбойца, – заметил Сергачев, смакуя сухарь, – из меня никакой диверсант, Лиза – девчонка молодая, Василий лежачий. Ты один у нас вояка, Сережка!

– Э-э, Степаныч, ты тут в штанишки не клади котлетки! – снайпер перестал жевать и сморщил недовольную гримасу. – Извини, батя, но тут ты не прав. В последнем бою все себя показали молодцами, орлами, мляха муха! И ты вона наворотил немцам проблем, теперича долго никуда не смогут поехать на своих паровозах. А раненый Васек бился за целое отделение! Наша Лизка еще фрицам вмажет по самое «не балуй» и нос утрет любому из нас! Не-е, брат, ты тут неверно чешешь. Мы гвардия советской разведки, мы ее оплот. И мертвыми биться будем.

– Типун тебе, паря!

– Сейчас доедим, пойду в разведку. Если все пучком, тихо-спокойно, то поспим пару часочков… ну, если сержант позволит, протянет… а то совсем грузит меня сон, прям подушка в глазах и перина фрау Марты.

– Степаныч, ты ложись, отдыхай, я в дозоре побуду, – предложила Пешкова, вставая.

– Спасибо, девонька! Совсем я чего-то расклеился. Покемарю немного. Благодарю!

Сергачев не заметил, как вырубился беспробудным сном на еловых лапах, сваленных в кучу рядом с сержантом. Лиза ушла в охранение, кивнув Селезню. Снайпер вооружился и отправился в противоположную сторону, накинув привычный маскхалат.

Тянулся еще один день в немецком тылу. День привычной рутины диверсантов. День настоящих героев…

Глава 21

Робин Гуд и все-все-все

Инстербург, Восточная Пруссия, 16 июня 1943 г.

Планы разведчиков несколько поменялись – пришлось задержаться в местных лесах на целые сутки. Вернувшийся из дозора Селезень сообщил о рьяных передвижениях противника в округе. Немцы стягивали в район Радшена и на все тракты, связывающие его с другими населенными пунктами, части СД, полиции, резервные подразделения вермахта, тыловых служб. Вновь замелькали отряды самообороны и мобильные айнзатцгруппы «С», до сего момента ловившие евреев и антифашистов.

Диверсанты сменили место лежки и устроили привал в трех километрах западнее, в густых хвойных лесах под Инстербургом. Там и замаскировались до спада облавы, отдыхая и зализывая раны. В услугах врача Машков все так же нуждался, но за истекшие сутки никого стоящего не удалось обнаружить, хотя Селезень и Пешкова ходили в разведку в трех направлениях.

Гитлеровцы озадачились не на шутку – шныряли вокруг да около, побаиваясь лезть в чащи обширных лесных массивов, раскинувшихся вдоль железнодорожной магистрали Инстербург – Вильнюс. Никто не знал, где русские парашютисты нанесут новый удар по тылам вермахта, что выдумают на сей раз. Руководство СС и гауляйтер Восточной Пруссии бесновались, рвали и метали, не в состоянии вытащить из задницы ядовитую иголку. Да что там вытащить – обнаружить ее не могли! Слишком большие силы были мобилизованы на поиск и поимку РДГ, к тому же в напряжении ожидали нового десанта НКВД, налетов дальней авиации русских и выявления ими литерного, до сих пор хорошо маскирующегося в местной инфраструктуре и флоре.