Читать книгу "Парфюмер звонит первым - Анна и Сергей Литвиновы"

На хуторе вовсю орали петухи, гомонили воробьи. Где-то забрехала собака.

– Отряд, к бою, – скомандовал в микроавтобусе командир спецназовцев, и бойцы надели шлемы, опустили прозрачные забрала.

Черное море

«Нахичевань» неспешно шла прежним курсом, когда ее бортов скрытно, под водой достигли аквалангисты. Они принайтовались к борту магнитными присосками и стали снимать с себя баллоны с воздушной смесью, очки и ласты. Снаряжение не должно мешать в бою, не должно пропасть и не должно попасть в чужие руки. Поэтому трое оставшихся в воде товарищей увезут его на мини-подлодках назад, на катера. А у девятерых морпехов, что пойдут на штурм, назад в воду хода нет. Они должны захватить судно и на берег вернуться вместе с ним.

Или не вернуться вообще.

Никого не дергать, ни во что не вмешиваться и тупо ждать. Тяжелое занятие для любого человека. Особенно – для человека действия. Но в эти несколько минут, оставшихся до шести утра, именно ждать вынуждены были много людей. Причем все, как на подбор, люди действия: и полковник Ибрагимов (рядом с машинами на окраине хутора Брюховицкий), и кавторанг Пушков (на борту торпедного катера в Черном море), и подполковник Жилин вместе с генералом, зампредом ФСБ (в Москве, на Лубянке), и Таня с Глебом Захаровичем (в Кострове, на веранде особняка Пастухова).

Все они ждали. Ждали и мучились неизвестностью.

Секундная стрелка на циферблате «Командирских» кавторанга Пушкова отщелкала последние секунды перед шестью часами утра.

И в свете неяркого туманного утра – над Черным морем стремительно поднималось солнце – девять человек в гидрокостюмах, с ножами на поясах и короткими автоматами за плечами, одновременно выбрались из темно-синих волн на корпус идущей прежним курсом «Нахичевани»: четверо на правый борт, пятеро – на левый. Пользуясь магнитными присосками на руках и на коленях, они, словно люди-пауки, полезли по бортам судна все выше и выше, приближаясь к палубе. Двигались они быстро и бесшумно. Вот первый достиг борта, мягко перепрыгнул через леер. Он оказался за спиной часового с автоматом, мерно прохаживающегося по палубе. Часовой не заметил его появления. Морпех в несколько шагов оказался сзади него, схватил за шею, а затем вонзил нож ему в сердце. Подхватил падающее тело и автомат. Осторожно, чтобы не производить шума, уложил и тело, и автомат на палубу.

Один за другим к нему очень тихо присоединились товарищи. Затем отряд разделился: трое отправились наверх, в рубку, остальные вниз: двое – в машинное отделение, четверо – в жилые помещения и трюм.

…Появление зеленоватых движущихся искорок на палубе «Нахичевани» заметили на экране монитора в Москве подполковник Жилин и генерал…

…Дверь в рубку распахнулась от удара ноги. Трое аквалангистов ворвались в главное помещение теплохода.

В рубке было двое: вахтенный помощник капитана и рулевой. Они удивленно воззрились на возникших у переборки людей в обтягивающих гидрокостюмах, но не успели даже осмыслить происходящее, как командир аквалангистов оглушительно рявкнул:

– Спецназ! Всем лечь!! Руки за голову!!

Машинально, покорно и вахтенный, и рулевой стали опускаться на пол. Но в этот момент произошло непредвиденное. За спинами «черных беретов» вдруг появился бородач с автоматом, и не успели аквалангисты среагировать на его появление, как он прокричал:

– Тревога! – и дал очередь в сторону морских пехотинцев.

Одному из «черных беретов», кто стоял ближе к нему, пуля попала в плечо. Но его товарищ успел среагировать: он выхватил нож и метнул в бородача. Клинок попал тому прямо в горло. Бородач захрипел и свалился на пол.

Аквалангисты переглянулись: скрытность операции была нарушена.

Выстрелы, прозвучавшие наверху, донеслись до трюма.

Смертник очень хорошо понял, что они означают: похоже, неверные все-таки пытаются их захватить. Немного раньше, чем он рассчитывал, но, значит, такова воля Аллаха. Значит, тем скорее он попадет в рай.

Первым делом смертник задраил переборку. Теперь его здесь никто не достанет. Его – и самое смертоносное оружие в мире, находящееся рядом с ним.

Вот оно, лежит рядом: пять длинных авиационных бомб, слегка тронутых ржавчиной. К каждой прикручен самодельный взрыватель. Моджахеды решили подстраховаться: все-таки бомбы пролежали в подземном бункере пятьдесят лет – глупо рассчитывать, что все они сработают как часы.

Еще два взрывателя были укреплены вместе с полукилограммовыми брикетами гексогена на правом и левом борту теплохода.

Когда смертник повернет ключ, запалы разрушат оболочку бомб, и одновременно гексоген взорвет судно. Отсек станет стремительно заполнять морская вода, а в нее из разорванных оболочек бомб вольется смертоноснейшая отрава – споры сибирской язвы.

Каждая бомба была изготовлена еще в сталинские времена. Каждая составляла лишь крохотную часть могучего советского арсенала химического и бактериологического оружия – более сорока тысяч тонн. Каждая из находящихся в трюме бомб рассчитана на то, чтобы уничтожить многонаселенный город вероятного противника.

Взрывы, которые произведет смертник, уничтожат все живое в акватории Черного моря. Десятки миллионов людей, населяющих его берега, погибнут в мучениях, а затем эпидемия поползет дальше, в глубь Европейского континента, захватывая все новые и новые территории.

Смертник взял трубку спутникового телефона и набрал номер Тенгиза, своего командира на «Нахичевани». Тенгиз не ответил. Убит? Ранен? Взят в плен? Что ж, значит, ему действительно не почудилась автоматная очередь, донесшаяся со стороны рубки. На пароход напали гяуры, и они ответят за это. Вдвойне ответят, втройне. Нет, какой там втройне: стократно, тысячекратно ответят! Смертник представил себе, как они будут умирать в мучениях. Сперва – те русские военные, что сегодня посмели встать у них на пути. Те, кто там, наверху, убил его брата, Тенгиза. Потом, немного позже, умрут и те командиры, что послали этих несчастных на смерть.

А затем начнут умирать все, кто живет по берегам этого проклятого моря: русские собаки, грязные хохлы, евреи, болгары, румыны, грузины – все неверные. Умрут и те, кто исповедует неправильный, старый ислам: абхазы, аджарцы, турки. Миллионы погибших! Миллионы!

Зрелище тысяч и тысяч агонизирующих людей, вымерших городов и поселений предстало перед внутренним взором смертника.

Он ликовал.

Мир содрогнется от величия того, что они с братьями задумали.

Того, что совершит ОН, шахид волею Аллаха.

Но прежде всех умрут те, кто первым пытался помешать им: старик-полковник и его девчонка.

Смертник набрал на телефоне номер Догаева. Тот, несмотря на то что находился в чертовой дали от смертника, в Костровской области, ответил сразу же, и слышно его было великолепно.

– Брат, – сказал смертник, – они на нас напали. Поэтому ты можешь убить заложников.